Воин Лемурии

— Пусть сочиняют песни о чем хотят, — проворчал Тонгор. — Что касается меня, то сейчас я предпочту песням кое-что иное… — Он поднял лежащую в углу каюты кожаную котомку, из которой прежде достал флягу с вином для Соомии, и принялся изучать ее содержимое.

— Что ты там ищешь? — поинтересовался Карм Карвус.

— Жратву! — объявил Тонгор, и белозубая улыбка, подобно вспышке молнии, озарила его бронзовое лицо, — Слава Отцу Горму, наш друг волшебник уговорил меня взять с собой вот это. — Он торжествующе встряхнул котомку. — Не думал я, что подарок его нам пригодится, но сейчас он придется как нельзя более кстати.

Карм Карвус осуждающе покачал головой:

— Не могу понять, глупец ты или герой? Как ты можешь думать о еде, когда жизнь наша висит на волоске?

— Не надо крайностей. Я всего лишь мужчина, привыкший утолять голод вне зависимости от обстановки. Ну-ка… Вот тебе кусок вяленого мяса, фиги, финики — настоящий восточный десерт! Вино, сушеные фрукты из Таракуса и даже черный хлеб из Пелорма…

Решив не будить принцессу, варвар и дворянин наскоро перекусили, после чего Карм Карвус, завернувшись в плащ, опустился на импровизированное ложе на полу. Тонгор вытянулся на сиденье пилота и тоже задремал. Валькар спал очень чутко и собирался время от времени поглядывать, не расчистилось ли небо, но бессонная ночь и столкновение с морским драконом истощили его неисчерпаемые, казалось бы, силы. С мыслью о том, что рано или поздно погода переменится, он уснул, уронив голову на могучую грудь.

А бесшумно работающие двигатели продолжали гнать лодку по бескрайним морским просторам. Небо постепенно светлело, и вот уже восточный его край окрасился предрассветным румянцем. На горизонте появилась темная линия, которая увеличивалась по мере приближения к ней быстро скользившего по волнам «Немедиса»и вскоре превратилась в полоску берега, густо заросшего темно-зелеными джунглями.

Но был ли это берег Птарты, Ковии или даже Куша? Или это раскинулась неизвестная земля, лежащая в неведомых северных водах? Двигатели корабля продолжали работать, сокращая расстояние, отделявшее его от суши.

Сон Тонгора был прерван скрежетом днища о песок. Валькар вскочил на ноги, и крик его разбудил спящих товарищей, острота чувств которых была несколько притуплена городской жизнью.

— Земля! Ночной мрак и подстерегавшие нас в неизвестных водах опасности остались позади. На чужом берегу нас тоже, вероятно, поджидают сюрпризы, но здесь мы можем хотя бы поохотиться и раздобыть свежего мяса. Карм Карвус, довольно прохлаждаться, вставай и помоги мне вытащить «Немедис» на сушу!

Тонгор не знал, что существо, затаившееся в густой траве на краю джунглей, тоже жаждало горячего, сочащегося кровью мяса. Лохматая тварь, обладавшая странной и отталкивающей внешностью, не сводила красных глаз с мужчин, выбравшихся из металлической лодки и принявшихся вытаскивать ее на берег. Некоторое время существо пристально наблюдало за действиями незнакомцев, потом оскалилось в жестокой ухмылке, предвкушая грядущее пиршество, и исчезло в джунглях.

Глава 3

ДЕРЕВЬЯ-ЛЮДОЕДЫ

Вытащив летучий корабль на берег, путешественники убедились, что урилиум все еще не восстановил левитационные свойства, утраченные после удара молнии. Тем не менее, Тонгор и Карм Карвус спрятали «Немедис» под густой листвой и для большей надежности привязали к дереву канатом, сплетенным из срезанных поблизости виноградных лоз.

Соомия развела маленький костер из сухих веток и трав, собранных Кармом Карвусом на краю джунглей. Тонгор, вооружившись крепким луком, собирался отправиться на охоту.

— Полагаю, мне следует пойти с тобой, — обратился к нему Карм Карвус.

Но валькар отрицательно покачал головой, увенчанной гривой черных волос:

— Ни к чему. Охотиться я предпочитаю в одиночку. Оставайся с принцессой и присмотри за ней. Я вернусь через час.

— А если не вернешься? Вдруг что-нибудь случится. Ты же совсем не знаешь этих мест? — спросила Соомия, глядя на Тонгора огромными сверкающими глазами.

Валькар улыбнулся и ободряюще коснулся ее белой руки сильными пальцами.

— Я вернусь, — пообещал валькар и, не произнеся больше ни слова, бесшумно скрылся в джунглях.

Сделав несколько десятков шагов, варвар очутился в совершенно ином мире. Яркий солнечный свет сменился таинственными сумерками, сквозь них лишь изредка прорывались золотые лучи, которым удалось найти щелку в тяжелом изумрудном пологе, образованном густой листвой.

Алые и пурпурные стволы деревьев выступали из темно-зеленого сумрака, словно колонны грандиозного храма. Прекрасные цветы сияли, словно драгоценные камни. Дремотный лотос распространял густой аромат, способный усыпить любого неосторожно приблизившегося к нему зверя. Тиралонсы — зеленые розы древней Лемурии — нежно светились среди глянцевитых листьев, усеянных по краям ядовитыми колючками. Виноградные лозы, украшенные красными, оранжевыми и бледно-желтыми гроздьями ягод, причудливыми сетями оплетали деревья и кусты.

Тонгор двигался спокойно и уверенно, как король, обходящий свои владения, как вандар — черный лев, гроза здешних джунглей. Длинный меч в ножнах из черной кожи валькар закинул за спину, чтобы тот не мешал продираться сквозь кусты, а изготовленный к стрельбе лук держал в левой руке.

Валькар прежде не странствовал в северных джунглях, но и скудных познаний о них хватало, чтобы понимать: опасности подстерегают здесь на каждом шагу. В этом мире зеленого полумрака царствовала фос — алая летучая мышь-вампир, чьи коготки содержали страшный яд, от которого не было спасения.

Еще в джунглях обитала офе — огромная змея с бледной чешуей.

Хребет ее был украшен остроконечным гребнем, а мускулы обладали чудовищной силой. Кости человека, сдавленного кольцами офы, начинали трещать так же быстро, как скорлупа лесного ореха, зажатого между пальцами. Однако истинным повелителем этой земли, самым могущественным существом Лемурийского континента считался ужасный деодас — свирепый драконокот. По преданиям, он имел три головы, жил практически вечно и обладал удивительной неуязвимостью. Тонгор слышал, что даже огромный дварк из джунглей Куша, достигавший тысячу шагов в длину, боялся непобедимого деодаса.

Впрочем, валькар пришел сюда за дичью, а не за трофеями.

В джунглях в изобилии росли плоды, любимые фондлами — серыми газелями и злобными зульфарами — лемурийскими кабанами, из окорока которых получалось великолепное жаркое.

Охотник облизнулся при мысли о кабаньей туше, медленно поворачивающейся на вертеле, укрепленном над костром, который развела Соомия на берегу моря.

Немного погодя Тонгор набрел на звериную тропу, которая, вероятно, вела к какому-то водоему. Обнаружив ее, он взобрался на дерево с алой корой и дальше стал осторожно пробираться по ветвям, образовавшим верхний ярус джунглей.

Вокруг озерца, к которому привела тропа, Тонгор заметил множество следов фондлов. Перебравшись на огромное дерево, ветви которого нависали над водой, он увидел и самих пришедших на водопой серых газелей. В то время как три упитанные самки утоляли жажду, огромный самец, чья гордая голова была увенчана короной из великолепных рогов, стоял на страже.

Пока его чуткие ноздри не обнаружили охотника, Тонгор, облюбовав самую толстую самку, прицелился и спустил тетиву. Длинная стрела пронзила сердце газели, уложив ее наповал. Остальные фондлы убежали прежде, чем северянин спрыгнул с дерева, чтобы завладеть добычей.

Тонгор опустился на одно колено, намереваясь вынуть стрелу, но сделать этого не успел. Кусты перед ним раздвинулись, и он встретился взглядом с горящими глазами громадного черного льва. Вандар был голоден. Всю ночь он бродил по джунглям, выслеживая дичь, и только теперь учуял запах свежего мяса и горячей крови. Смерив голодным взглядом человека, стоявшего между ним и тушей жирной газели, лев яростно хлестнул себя по бокам хвостом и прыгнул вперед.