Возвращение Утренней Звезды (СИ)

Чуть позже Ларри прочёл ещё одну книгу из закрытого архива, книгу Омара Ханифа: в ней содержалась трактовка пророчества о Шаддае. Ханиф говорил о нём как о балансёре, избраннике, который будет колебаться между Светом и Тьмой: если Шаддай примет сторону паладинов, то будут повержены орды приспешников Хаоса. Или, точнее, приспешников зла. Если же Шаддай сам примет Хаос, то свет в мире Эрты погаснет. Мир превратится в темницу шеддитов.

Шаддай, Избранник — это и есть Утренняя Звезда, Areas Astior на древневестландском, возможная инкарнация или аватара бога Ареса. Шаддай должен родиться в Вестланде — и совершить переворот во всём мире.

Ларри Мельд снова спал. Ему снился Баал Хариб — точнее, нет, не Баал Хариб, а ещё Арастиор Скайрис. Вместе со своим братом Петером Арастиор шел вдоль какой-то пещеры. За их спинами стояло нечто, напоминающее металлического голема — только оно не обладало такой неуклюжей фигурой. Это существо походило на воина, созданного Трейком, его аватара… Даже нет, длина рук и форма туловища напоминали эльфийские — только мускулатура выглядела гораздо более рельефной, чем у эльфов. Что-то пролязгав металлическим голосом на непонятном языке, голем отключился.

— Ара, как ты думаешь, мы тут найдём кристалл? Такой же, как и в Масхоне? И ты сможешь стать ещё сильнее?

— В том, что кристалл здесь, я не сомневаюсь. Я чувствую его присутствие — так же как и наличие ещё одного кристалла где-то в Шемшии. Правда, Перворождённые не ограничились тремя кристаллами, так что в скором будущем мы получим указатели и на другие города Перворождённых.

— Смотри, Ара! Ты был прав — кристалл! Здесь!

Арастиор посмотрел в центр зала. Там действительно находился кристалл, подле которого уютно устроились какие-то твари, смахивающие на бесхвостых скорпионов.

Когда братья Скайрисы приблизились, кристалл засиял всеми цветами радуги, хотя более всего в нём переливались фиолетовый и зелёный. Если бы не пещеры, он смог бы заменить солнце в радиусе двух-трёх десятков метров. А «скорпионы» (видимо, пробудившись от яркого света) внезапно встрепенулись и приподняли свои клешни. В глазах тварей зажглись зловещие жёлтые огоньки.

Однако Арастиор остался абсолютно спокоен.

— Хорошо хоть, что на этот раз нам не придётся сражаться с охранниками. Прошлая стычка едва не стоила мне жизни, а стражей было всего двое. Лежать! — выкрикнул Арастиор, обратив раскрытую ладонь в сторону приближающихся монстров. Твари мгновенно остановились, как будто наскочили на невидимую преграду, а затем медленно, словно нехотя, опустились на каменный пол, поджав под себя клешни.

— Вот так. Теперь спать! Спать сейчас же!

Глаза скорпионов начали угасать…

— Ларри! Проснись! Экспедиция уже почти собралась! — разбудил Ларратоса Элиддин.

— Что?! Уже утро? Так быстро?

Ларратос тряхнул головой, чтобы поскорее вернуться к реальности.

— Наставник, мне приснился новый сон. Про Арастиора, про руины Перворождённых и какие-то светящиеся кристаллы. Как это древние эльфы смогли подчинить себе такую мощную и эффективную магию?

— Именно это мы и выясним там, Ларри.

Когда паладины вышли из комнаты, к ним подошёл высокий шатен, которому на вид было около тридцати пяти лет:

— Господа, как я понимаю, вы являетесь гиперборейскими паладинами?

— Ну да, — ответил Элиддин, — хотя лично я и родился в Шемшии.

— Я — Леон Турарий. Техник и маг. Изобретатель геликоптера и продвинутых големов.

— Да, Леон. Я слышал о вас, — ответил технику Элиддин, — чертежи многих ваших изобретений были пересланы в Гиперборей.

— Элиддин, какая разница между големами и гомункулусами? — немедленно поинтересовался Ларри.

— Големы, как и гомункулусы, искусственные существа. Но големы делаются из глины, металла, дерева или другого вещества, а гомункулусы — люди, которых выращивают в лаборатории. Гомункулусы, как и големы, не обладают душой, но у них есть разум, хотя и регулируемый. Голем же не обладает собственным разумом, а ведёт себя согласно заложенной в него магической программе.

— Ясно, — кивнул Ларратос, переваривая услышанное.

— Так вот, — Элиддин обратился к Леону, — геликоптеров я пока лично не видел, но ваши продвинутые големы стали одной из основ войск Великого Альянса. Один из големов, подпитываемый светлыми артефактами Абсолюта, какое-то время был даже воином гильдии боевых магов и помог нам справиться с демоном — до того, как стейнгардский архимаг создал себе аватар.

— А что это за звери такие — геликоптеры? — вмешался Ларри.

— Летательные аппараты, — пожал плечами Элиддин. — Работают на том же магическом двигателе, что и самоходные повозки. Двигатель приводит в движение спиралевидный винт — а он в свою очередь поднимает сам летательный аппарат.

— Спиралевидный винт? Прямо как на нашем судне "Ужас Абсолюта"?

— Собственно, ради этого я и здесь, — произнёс Леон, — я бы хотел исследовать ваше судно и разобраться в принципах его работы, — это ведь по моей части, как сказал Маркус Антоний.

— Да, по вашей, — подошёл сам вышеупомянутый паладин. — Ларратос, мы уже готовы, — сказал он, — Выступаем немедленно.

— А с чего вдруг такая спешка? — удивился Ларри. После длительных сборов и утомительных совещаний резкий переход к решительным действиям выглядел несколько странновато.

— Спешка?! — в свою очередь поразился Антоний. — Мы готовим эту экспедицию уже четвёртый день, тогда как до Нурии всего полдня пути. И это, по-вашему, спешка? Ну, как бы то ни было, мы выступаем — идём прямо на север.

— Леон, а не могли бы мы воспользоваться вашим геликоптером? — предложил Ларри.

— Ну, знаете ли, паладин, я был бы не против, но, после того как я исследую ваш корабль, мне бы хотелось съездить в Ривергард и пообщаться с нашим военным начальством по поводу обеспечения армии геликоптерами.

— Жаль, — вздохнул Ларри. — А мы-то рассчитывали, что вы вместе с нами осмотрите древнюю пещеру… Там много таинственных высоких технологий, и без специалиста нам будет трудновато во всём этом разобраться.

Ларратос увидел, что у Леона при словосочетании "таинственные высокие технологии" в глазах загорелся блеск, который появляется у охотничьей собаки, что не ела неделю и вдруг увидела в лесу сочного зайчишку.

— Хотя, — кивнул Леон, — геликоптеры пока плоховато работают, так что ещё одно небольшое испытание (вроде нашей поездки) им не повредит.

Геликоптер, стоявший на небольшой расчищенной площадке, выглядел довольно странно. Больше всего Ларратоса поразил его винт — вероятно, самая большая деталь конструкции. Похоже было также, что при создании летательного аппарата использовалось значительное количество деталей от самоходных повозок: если бы не винт и не короткий толстый хвост, геликоптер вполне можно было принять за такую повозку. И, конечно же, у этого устройства не имелось колёс: из-под корпуса выглядывали три заострённые опоры, которые и обеспечивали устойчивую посадку.

От летучей машины пахло смазочным маслом, дымом и ещё какой-то гадостью.

— Ну, — улыбнулся Леон, — прошу на борт. Хотя стоп, сейчас я уберу из кабины кое-какие вещи…

С этими словами изобретатель открыл боковую дверцу и, подпрыгнув, по пояс залез в кабину. Ларратос, которому было очень интересно, встал позади Турария.

Вся кабина оказалась завалена какими-то деталями, странными контейнерами, промасленными тряпками… Леон старательно запихивал всё это под сиденья, которых, кстати, наблюдалось всего две штуки. Да и кабинка казалась подозрительно маленькой.

— Господин Леон, — поинтересовался Ларри. — А хватит ли нам всем места? Этот геликоптер вообще поднимет десятерых?

— Одиннадцатерых, — поправил Ларратоса Антоний. — Учти ещё самого Леона.

— Поднимет, конечно, — махнул рукой изобретатель, усаживаясь на одно из кресел — прямо напротив какого-то рычага. — Я на нём и не такие грузы перевозил. Ну, чего ждёте? Залезайте!