Простая история (СИ)

— Спроси у тех парней, они не разрешат мне угостить их? — шепнул я парнишке, разносящему джарму.

Через минуту, получив это предложение, дружная троица уставилась на меня такими подозрительными взглядами, что любой другой начал бы всерьез опасаться за свою жизнь. Но только не я. Несколько раз понаблюдав за ними, я мог почти с уверенностью сказать, что ни бандитами, ни жуликами парни не были. Зато умели обращаться с оружием, и обладали, судя по бдительным взглядам, всеми качествами, необходимыми охранникам.

Я улыбнулся им приветливо, но без заискивания и допил кисловатую джарму. Ну, решайтесь же, парни, вряд ли вам в ближайшее время поступит подобное предложение.

Они пошептались и старший, еще раз оглядев меня с ног до головы, осторожно кивнул. Я жестом подозвал разносчика, бросил ему один из своих собственных квадратиков и сделал распоряжения. Потом не спеша встал и спокойно подошел к их столу.

— Можно сесть? — Надеюсь, мой голос звучит достаточно учтиво, и одновременно с достоинством.

Старший снова кивнул, и я сел так, чтобы, если переговоры зайдут в тупик, можно было в любой момент успеть вскочить и перевернуть на собеседников стол.

— Что ты хочешь? — Без обиняков спросил старший, в открытую изучая мое лицо.

Вернее, личину, к которой я и сам уже так привык за эти дни, что больше не вздрагиваю, когда ни меня подозрительно смотрит из очередного осколка зеркала смуглый, черноглазый мужик.

— Совместить завтрак с деловым разговором.

— А если нам не понравится разговор? — Ехидно прищурился младший.

— Тогда завтрак вам достанется в качестве оплаты за потраченное на меня время, — дружелюбно улыбнулся я.

Как будто время у них расписано по минутам! Старший так же, как и я, каждый день слоняется по городу, его приметную куртку я научился замечать в любой толпе, а младший остается с раненым. Но что-то до сих пор они не подыскали себе ни занятия, ни более приличного пристанища.

Старший снова кивнул и я дал ему мысленную кличку — молчун. Тогда как младшего за ехидный блеск желтоватых глаз справедливо будет прозвать язвой.

Мальчишка подавальщик, которому я объяснил, что за скорость исполнения заказа сдачу можно не приносить, резво подбежал к столу и начал выгружать из корзинки заказанную мной еду. Кувшин с наваристым бульоном, горячие лепешки, отварная брынза, огромные блестящие помидорины, маринованные баклажаны фаршированные зеленью и овощами, и жареная жирная курица произвели на парней ошеломляющий эффект. Наесться до отвала на халяву теперь представлялось им не такой уж плохой оплатой за разговор со мной.

Младший, не стесняясь, налил в принесенные миски бульон, и первую поставил перед раненым. Потом наломал курицу на куски и лучший положил перед ним же.

— Я столько не сьем! — тихонько запротестовал тот, но никто не собирался его слушать.

Наоборот, сунули в одну руку кусок лепешки, в другую ложку и предложили начинать искать дно.

Я оторвал себе кусок лепешки, пододвинул одну помидорину и, достав жестом фокусника из рукава метательный нож, принялся нарезать овощ на аккуратные ломтики.

Демонстрация этого номера не осталась незамеченной зрителями. Молчун беззлобно ухмыльнулся, язва иронически приподнял бровь.

— Рассказывай, — несмотря на слабый голос, было что-то такое в его интонации, что я наконец понял, кто здесь главный.

И мгновенно произвел в уме перераспределение ролей и переоценку их возможностей. Ведь если подчиненные не оставляют командира в таком состоянии, в каком был он, варианты объяснения их поступков уменьшаются до трех… или даже двух. А это значит, с ними нужно либо не связываться вовсе, либо быть честным до конца. И я выбрал последнее.

— Я застрял тут почти без денег из-за последнего указа хана, и ищу заработок. Совершенно случайно заметил, что и один из вас занят тем же. Сегодня мне повезло, хаинн предложил несколько дней охранять их, но нужно нанять еще несколько помощников. Вы, трое, подошли бы.

— А ты не заметил, что я не совсем здоров? — Он впервые взглянул мне в лицо, и я поразился горькой усмешке, мелькнувшей в его глазах.

— Заметил. И посчитал это еще одним поводом согласиться на мое предложение.

— Объясни, — потребовал язва.

— Все очень просто. Хаинны не будут проверять, кто из нас сколько времени дежурит. Значит, твои друзья смогут тебя подменять. И еще один плюс, охранять будем особняк, следовательно, там есть тень, и более свежий воздух. И возможность варить для себя бульоны, все это тебе должно пойти на пользу. Не говоря уже о заработке.

— Сколько? — первый раз я услышал голос молчуна.

— За все дни, пять или шесть, тридцать квадратов мне, и по двадцать вам.

— Нужно соглашаться, — доев бульон и прожевав курицу, сказал молчун, — когда приступать?

— Прямо сейчас.

— Рудо, сходи за вещами, — кивнул молчун язве и тот немедленно отправился исполнять поручение, — идти далеко?

— Можно взять бричку, — мне не хотелось подвергать раненого лишним тяготам.

— Я найму, — он встал из-за стола, но сразу не ушел, дожидаясь возвращения язвы.

— Иди, Дирам, со мной останется наш наниматель, — снова горько усмехнулся раненый и молчун, досадливо скривившись, ушел за повозкой.

— Меня зовут Джиль, — быстро переделав почти родное имя, представился я.

— А меня Кадин. Хотя, ты же понимаешь, что это такое же настоящее имя, как и твое. Кстати, хаинны могут быть и приманкой, ты об этом подумал?

— Эти вроде настоящие. Хотя оружие я собираюсь держать наготове, — пожимаю плечами, не желая признаваться, что оружием я называю пару дрянных метательных ножей, которые приобрел уже тут, в Дильшаре.

— Повозка ждет, — окинув нас испытующим взглядом, доложил молчун.

— А вон как раз и Рудо, — кивнул командир, осторожно выбираясь из-за стола.

Через пару минут мы уже ехали, свесив ноги, на высокой бричке без бортов, которую неторопливо тянул серый ишачок с печальными глазами.

— Я в город, ничего не нужно купить? — Оглянувшись на сидящих под деревом наемников, спрашиваю я, и Рудо согласно кивает.

— Немного прохлады.

— Вон в хаус окунись, будет тебе прохлада, — беззлобно фыркаю в ответ. — Может, мяса?

— Не нужно. Завтра купим. Испортится по такой жаре, — отвечает Кадин и я выхожу со двора.

Работа по охране оказалась не такой уж и трудной, просто нервотрепной. И охранять хаиннов нужно было скорее не от посторонних, а от них самих. Хотя и были часы полного затишья, вот как сейчас. И тогда мы по очереди с Дирамом уходили по своим делам. Но к вечеру нужно было обязательно вернуться, начнут просыпаться опухшие от ночной гулянки наниматели. Будут пить принесенную из чайханы бузу, плюхаться в теплую воду выкопанного на пути арыка хауса, охать и рыгать за сараем. Потом, с наступлением вечерней прохлады оживятся, поставят варить шорпо, а к ночи, когда в калитку скользнет несколько замотанных в темные читэры фигур, будут полностью готовы к совершению новых подвигов. А нам нужно будет бдительно следить, чтобы они в пылу гулянки не порезали друг друга насмерть, не утонули в полутораметровом хаусе, и не подожгли дом. Ну и приглядывать, чтоб не пробрался в дом непрошенный гость, или не унесла чего лишнего ночная подружка. Зато на рассвете, когда гостьи исчезали так же осмотрительно, как и приходили, а хозяева храпели по всем углам дома, мы проверяли их по счету, оставляли кого-нибудь на карауле и шли спать.

Город встретил меня обычной предобеденной оживленной суетой и запахами готовящихся на каждом углу блюд. Плов и шашлык, манты и фунчьоза, суп из нута и шорпо, горячие лепешки и всевозможные пирожки. А также сладости, напитки, холодная вода и жареные орешки нескольких видов поедались покупателями прямо на месте или уносились домой.

Гостиницу, возле которой с утра до вечера сидела женщина с портретом, я старался обходить по другой стороне улицы, чтоб не встречаться с ищущим, умоляющим взглядом бедной матери. И сегодня заранее перешел на противоположную сторону, и прибавил шагу, когда до знакомого фасада осталось всего два дома. Шагая с деловым видом, вышел из-за угла и сразу заметил у гостиницы толпу зевак, обсуждающих какое-то происшествие. Переходить улицу было поздно, поэтому я продолжал идти, как ни в чем не бывало, а, сравнявшись со стоящей под деревом женщиной в читэре, поинтересовался, что там произошло.