Кодекс молчания (СИ)

Мужчина все продолжал работать ножом, а я устала, закрыла глаза, прикусывая до крови нижнюю губу. Капельки скатывались по подбородку и пятнами оставались на старой рубашке, уже испещренной подобными отметинами. На ткани до сих пор была кровь Хелла, которая хлынула из плеча бастарда, когда я вынула наконечник из раны. Это неприятно отдавалось в моей голове, думать о Беллсе всегда теперь было мучительно. Душа страдала и кричала, она рвалась к советнику. Я продолжала безумно верить в то, что он жив, хотя слова Сайнасы абсолютно опровергали мои предположения. Хелл мертв.

Когда пульсации в ноге стали совершенно не выносимыми, я ощутила, как соль скатывается по щекам, но все равно продолжала держаться, чувствуя в себе стойкость Хелла, который терпел даже то, что Бандж сдирал кожу с его спины. Втайне даже от самой себя, я молилась, чтобы мучителю не пришла в голову идея повторить свой эффектный трюк. Скорее всего, его останавливал только приказ Повелительницы. Других причин его сдержанности я не находила.

-Кажется, все, - с довольством произнес Бандж, отстраняя нож от моей ноги. Облегчение дрожью отдалось в кончиках пальцев, но мужчина не вставал. Мне пришлось открыть глаза и осмотреть его старания.

Волна гнева накатила на меня, захватывая с головы до ног. Глаза недоверчиво скользили по надписи то в одну сторону, то в другую, предполагая, что это могут быть простые галлюцинации. Но когда я попыталась приподнять ногу, зашевелились и кровавые буквы. Дикое отвращение к самой себе наполнило меня до краев. Хотелось плеваться и кусаться и немедля выцарапать черные глаза Банджа, который сотворил это со мной. Чуть выше колена вдоль ноги тянулась небольшая надпись, состоящая из глубоких надрезов, обеспечивающих гарантию того, что, зажив, они останутся омерзительным шрамом на коже. Круэл. Вот что было написано там. Я в изнеможении отвернулась.

-Смотри, - приказал Бандж, грубо дергая мой подбородок обратно.

-Нет, - тихо отозвалась я.

Затрещина встряхнула мои мозги.

-Смотри, я сказал, - злобно повторил мужчина, скалясь в ужасной улыбке. Сайнаса сочувственно смотрела на меня, стоя за спиной своего сотоварища.

Мне хотелось плюнуть в его гадкое лицо, как это когда-то смело сделал Хелл с дочерью Бииблэка. Но сейчас внутри было больше страха, чем решительности. Тем более за такой поступок Бандж не отделается угрозой, он непременно воплотит ее в жизнь. А чего доброго, просто отрежет мне голову и пометит быстро холодеющий труп.

-Рискуешь собой, - зарычал Бандж, грубо отдергивая мою голову назад, хватаясь пальцами за волосы. Он желал, чтобы я посмотрела в его глаза.- Выполняй мой приказ, паршивая королевская сука.

-Бандж, - осторожно попыталась вмешаться Сайнаса, но солдат лишь больнее потянул мои волосы, почудилось, что скальп натягивается от этого сильного движения.

Мужчина низко хрипел, едва сдерживая свое бешенство. Сайнаса была права, и вид крови сводила Банджа с ума. Он не умел противиться его зову, и солдату безумно хотелось продолжать. Остановить его могла только смерть мучаемого. Я поняла это, чувствуя на себе ежедневные жесткие побои. Он старался бить не до крови, в противном случае спешно пытался покинуть дом, дабы не видеть багровых пятен на моей коже.

-Любуйся именем моей королевы! – продолжал приказывать Бандж, толкая мой затылок вперед, так, чтобы я уперлась лицом во влажную кожу колена. Я и так прекрасно видела его старания, но, видимо, этого было не достаточно. Я еще должна была ими восхищаться.

-Бандж, - повторила Сайнаса, но палач не реагировал. Надсмотрщица напряглась, но предпочла не вмешиваться.

-Я… сказал… тебе… смотреть!

-Катись к черту, ублюдок! – зашипела я, припоминая слова Хелла. Картина его бездыханного тела перед моими глазами неожиданно придала сил.

Бандж не ожидал атаки. Он вообще не ожидал, что я вдруг могу воспротивиться его воли. Но с меня было достаточно тех издевательств, что день ото дня он надо мной совершал. К тому же, солдат мне задолжал, беспощадно и жестоко убив моего друга, который был ценен и дорог моему сердцу. Ненависть, ярость и сила ярким огнем вспыхнули в моем существе, и я рванулась вперед.

