Серый (СИ)

   Мейстры не совсем люди. Но и не совсем киборги.

Пейн

   - Дерьмо!

   Пейн осмотрелся вокруг. Они находились в одном из "мертвых домов", где когда-то

   проживали богатые люди, еще до того, как они стали делиться на серых и черных. Это

   было потрясающее зрелище. Потолки в этой комнате достигали восьми метров, а с

   первого этажа на второй вела длинная мраморная лестница. Стены покрывала

   темно-вишневая парча, точно такого же оттенка были паркетные доски на полу. На

   постаментах и столиках стояли золотые скульптуры и посуда. Некогда в самом центре

   зала висела огромная люстра, состоящая из нескольких сотен ограненных кристаллов.

   Теперь же от всего этого великолепия почти ничего не осталось. Здесь было темно,

   как в пещере, из-за того что стеклянные мозаики на окнах покрылись толстым слоем пыли и копоти. Здание горело, и судя по всему с того времени прошел ни один десяток лет.

   Стены почернели, мраморная лестница раскрошилась от времени, от люстры остался

   только металлический крюк, свисающий с потолка, ограненные кусочки хрусталя

   заставшими слезами лежали на полу. Огонь так и не дошел до тяжелых бархатных штор,

   и они медленно раскачивались под собственным весом, проеденные молью в стольких

   местах, что дырки закались каким-то своеобразным кружевом. Обугленные доски лежали прямо на выщербленном паркете, почерневшие от огня, прогнившие от времени и

   витающей здесь сырости. Но безумнее всего было смотреть на чудом сохранившуюся

   мебель: позолоченные резные стулья с бархатными обивками, криволапые столики

   ручной работе, на каждом из которых стояла золотая ваза или статуя, и огромный черный рояль в самом центре зала. Пепел, пыль и золото. Золота здесь было почти столько же,

   сколько и пыли под ногами.

   - Дерьмо! - упрямо повторил его напарник, не сводя взгляда с мирно коптящей свечи.

   Все в Аресе выдавало восточное происхождение: он был не очень высок, изящного

   телосложения, с тонкими, несколько угловатыми чертами лица и миндалевидными карими глазами. Его длинные, до середины лопаток, прямые волосы цвета воронового крыла

   были небрежно собраны в хвост.

   Люди всегда удивлялись, видя их вместе. Пейн был почти на голову выше, с короткими светлыми волосами, и глазами цвета неба перед грозой: свинцово-серыми с едва

   различимыми голубыми прожилками. Разными они были и по характеру. Но при этом

   ни у одного не было человека ближе.

   Им обоим было девятнадцать, и у них обоих на левой щеке было выжжено по четыре

   символа. У Пейна - стрела, пламя, птица и перечеркнутый круг, у Ареса это была молния, омега, треугольник и китайский иероглиф, значение которого оставалось для Пейна

   загадкой. Среди мейстров не принято разговаривать о символах и их значениях. Это знает только сам мейстр и мастер, который наносил знак на его кожу. Немногие ровесники

   Пейна достигали таких высот в столь раннем возрасте. Вполне возможно, что лет через

   двадцать он уже будет обладателем всех десяти знаков.

   Арес несколько минут пытался связаться с центром, впрочем, безуспешно. Наверное,

   поэтому он называл золото дерьмом.

   Было и нечто еще, что удивляло даже больше, нежели такое обилие золота. Это здание до сих пор было обитаемо. Внизу, рядом со старинным роялем, под золотым канделябром сидел дряхлый старик в пышном темно-бардовом халате с золотистой каймой. Ему было, наверное, лет сто, если не больше. Бледная, сморщенная, словно печеное яблоко, кожа так плотно облегала череп, что казалось, будто кто-то специально натянул ее на кости. На

   груди у старика висела золотая, в палец толщиной, цепь с каким-то медальоном.

   Пейн с Аресом против своей воли приблизились к нему, почувствовав сильный запах

   старости и мочи. Губы старика были плотно сжаты, на лице застыло снисходительное

   выражение. Пейн с удивительной ясностью подумал, что именно здесь ему место, в этом

   царстве гордыни, обросшей грязью и копотью.

   - Не хотите ли чаю? - спросил старик тоном, словно предлагал им отведать яду.

   - Нет уж, спасибо, - покачал головой Арес. - Мне еще не надоело жить.

   Старик сощурил свои глубоко посаженные маленькие, как у хорька, глаза, и крикнул:

   - Лиза, чаю!

   В тот же миг на втором этаже отворилась трехметровая двустворчатая дверь, и оттуда вышла девушка лет шестнадцати на вид, одетая в длинное темно-красное платье. Ее

   волосы были уложены на древний манер и накрыты жемчужной сеткой. В руках она несла золотой поднос с тремя чашками, чайником и сахарницей.

   Семейство Злотов было одним из самых древних и самых богатых в минувшей эпохе, и даже сейчас сохранило некую власть. Но глядя на старого Владомира Злота, Пейн не

   испытывал ничего, кроме презрения, разбавленного легкой долей жалости. Как можно,

   имея столько золота, продолжать жить среди обломков и не иметь никакой прислуги,

   кроме родной внучки?

   Медленно спустившись по раскрошенным ступенькам, Лиза остановилась перед своим дедом, поставив поднос на стол. Пейн отметил, что чашки, как, впрочем, и все золотые

   изделия, начищены до блеска и ничуть не потемнели за долгие века. Интересно, подумал

   он, с чем старику будет проще расстаться: с жизнью или со своим золотом.

   - Чаю, - повторил Владомир, кивая на два кресла, стоящих напротив него.

   Пейну не хотелось садиться, но он заставил себя преодолеть брезгливость и медленно

   опустился в кресло, издавшее под ним жалобный скрип. Теперь парень опасался лишний

   раз даже пошевелиться, чтобы оно просто не рассыпалось под ним. Но ничто на свете не

   заставило бы его прикоснуться к золотой чашке, пусть даже вода в ней и не была

   отравлена. Арес встал справа от него.

   - Что понадобилось светлейшему от глупого больного старика? - поинтересовался Злот, хитро мигнув маленькими глазками.

   Пейн отметил, как напряглась стоящая в нескольких шагах Лиза. В ней отчетливо

   проступали фамильные черты Злотов: высокий лоб, тонкий нос с горбинкой и почти

   полное отсутствие подбородка. Такие же маленькие, как и у ее деда, водянисто-зеленого

   цвета глаза испуганно метались с одного посетителя на другого. Что за игру ведет Злот,

   если его внучка так боится прихода гостей?

   - Чем я могу быть вам полезен, господа?

   - Вам должны были доставить некую...посылку, - проговорил Арес. - Она здесь?

   - По-моему, я знаю, о чем вы говорите, - усмехнулся старик. - Лиза! Идите, моя внучка проводит вас...Нет, стойте, пусть идет один, а другой останется здесь.

   Парни обменялись взглядами, и Пейн поднялся с кресла, кивком головы показывая

   Лизе, что готов следовать за ней. Арес занял его место, приготовившись развлекать

   хозяина дома.

   Девушка привычно поднималась по потрескавшимся ступенькам, а вот Пейну

   приходилось повторять каждое ее движение, чтобы ненароком не провалиться вниз.

   Первый пролет, второй, и они вышли на округлую площадку, на которую выходило

   одновременно пять огромных дверей. Было очевидно, что пожар приник и сюда.

   Полированное дерево обуглилось и потрескалось, часть дверей покосились на бок, и Пейн даже не был уверен, что их все еще можно открыть.

   Лиза, не говоря ни слова, притворила одну из дверей, оставив крошечную щелочку, и

   прошмыгнула внутрь, приподняв руками подол платья. Пейн остался стоять в коридоре,

   чувствуя себя, по меньшей мере, глупо. Снизу до него доносили обрывки разговора, он

   отчетливо слышал мелодичный голос Ареса и хриплое карканье Владомира. Чтобы

   чем-то занять себя в отсутствие Лизы, парень принялся разглядывать стены, покрытыми

   темно-серыми обоями в мелкий цветочек. Левая часть зала сильно пострадала, дорогу в