Проклятые доспехи

— Тогда тебе тем более должно быть всё равно, сколько это будет стоить, — возразил его собеседник. — Раз этот человек послал тебя ко мне, значит, он согласится на любую цену. Вероятно, он просто велел тебе поторговаться? — Пронзительные желтоватые глаза буквально сверлили аристократа, но тот уже овладел собой и спокойно ответил:

— От тебя ничто не скроешь, Тень Шершня. Хорошо, я буду говорить начистоту. Тот, кто меня послал, хочет смерти оружейника, живущего в третьем доме на улице Тюльпанов. Он также желает, чтобы ты вырезал всю его семью, не щадя никого. Это значит: жену, сына и дочь.

Руннер замолчал, ожидая, чтобы наёмный убийца назвал цену. Однако тот молчал, задумчиво глядя на своего собеседника. Затем допил пиво и сказал:

— В последний день недели к трём часам дня принесёшь сюда полторы сотни золотых.

— Ты берёшься? — спросил Руннер обрадованно.

— Я назвал цену, — спокойно ответил тот, кого называли Тенью Шершня.

— Хорошо, — кивнул аристократ, поднимаясь из-за стола. — А задаток?

— Это и будет задаток, — усмехнулся наёмник. — Ты был прав, мои услуги стоят дорого. Так что спроси своего хозяина, хватит ли у него денег.

Руннер нахмурился. Он знал, что убийство должно произойти как можно быстрее, а до конца недели оставалось целых два дня. Видя, что он медлит уходить, убийца сказал:

— Ты хочешь, чтобы оружейник умер раньше?

Лорд кивнул.

— Тогда приноси деньги завтра. Если они у тебя есть или если успеешь достать.

— Хорошо, — согласился Руннер. — Я постараюсь увидеться с твоим нанимателем как можно раньше.

— Не заставляй меня завтра приходить напрасно, — предупредил Тень Шершня, и глаза его холодно блеснули в полумраке таверны.

Лорд кивнул и вышел на улицу. Деньги действительно были у него с собой. Вернее, они лежали в гостиничном номере, надёжно запертые в медном ящичке. Запахнувшись в плащ, Руннер поспешил обратно в «Апартаменты Курда». Он не заметил, как вслед за ним из «Шторма» выскользнула серая тень и двинулась следом.

Поднявшись на второй этаж, Руннер застал своего камердинера за омовением: тот сидел обнажённый на коврике и поливал себя водой из бронзового таза.

При виде хозяина он нисколько не смутился и продолжал своё занятие. Лорд, едва обратив на него внимание, снял плащ и, повесив его на спинку стула, тоже принялся раздеваться. К тому моменту, когда он остался голым, Дарксти закончил умываться и, надев просторный синий халат, достал из шкафа большой серебряный таз. Затем наполнил его водой из трёх глиняных кувшинов, принесённых в номер коридорным примерно за час до возвращения лорда, и постелил на полу красный коврик из гладкой шелковистой материи. Лорд Руннер опустился на него и принялся умываться. Примерно через четверть часа камердинер подал ему вышитое полотенце, а затем бордовый халат, покрытый магическими знаками. Потом растворил дверцы комода и достал оттуда глубокий золотой кубок в форме чаши, украшенный крупными рубинами. Поставив его на пол, Дарксти извлёк из комода ящик красного дерева и раскрыл его. В нем оказался сосуд из синего стекла, запечатанный зеленоватой смолой. Откупорив его, камердинер вылил содержимое — густую темно-красную жидкость — в кубок. Руннер опустился перед сосудом на колени и принялся шептать то ли молитву, то ли заклинание. Дарксти присоединился к нему, усевшись напротив. Их голоса звучали глухо, издавая древние непонятные слова. Через некоторое время жидкость начала дрожать и дымиться. По комнате поплыл терпкий приторный запах. Внезапно лорд и его камердинер замолкли. Руннер протянул обе руки к кубку и, крепко обхватив его с двух сторон, с видимым усилием оторвал от пола. Можно было подумать, что в неё налит свинец. Свечи вспыхнули ярче и принялись коптить. В глазах лорда загорелся жадный огонь, и он припал губами к бордовой жидкости.

Отпив половину, он передал сосуд Дарксти, и тот мелкими глотками осушил его. Затем оба какое-то время сидели неподвижно, прикрыв глаза. Когда Руннер пошевелился и встал на ноги, то же самое сделал камердинер.