Левой рукой толкая грузного солдата в грудь, правой я попыталась вырвать тесак из его пальцев, и мне это удалось, сыграл эффект неожиданности, так что Бандж без боя отдал мне оружие. Вспыхивающие перед глазами цветные картинки из первого осинового дома придавали мне сил, вселяли в меня уверенность и давали надежду на то, что я еще сумею бороться. Хелл учил меня, что ничто не истина для человека, если для него это преподносит кто-то другой. Вера в правильность своих действий всегда имеет свой положительный эффект. Бастард пользовался запрещенными приемами, но непременно шел к своей цели. Он не опускал рук тогда, когда остальные бы уже сдались. Беллс боролся там, где все казалось безнадежным. Даже закованный в цепи, он рвался защищать мою жизнь. Чем не пример безумства, облагороженного вышей целью? Почему теперь я должна была отступать. Мое Королевство и мой король нуждались во мне, пусть я могла и все порушить. Но ведь не зря когда-то сам Энтраст сказал мне, что я похожа на Хоуп.

На мгновение все вокруг словно застыло. Этот разговор с королем совершенно вывалился из моей продырявленной постоянной болью головы. Действительно, Энтраст как-то сравнивал меня со своей возлюбленной. А ведь Хоуп была его слабостью. Ради нее он предавал кодекс короля, ради нее он обманывал свой народ. Хоуп Беллс была любовью всей его жизни, хотя именно Энтраст сказал, что это чувство не для королей. Возникла огромная вероятность того, что Монтэя лгала. И как-то воздействовала на Хелла. Искренние чувства Силенса пугали его отца, потому что когда-то он сам поддался им и предал все то, во что страстно верил. Король бы ощутил, если бы Ленс был под воздействием чей-то магии. Эта надежда взбодрила меня, но прочной уверенности не было. В любом случае, это изменило мое отношение к плену.

Я перехватила нож так, чтобы ударить сверху, подушечки пальцев цепко впились рукоять. В одном быстром движении, которое Бандж не сумел предотвратить, я занесла руку над головой и со всей силой, что сумела отыскать в истерзанном и ослабшем теле, воткнула тесак мужчине в грудь, метя точно в его жестокое холодное сердце. Не отпуская руки, я все глубже погружала лезвие в плоть, не мешали даже тонкие доспехи, что были на солдате, гнев придал мне мощи, остановить которую ничто бы не смогло. Проворачивая клинок в его груди, я морщилась в отвратительной улыбке, наблюдая за тем, как надсмотрщик беспомощно глотает воздух, становясь похожим на скользкую морскую рыбу. Он даже не сумел поднять рук, чтобы помешать мне мучить его. А тесак все проворачивался в груди Банджа, уже даже рукоять погрузилась в мокрое мясо, мои пальцы чувствовали напрягающиеся мышцы, кровь заставляла ладонь соскальзывать, но перед глазами стоял только мертвый Хелл, который и толкал жестоко и бездумно мстить за его смерть. Бандж в последний раз втянул в себя воздух и начал захлебываться, только в этот момент Сайнаса поняла, что что-то идет не так и подбежала к нам. Когда женщина оттолкнула меня от солдата, тот был уже мертв. Мои пальцы все продолжали судорожно сжимать рукоять ножа Банджа, рука дико тряслась, кровь брызгами падала на пол и на мою кожу, меня все било дикой дрожью, но на губах играла улыбка. Та самая улыбка, которую я видела, когда Бандж убивал Хелла.

Воительница кругом обернулась ко мне. Я успокаивающе подняла руки, а потом отбросила окровавленный нож в сторону, намекая ей на то, что я не собираюсь убивать и ее. Конечно, останься у меня хоть малая толика тех сил, которые были в моем теле, когда я выхватила тесак Банджа, я непременно бы воспользовалась этой замечательной попыткой сбежать. Но вместе с тем, как жизнь покидала моего палача, силы уходили и из меня. Обидно, что я так зависела от ненавистного мне ублюдка. Но чувство мести было удовлетворено, хотя Бандж научил меня быть жестокой. Мне отчаянно хотелось, чтобы он мучился дольше. Но, к сожалению, Бандж умер быстро. Зато он видел мое лицо на последнем издыхании, лучшего и пожелать было нельзя. Надеюсь Хелл оценит, если он мог видеть то, что я совершила во имя него.