Блуждающий огонь

Морнир по-прежнему оставался с ним. Порой по ночам Пол ощущал его неслышное присутствие, его безграничное могущество – в бурном токе крови, в приглушенном громе своего, человеческого, сердца.

А что, если сам он теперь всего лишь символ? Некое воплощение всего того, о чем он только что рассказывал Дженнифер: сил, противодействующих проискам Ракота Могрима? В этом действе были, наверно, и роли похуже. Ему еще отвели центральную роль, но какой-то внутренний голос – может быть, голос Морнира, что жил в его душе, – твердил ему, что этого мало. «Повелителем Древа Жизни может стать только тот, кто был рожден на этот свет дважды», – так сказала ему Джаэль в своем святилище.

Нет, он не просто символ. И это затянувшееся ожидание в преддверии грядущих событий – похоже, часть той цены, которую ему придется еще уплатить.

Они уже почти закончили осматривать экспозицию и остановились перед большой гравюрой, на которой изображены были река, выстроившиеся у пирса рыбачьи лодки и людный причал, а за рекой виднелись лес и дальше – горы в белых снеговых шапках. Впрочем, гравюра висела плохо: Пол видел в стекле отражения людей – двух студентов, сонного дежурного у дверей. А потом вдруг увидел чуть смазанное отражение волка, стоявшего на пороге зала.

Затаив дыхание, он резко обернулся и встретился глазами с Галаданом.

Повелитель волков был в своем истинном обличье, и Пол, услышав, как ахнула Дженнифер, понял, что и она тоже его не забыла – это истинное воплощение силы и изящества в отливавшей серебром темной волчьей шкуре, покрытой шрамами.

Схватив Дженнифер за руку, Пол резко повернулся и пошел, таща ее за собой, переходя из зала в зал и временами поглядывая через плечо: Галадан неотступно следовал за ними, и с его губ не сходила язвительная усмешка. Он не спешил.

Они завернули за угол. Воззвав к Морниру, Пол с трудом приподнял тяжелый засов на двери с надписью «Аварийный выход», успел услышать, как у него за спиной заорал что-то дежурный, но сирена сигнализации не сработала, и они оказались в каком-то коридоре, ведущем к служебному выходу. Снова услышав крик того же дежурного и звук открываемой в коридор двери, Пол поспешил дальше.

Но выхода все не было, и Пол, рывком отворив какую-то дверь, поспешно втащил туда Дженнифер. На пороге она споткнулась, и он едва успел ее подхватить.

– Я не могу бежать, Пол!

Он выругался про себя. Интересно, где здесь этот чертов выход! Дверь, в которую они нырнули, вела в самый большой зал галереи, где размещалась постоянно действующая выставка скульптора Генри Мура.*[Генри Мур, 1898-1986, англ. скульптор, особенно известный благодаря работам, созданным в 40-50-е годы, таким, как «Мать и дитя», «Король и королева», которым присущи пластическая мощь и органичная связь с природным и архитектурным окружением. – Здесь и далее примечания переводчика .]

Эта выставка была гордостью Художественной галереи и славилась среди знатоков всего мира.

Похоже, именно здесь им и предстояло умереть.

Пол помог Дженнифер добраться до противоположного конца зала. Они миновали несколько огромных скульптур – обнаженную Мадонну с младенцем Христом, какую-то абстрактную композицию…

– Подожди здесь, – сказал он Дженнифер, усаживая ее на широкий постамент одной из скульптур. В зале больше никого не было, что для буднего ноябрьского дня было совершенно естественно.

А ведь это неспроста, подумал он. И обернулся. Повелитель волков входил в зал через ту же самую дверь. Во второй раз они с Галаданом сталкивались лицом к лицу в таком месте, где время, казалось, не движется.

Дженнифер что-то прошептала. Он расслышал лишь свое имя и, не сводя глаз с Галадана, прислушался. Джен удивительно спокойным, даже холодным тоном говорила:

– … слишком рано. Пол, ты во что бы то ни стало должен найти сейчас подходящее место. Иначе я прокляну тебя перед смертью!

У него голова закружилась от этих слов. И тут же он увидел, как Галадан поднял длинный изящный палец и поднес его к красному рубцу на виске.

– Вот это, – сказал повелитель андаинов, – я положу на траву у самых корней вашего Древа Жизни, когда лягу там отдохнуть.

– Тебе крупно повезет, – сказал Пол, – если ты вообще останешься в живых и сможешь положить свою башку хоть куда-нибудь – отдохнуть.

– Возможно, – откликнулся Галадан и снова усмехнулся. – Впрочем, тебе тоже не очень-то везло до сих пор. Вам обоим. – В руке у него блеснул нож; Пол не заметил, как Галадан его выхватил. Он хорошо помнил этот клинок. Галадан приблизился к ним еще на несколько шагов. И никто больше – Пол прекрасно понимал это – войти в зал так и не сможет.

И вдруг он понял еще кое-что. Что-то ожило у него внутри, зашевелилось, задвигалось, некая мощная волна поднялась в груди, и он, оставив Дженнифер сидеть на постаменте, один подошел к Галадану почти вплотную и холодно спросил его:

– Ну что, готов ты сразиться с Дважды Рожденным?

И повелитель волков ответил:

– Именно за этим я сюда и явился. Учти: когда ты умрешь, я убью и девушку. Помнишь, кто я? Дети Богов падали передо мной ниц и с готовностью мыли мне ноги. А ты пока еще никто, Пуйл Дважды Рожденный, и ты успеешь дважды умереть, прежде чем я позволю тебе войти в полную силу.

Пол молча покачал головой. В крови у него бушевал настоящий прибой. И он услышал собственный голос, доносившийся как бы издалека:

– Твой отец почтительно склонял передо мною голову, Галадан. Не хочешь ли и ты мне поклониться, СЫН КЕРНАНА? – И Пол, ощутив новый огромный прилив силы, увидел, что его противник смутился.

Но лишь на мгновение. Затем повелитель волков, который вот уже тысячу лет был также и могущественным властелином андаинов, рассмеялся и одним движением руки погрузил зал в кромешную тьму.

– А где ты видел такого сына, который в точности следовал бы дорогой своего отца? – спросил он. – Теперь здесь нет пса, который охранял бы тебя, А Я ОТЛИЧНО УМЕЮ ВИДЕТЬ В ТЕМНОТЕ!

И те невероятные силы, которые Пол ощущал в своей душе, вдруг оставили его.

Зато вместо их шумного прибоя возникло нечто иное, скорее похожее на тихое лесное озеро, и он – совершенно инстинктивно – понял, что в этом-то и заключается самая главная его сила – и в настоящем, и в будущем. И чувствуя себя как бы заключенным внутрь этого великого покоя, он отступил назад, к Дженнифер, и сказал ей: