Игра окончена

Серрийк наклонил голову и подался вперед, широко раскрыв свои янтарные глаза, у которых был цвет меда, перемешанного с кислотой. Верна передернуло от зловонного дыхания зверя.

– Послушайте меня, профессор Верн, – продолжал мантикор, – один из ТЕХ, Скотт, возможно, приходит к вам во сне, подсказывая новые идеи, но я тоже вижу такие сны. В моих снах мне является Дэвид. Я знаю, что он собирается делать. И я могу ощущать тот гнев, то отчаяние, которые он испытывает. И я знаю, как это разрушает его. Мне уже непонятно теперь, что именно происходит, появляется ли он в моих снах или я в его!

Верн был так поражен, что не мог вымолвить ни слова. Остальные монстры, казалось, слушали, но сидели не шевелясь.

– Я делаю все, что в моих силах, чтобы расстроить планы Дэвида, хотя он думает, что я его союзник.

Верн откашлялся:

– Хм, это все очень.., интересно, но я боюсь, что не смогу помочь вам. Все против этого. Да, я создал свое оружие, как вы узнали из моих же собственных записей, но вы также знаете, что оно не работает. Оно испорчено, и я не знаю почему, Вероятно, моя идея была ошибочна. Ситналтанское оружие, строго говоря, вообще не является оружием.

Серрийк встал, и Верн увидел, как напряглись мускулы на его львиной спине. Его огромная тень, казавшаяся особенно зловещей при слабом освещении зала, поднялась за ним, поглотив яркие фрески на противоположной стене.

– Корукс, снимите, пожалуйста, левый ботинок заключенного.

Издав сиплый, гортанный звук, генерал слаков двинулся вперед, скрючив когтистые пальцы. Верн отпрянул было назад, но два монстра-стражника крепко схватили его за руки, и так покрытые синяками. Корукс, наклонившись, взялся за ботинок своими чешуйчатыми руками. После безуспешной возни со шнурками слак зафыркал и своим острым когтем разрезал их. Отшвырнув в сторону уже негодные шнурки, он ловко сдернул ботинок.

Ступня Верна была потной и мозолистой. За все время он не мог поменять одежду, не говоря уже о носках. Не верилось, что можно согнуть пальцы на ногах.

Мантикор подошел к одной из огненных ям и, пошарив в углях своими огромными руками, вытащил оттуда короткий закопченный кинжал. Его лезвие светилось, раскаленное докрасна.

Губы Серрийка поползли вверх и вниз, открывая для обозрения невероятных размеров клыки.

– Я собираюсь сыграть с вами в игру, профессор Верн. Я полагаю, что вы сможете исправить неполадки в вашем оружии. А если это невозможно, я думаю, вы сможете изобрести что-нибудь еще в том же духе, столь же разрушительной силы, с чем я мог бы играть дальше. Судя по вашим записям, у вас полно полезных идей вроде этой.

Он посмотрел на лезвие и положил свой собственный палец с толстой подушечкой на раскаленный добела кончик. Верн дернулся, услышав громкое шипение и вдохнув запах паленого мяса, когда сияющий металл проедал палец мантикора. Серрийк отдернул руку, хмуро посмотрел на рану, не выказав, однако, никаких других признаков беспокойства.

– Ну а теперь ваша игра. – Серрийк оглядел остальных монстров, стоявших вдоль стен и собравшихся у входа. Мантикор возвысил голос:

– Предлагаю держать пари на то, сколько пальцев на ногах у профессора Верна нам придется спалить, прежде чем он согласится на сотрудничество.

Верн потерял сознание, прежде чем монстры стали выкрикивать свои ставки.

Интерлюдия: ТАМ

Трое игроков появились вместе, соблюдая странную тишину, как будто тоже чувствовали напряжение. Дэвид пристально посмотрел на Мелани, Скотта и Тэйрона, вошедших одновременно. В глубине души он не мог отделаться от ощущения, что они сговорились против него. Игроземье заставляло их делать это. Он прищурил глаза, но Тэйрон шагнул в прихожую и широко ухмыльнулся, стаскивая свою мокрую куртку и кладя ее на скамейку.

– Я получил их! Я сдал!

Дэвид ошарашенно повернулся к нему:

– О чем ты говоришь?

– Мои водительские права! Я сдал на них как раз в пятницу. Я одолжил у отца машину и захватил Скотта и Мел.

Мелани стояла около Скотта. У нее в руках была деревянная карта Игроземья, для защиты от дождя завернутая в пластик. Она так крепко сжимала карту, словно та была в опасности. От напряжения кончики ее пальцев побелели.

– Молодец, – сказал Дэвид.

– Тэйрон не переставал болтать об этом всю дорогу, – сказал Скотт, который краем своей рубашки вытирал с очков капельки дождя. Мелани пробормотала что-то, после чего прошла прямо в гостиную, где положила карту на ковер. Ее глаза лихорадочно блестели, когда она разворачивала цветную модель Игроземья.

Карта выглядела так, словно по ней прошелся бульдозер. Черные пятна остались на месте взрывов после великой битвы, которая происходила на прошлой неделе, когда оружие Мелани, голем по прозвищу Наемник, вместе с принадлежащими Игроземью Духами Земли и Смерти уничтожили величайшее творение Дэвида – Скартариса. Разрушительная сила Игроземья, его способность наносить ответные удары по внешнему миру становилась очевидна.

Но и сама карта также была вся в трещинах и с оборванными краями. Несколько гексагонов были неровно подогнаны друг к другу, как куски мозаики, что вряд ли было возможно, пока они были просто рисунками на поверхности дерева.

Дэвид встал около карты. Мелани подчеркнуто не смотрела на него. Ему было тошно, он боялся пошевелиться и боялся ждать. Машинально он пошел на кухню и достал приготовленные заранее пакеты с чипсами. Стоя рядом с плитой, он разливал по стаканам содовую, не спрашивая, кто чего хочет.

Вся их беседа была довольно натянутой. Все, кроме Тэйрона, чувствовали себя так же неловко, как Дэвид.

Тэйрон вернулся на улицу к своей машине, оставив входную дверь открытой. Дэвид почувствовал холодные порывы ветра и в досаде оглянулся. Но Тэйрон сейчас же появился опять, держа в руках завернутую в фольгу тарелку.

– Ребята, погодите, вы такого еще не пробовали! Я считаю это своим шедевром. Там есть и имитация крабовых палочек, и горячая горчица, и уорстерширский соус, и сметана – должно очень хорошо пойти с чипсами.

– Ты выражаешься как коммерсант, Тэйрон! – пробормотал Скотт.

Тэйрон, не будучи уверенным, как следует расценивать это замечание – как выпад или как комплимент, – поспешил перевести разговор на другую тему.

– О'кей, слушайте шутку недели: «Ха, ха, ха.., бум!» Что это такое?

Дэвид поставил еще одну вазу с чипсами.

– Ох, брат Тэйрон, неуемный ты… Тот ухмыльнулся:

– Это – человек, отсмеявший свою голову! Мелани, скрестив ноги, сидела около карты, держа стакан содовой в руке. Отблески огня танцевали по комнате. Дэвид оставил свет в кухне, но в гостиной единственным освещением был камин. Такое освещение, казалось, больше подходило Игре, чем электрическое.

Мелани заправила свои длинные каштановые волосы за уши и глубоко вздохнула. Она глянула на Дэвида с выражением обиды.

– Это продолжалось всю неделю, Дэвид.

– Каждую ночь, – подтвердил Тэйрон. – Лучше любого кино.

– Тэйрон, ты просто пацан! – сказал Скотт, нахмурившись.

– Это реально! Когда ты начнешь принимать это всерьез? Даже я на этот раз запомнил свои сны, а мне сны вообще не снятся.

Дэвид заговорил тихим спокойным голосом:

– Нет, Скотт, это не реальность! Все вы – как вы не можете понять? Это просто игра. Мы создали игру. Но из-за нашего разнузданного воображения она вышла из-под контроля! А когда игра выходит за свои рамки, это становится опасным. Это значит, что пора остановиться. – Он истерически хохотнул. – Посмотрите на себя, ребята! Вы словно куклы на ниточках!

Тэйрон сел на корточки и выбросил на пол кости из стаканчика. Они упали на ковер, показывая каждая свою цифру и сверкая разными цветами. Два кубика упали прямо у самого края карты.

– Ну, я тоже беспокоюсь, глядя на то, как все это оборачивается, – сказал Тэйрон. – Это точно самая сильная игра, какую я мог себе представить. Мои предки до сих пор шпыняют меня за то, что произошло с кухонным столом на прошлой неделе. Они так и не могут вычислить, что же мы на нем делаем.