— Он потребовал триста золотых, — проговорил Руннер, садясь на кровать. — Я должен отнести их завтра в «Шторм». Говорят, Тень Шершня никогда не обманывает, но все равно следует быть осторожными. Ты пойдёшь туда к двум часам и сядешь в углу у двери. Когда он появится, ты сразу его узнаешь. У него длинные светлые волосы, аристократическое лицо, а главное — жёлтые глаза. Сядет, скорее всего, где-нибудь в тени.

— Хорошо, Мастер, — ответил Дарксти, ополаскивая кубок в воде, которая сразу же стала розовой.

— Я приду в три и принесу задаток — сто пятьдесят золотых. Ты должен будешь проследить, когда он уйдёт и не будет ли с кем говорить. Но не ходи за ним, не нужно, чтобы он заметил тебя.

— Я умею быть осторожным, — сказал камердинер, садясь в кресло напротив Руннера.

— Если то, что говорят о Тени Шершня, правда, он обнаружит слежку уже через несколько секунд. И тогда, скорее всего, просто убьёт тебя.

— В любом случае, я подчиняюсь вам, — ответил Дарксти, — и сделаю всё в точности, как вы сказали.

— Нужно ложиться. Завтра предстоит тревожный день.

Хозяин и слуга сбросили халаты и забрались под одеяла. Руннер задул свечу, и комната погрузилась во мрак.

На следующий день лорд вышел из «Апартаментов Курда» и направился в северную часть города, туда, где стояла харчевня «Шторм». На нем был лёгкий синий костюм и чёрный плащ. Голову прикрывала того же цвета круглая шляпа. За пазухой Руннер нёс большой кошель, туго набитый золотом, а правой рукой сжимал спрятанный под плащом длинный тонкий кинжал. Примерно через полчаса он очутился перед таверной и, толкнув дверь ногой, вошёл.

Дарксти он увидел сразу — тот сидел у входа, одетый простым горожанином, и пил пиво из большой дубовой кружки. Тень Шершня расположился на своём прежнем месте в углу. Руннер подошёл к нему и сел напротив.

— Ну, как дела? — поинтересовался убийца, окидывая лорда внимательным взглядом.

— Тот человек, о котором я тебе говорил, согласен, — ответил Руннер. — Я принёс задаток.

— Вот и славно, — наёмник кивнул головой. — Давай сюда.

— А когда ты сделаешь дело? — спросил аристократ.

— Завтра или послезавтра, — ответил Тень Шершня.

Руннер достал из-за пазухи кошелёк и положил на стол перед своим собеседником. Тот сгрёб его ладонью и сунул за пояс.

— Выпей пива, — предложил он. — Или, может, ты предпочитаешь грог?

— Нет, мне нужно идти. — Руннер встал. — Когда принести тебе остальное?

— Через три дня в это же время, — ответил убийца. — Сто пятьдесят, не забудь.

Лорд вышел на улицу и широкими шагами направился обратно в трактир. Кругом было полно народа — жизнь в городе кипела. Торговцы, разносчики, заморские гости в пёстрых одеждах, стража, нищие и карманники — всё толпились вокруг, поднимая гомон и тучи пыли.

Через некоторое время Руннера догнал Дарксти. Он выглядел взволнованным и беспрестанно оглядывался по сторонам. Схватив лорда за руку, он потащил его в узкий переулок и, когда они скрылись от посторонних глаз и ушей, зашептал:

— После того как вы вышли из «Шторма», один человек поднялся со своего места и двинулся вслед за вами. Я уверен, что он следил. Меня он не заметил, я был осторожен. Примерно пять минут назад он нырнул в переулок и скрылся. Тогда я догнал вас. Что это может значить?

— Скорее всего, грабитель, — ответил Руннер, подумав. — Наверное, он видел, как мы с Тенью договаривались, и решил, что у меня есть золото. Но вот почему он прекратил слежку?

— И мне это непонятно, — признался Дарксти, с тревогой вглядываясь в мелькавшую в просвете между домами пёструю толпу.

— Ладно, пора возвращаться, — решил Руннер. — Тень сказал, что оружейник умрёт завтра или послезавтра. Через три дня я должен принести ему оставшуюся сумму. Так что тебе придётся съездить в Орнабул, нам не хватает сотни золотых. Уверен, что настоятель не сочтёт это чрезмерной платой за смерть человека, который выковал оружие, убившее служителей храма.