Тайна Щербатой (ЛП)

Щербинка подалась вперед, чтобы рассказать Полыннице про шип в своей лапе, но когда она поставила лапу на землю, то поняла, что боль прошла. Шип, должно быть, выпал сам. Она огляделась, пытаясь увидеть его в траве, но не заметила ничего достаточно острого вокруг. Ну что же. По крайней мере, лапа больше не болит. Она прижала лапу к земле, чтобы убедиться, что ей действительно лучше.

- Эй, Щербинка! – Голос Папоротничек прервал её.

Щербинка подняла голову и увидела, что её сестра стоит рядом с сухим пнем, недалеко от пещеры старейшин. Новые ветки стали прорастать из остатков ствола, создавая больше тени для обитателей пещеры.

- Иди сюда! – Визжал Орешек. – Мы нашли лису и её детенышей. Нам нужно выгнать их из лагеря.

На мгновение Щербинка поверила ему, и мех на её загривке встал дыбом. Потом она поняла, что это просто еще одна игра. О да… Старейшины могут изобразить действительно страшных лис.

Сереброшкурая выглянула из палатки старейшин, когда Щербинка присоединилась к брату и сестре. Она оскалила зубы и вздыбила шерсть.

- Это наше логово! – зашипела Сереброшкурая. – Держитесь подальше, или я сдеру с вас шкуру и накормлю вами своих детенышей.

- Давай! Нападаем на них! – Птенчик выглянула из-за плеча Сереброшкурой. С её имбирной шкуркой она и правда походила на лисенка. – Я просто мечтаю о хорошем, толстеньком котенке.

- Нет уж! – взвыла Щербинка – Это лагерь племени Теней. Лисам сюда нельзя!

Она бросилась на Сереброшкурую, пытаясь вцепиться в мех старой кошки. Сереброшкурая обхватила её мягкими лапами, втянув когти. Папоротничек и Орешек промчались мимо них в палатку.

- Уходите! Уходите! – Пищал Орешек.

Щербинка и Сереброшкурая закончили драться. Щербинка оказалась сверху, прижимаясь к животу Сереброшкурой.

- Сдаетесь? – Спросила она. – Не будете больше есть котов?

- Не будем. Обещаю, – ответила Сереброшкурая, тяжело вздохнув. – Слезай. Мои старые кости больше не вынесут этого.

Как только Щербинка слезла с неё, Сереброшкурая села и отряхнула свой серо-рыжий мех. Она слегка запыхалась и пыталась восстановить дыхание. Глаза её ласково смотрели на Щербинку.

- Отличная битва, малыши, – промурлыкала она — Я смотрю, вы собираетесь стать лучшими воителями Теней.

Ты права, думала Щербинка, задыхаясь от гордости. Держитесь, лисы.

Глава 3

В ту ночь Щербинка долго не могла заставить себя заснуть. Раньше она часто жаловалась, что детская слишком тесная. Но теперь, когда Лохмолап и Палевый перешли в палатку учеников, она чувствовала странную пустоту. Перокрылая вернулась к воинским обязанностям, поэтому единственной кошкой в детской, кроме Настурции и её котят, была Лужица, которая ожидала прибавления со дня на день.

Я никогда не смогу заснуть, если Лужица не прекратит храпеть, сердито думала Щербинка, зарываясь в мох и хвою, которыми был выстлан пол в детской.

- Прекрати возиться, — сонно мяукнула Настурция. – Могут другие коты отдохнуть хоть немного?

Раздраженно фыркнув, Щербинка свернулась калачиком и накрыла хвостом нос. Смотря поверх хвоста она могла разглядеть только Папоротничек, лежавшую рядом с матерью, и Орешка, растянувшегося на мхе и подергивавшего лапами и хвостом так, будто он со всех ног бежал через лес.

Пусть Звездное племя пошлем мне хороший сон, подумала Щербинка.

Наконец она заснула. Но лишь для того, чтобы снова проснуться. Слабый свет проникал через густые ветви ежевики. Лужица еще посапывала, Настурция и Папоротничек свернулись рядом друг с другом. Орешек извивался на своей подстилке и издавал тихие стоны боли.

Щербинка поняла, что её разбудило. Она чувствовала тяжесть в животе. Каждые несколько сердцебиений его пронзала боль. Думаю, у Орешка тоже болит живот. Она нежно толкнула брата лапой.

- У тебя живот прихватило? – тихо прошептала она.

Орешек открыл глаза и уставился на сестру.

- Откуда ты знаешь?

- У меня тоже живот болит, – ответила Щербинка, поморщившись, когда очередной спазм пробежал по её телу. Она с силой прижалась животом ко мху, как будто могла выдавить из него боль. – Мы должны сказать Настурции, — пробормотала она. – Мама позовет Полынницу.

- Нет! – Глаза Орешка наполнились тревогой. – Щербинка, не надо этого делать. Пожалуйста.

- Почему? – спросила Щербинка, прищурившись – Что ты сделал?

Не успел Орешек ответить, как Настурция подняла голову, выдавая свое раздражение подергиванием усов.

- Эти котята когда-нибудь успокоятся? – начала она. – Сейчас не время для игр. Вы… — она замолчала, переводя взгляд с Орешка на Щербинку. – Что случилось?

- У нас болят животы, — ответила ей Щербинка, чей голос сорвался на тихий писк, когда очередная волна боли накрыла её. – Прошу тебя, позови Полынницу.

Прежде чем она закончила говорить, Настурция вскочила на лапы, стараясь не беспокоить спящую Папоротничек, и обнюхала каждого из своих котят.

- Вы ели что-то? – спросила она. – Скажите мне, быстро! Полыннице нужно будет знать.

- Нет, я… — Орешек вздрогнул от очередного приступа боли. – Ох… Ладно, – продолжил он, когда смог говорить. – Я нашел мертвого воробья среди ежевики. Я только попробовал его, чтобы узнать, каков он на вкус…

- Орешек… — раздраженно выдохнула Настурция. – Ты же знаешь, что я рассказывала о падали. И ты тоже, Щербинка. Как можно быть такими глупыми?

- Но я не ела воробья! – запротестовала Щербинка

Мать строго посмотрела на неё.

- Есть падаль плохо, но еще хуже врать, – мяукнула она.

Горячая волна возмущения захлестнула Щербинку, почти прогнав боль в животе.

- Я не вру! – Настаивала она. – Я даже никогда не видела этого дурацкого воробья. Скажи ей, Орешек.

- Я не видел Щербинки там, но… — слова Орешка оборвались стоном.

- И откуда, по-твоему, у тебя боли в животе, если ты его не ела? – Настурция раздраженно дернула кончиком хвоста. – Я очень, очень разочарована в вас обоих. Особенно в тебе, Щербинка. Теперь идемте наружу, чтобы не беспокоить Папоротничек и Лужицу. Я позову Полынницу.

Щербинка выбралась из хвои и мха и не стала спорить дальше. Все еще кипя от негодования, она взобралась на земляную насыпь и пролезла сквозь колючие ветви куста. Небо над лесом было окрашено бледными цветами приближающегося рассвета. Прямо у входа в лагерь стоял на страже Мышеспин, его черная шкура была еле заметна в ежевике. Он зевнул и потянулся, не замечая Настурции, которая направлялась через поляну в пещеру целителя.

Дрожа от боли в животе, Щербинка плюхнулась рядом с братом и стала ждать, пока мать выйдет из пещеры с Полынницей.

- Ты бы лучше сказала маме правду о воробье, — пробормотал Орешек. – Так ты только хуже делаешь.

- Повторяю в последний раз. Я не ела дурацкого воробья, — рассердилась Щербинка. – У меня есть мозги.

Орешек окинул её недоверчивым взглядом, но больше ничего не сказал. Мгновение спустя из пещеры показалась Полынница, которая вслед за Настурцией бросилась к детской.

- Котята! – Воскликнула целительница, остановившись перед Орешком и Щербинкой и выплюнув пучки листьев. – Не одно, так другое. Неужели у вас совсем нет ума?

- Что ты собираешься нам дать? – захныкала Щербинка, обнюхивая листья и мучаясь от очередного спазма. – Ты собираешься дать нам что-то рвотное, чтобы все плохое вышло из нас?

Полынница пристально посмотрела на неё.

- Да, именно это я и хочу сделать. – Мяукнула целительница. – И трава, которая поможет мне в этом – тысячелистник, — она наклонила голову и тщательно обнюхала Орешка и Щербинку. – Настурция сказала, что вы ели падаль, — продолжила целительница.

Орешек застонал от боли.

- Я только один раз укусил. Или два…

Полынница вздохнула.

- …или три, или четыре… Ну да. Теперь вы знаете, почему мы учим котят не делать этого.

- С ними все будет в порядке? – резко спросила Настурция, тщательно вылизывая ушки Орешка.