Сага о князе Гривальде (СИ)

Если бы я понимал что-то в темной медицине, то, вероятно, смог бы дать ей подходящее лекарство. Но вокруг меня не было врачей. Точнее, был… один . Странно, что есть кто-то из Великих, кто еще не забыл дорогу сюда. И почему-то меня не удивляет, что это именно он. Если я – изгнанник поневоле, то он сам выбрал этот путь. Даже свои считают его чужаком. Приходит, когда хочет, уходит, когда хочет, иногда и словом не обмолвится. Перемещается по миру, как перекати-поле, нет ни одного места, в котором бы он оставался надолго. Он сам себе место и сам себе дорога – и, похоже, это его устраивает.

И еще он иногда приносит мне эти письма … письма, которых я жду с замиранием сердца только для того, чтобы в очередной раз разорвать, не читая. Я спрашивал у него, что происходит с Виргинией, но он только качал головой, хотя Великая Тьма видит – он спас бесчисленное количество жизней, в Ордене нет врача лучше него. Что же. И умеющие лечить силой мысли порой не могут определить недуг. Еще одно мое наказание. Какой чудовищный, невозможный выбор! Ее смерть сделает меня свободным и несчастным, а до тех пор, пока она жива, я буду пленником этого замка, и каждую ночь ко мне будет приходить призрак моего отца…

– О чем думает мой князь? – спросила Виргиния, наклонившись к моему уху.

– Я больше не могу находиться в этих стенах. Мне противен этот воздух, я ненавижу эти коридоры и эти лестницы. Эти несколько ночных часов для меня – пытка! Меня будто держат за горло и не дают дышать! Я хочу свободы!

Я поднялся, и Виргиния, воспользовавшись моментом, поменяла позицию – теперь она стояла напротив меня. Ее руки будто бы сами собой прижались к груди, так естественно выглядел этот жест, а по щекам покатились слезы. Столько лет прошло, а я до сих пор мог бесконечно смотреть в ее глаза. Они были похожи на темные звезды. Как легко в них утонуть! Рано или поздно это произошло бы и со мной… и я тоже утонул.

– Я причиняю тебе только страдания, – тихо проговорила она, поднимая руку и убирая за ухо выбившийся из прически локон. – Ты приводишь мне пищу, хотя давно уже не волнуешься о моей судьбе и не любишь меня…

– Не нужно продолжать, Виргиния.

– Ты можешь выставить меня на солнце. Так выкладывают ковры для того, чтобы они просушились. Я знаю, что молодые вампиры медленно сгорают, мне будет больно, но я готова заплатить эту цену за твою свободу…

– Замолчи, женщина! Я не хочу слушать эту чушь! – Она вздрогнула и медленно подняла на меня заплаканные глаза. Все же это талант – плакать тихо и красиво. И им владеют только женщины. Наверное, поэтому мужчины якобы не плачут – уж очень не эстетично они при этом выглядят. – Сколько раз мы начинали этот разговор – и постоянно, раз за разом повторяем одно и то же! Ты думаешь, что мне легче от твоих слов?! Или я недостаточно страдаю , и ты хочешь сделать мне еще больнее?! Ты – мое дитя, я чувствую твою боль как свою собственную! Неужели ты действительно думаешь, что я, будучи в здравом уме, могу помыслить о таких вещах?!

Виргиния сжалась в комок и обхватила себя руками.

– Не буду мешать тебе, мой князь. Вернусь в кровать. Может, смерть на этот раз будет чутка к моим мольбам…

Она сделала несколько робких шагов к двери, ожидая моей реакции. Этот спектакль повторялся уже много раз, и ей был известен его исход. Я подошел к ней, обнял и прижал к себе. Она была миниатюрной, тоненькой, похожа на куклу, а не на женщину. Вот что привлекло меня в ней. Я почувствовал, что ей нужназащита . Прекрасный хрупкий цветок. Невозможно было изгнать из себя эти ощущения, невозможно было подавить их. Скольких мужчин это погубило… и скольких еще погубит!

– Не говори так, любимая. Ты – самое дорогое, что у меня есть. Я умру сам – но не позволю тебе умереть. Я готов страдать целую вечность, я готов страдать дольше – только бы ты была жива. Эта болезнь лишила тебя разума, если ты говоришь такие вещи. Знаю, я не имею права на слабость, но порой мне кажется, что этот замок – моя могила. Что я проживу здесь еще не одну тысячу лет, и Великая Тьма заберет мою душу – а я не сделаю ни глотка нездешнего воздуха.

– У тебя есть право на слабость, мой князь. Оно есть у всех. – Она прикоснулась тонкими пальчиками к моему плечу. – Я всегда рядом.

Во дворе послышался неясный шум. Нофар, мой личный слуга, и его приятель приехали с ночной охоты и вполголоса обсуждали жену хозяйки какого-то кабака, куда заглядывали сегодня. Они были молоды и до сих пор живо интересовались миром людей. Тем самым, в котором я уже давно не находил ничего, кроме подлости, лжи и грязи. Хотя… сегодня впервые за много десятилетий я встретил существо, которое заставило меня усомниться в вездесущности этой повальной болезни человечества – быть смертными . Единственная, не опустившая передо мной глаз. А ведь священник предупредил ее, я слышал это собственными ушами.

Все женщины поглядывали на меня исподтишка, свято полагая, что я не замечаю этого (для того, чтобы чувствовать взгляд, мне не нужно было поворачивать голову). Как открыто она смотрела на меня! Изучала . Как давно я не видел такого взгляда: смелого, любопытного. Взгляд существа, готового к любому исходу событий. Смотрел ли кто-нибудь на меня так после того, мне даровали бессмертие? Единственное, что я помнил – это расступающиеся ряды людей и темных существ в любом месте, где появлялся, и заискивающее «мой князь». Она пошла домой к женщине, которая торгует зеленью на рынке. Интересно, мальчишка-эльф рассказал ей что-нибудь обо мне? Если да, то, бьюсь об заклад, следующая наша встреча ее не обрадует…

– О чем ты думаешь? – настороженно спросила Виргиния, отстраняясь.

Я уже давно понял, что мне следует быть осторожнее с мыслями – она читала их легко, как открытую книгу – но на этот раз с собой не совладал.

– В городе я увидел смертную девушку. Светловолосая, голубоглазая… Удивительное создание.

Виргиния отошла на пару шагов и посмотрела на меня. Ревность – вот что я прочел в ее взгляде. Ревность! Самое глупое чувство, которое только может испытывать бессмертное существо. Мы живем так долго, что рано или поздно понимаем бессмысленность любого страха. Она так молода. Какой долгий путь ей предстоит… У меня не было права ее обвинять.

– Кто она? – поинтересовалась Виргиния, вскинув подбородок.

– Не знаю. Я увидел ее впервые.

– Я хочу ее , – произнесла она тоном, не терпящим возражений.

Что-то болезненно сжалось у меня внутри. Чувство, которое я никогда не испытывал прежде, и поэтому не знал ему названия.

– Я хочу ее, почему ты молчишь?!

– Я приведу ее тебе. Завтра вечером.

– Буду ждать с нетерпением. – Она улыбнулась и присела в изящном реверансе, а потом взяла меня под руку. – Я хочу прилечь. Мой князь составит мне компанию?

Интелюдия первая

Князь Гривальд

Где же осталось солнце,

Где потерялась трава, что под ногами была мягка?

Теперь у меня нет жизни –

Есть только клетка из вечности, золото и тоска.

Кто бы ни наполнял мое море,

Оно уже пересохло – ни капли, ни ручейка.

Доползешь до чужого русла –

И от ворот поворот, ни жалости, ни глотка.

И бесконечность вновь обнимает сердце –

Ни вздоха, ни взгляда вдаль.

Ты обещала сказку, ты мне казалась чудом –

Хрупкий ночной хрусталь.

Между обманом и правдой

Граница не толще кружева – розовая вуаль.

И превратилась в дым моя сказка,

Оставив лишь память мне да печаль.

Я уже тысячи лет не ощущаю холода –

В шаге до Ада, мыслью уже на дне.

Я открываю глаза и слышу твой голос –

Мы были вместе в прекрасном сне.

Столько зим я поставил на черное –

Так суждено ли сбыться моей весне?

И раз за разом я просыпаюсь в кошмарный сон

В знакомой мне тишине.

Часть третья

– Эй, сестрица Изабель, не отставай! А то потеряешься – что я потом буду делать?