Родственные чувства (СИ)

-Он сам виноват! – Внезапно горячо и быстро заговорил хозяин усадьбы «Золотистый колосок». С трудом перевернувшись на живот, он встал на четвереньки, с силой потряс головой и зло выкрикнул. – Я, я привез из Виттары эту проклятую пшеницу. Все поля ею засеял, она спросом огромным пользуется, маги над ней поработали, над вкусом поколдовали! Она должна была принести мне целое состояние, а вместо этого погнила на корню, едва не разорив! А у Сита принялась и в рост пошла! Он благодаря урожаю этого года озолотился бы в прямом смысле этого слова! А это я, я привез ее из Виттары!

-Он убил человека из-за зерна? – Ахнув от ужаса, срывающимся голосом просила Фейлин.

-Из-за денег, - поправила ее Стелла, невесело улыбаясь. Повернувшись к оборотням, презрительно смотрящим на трясущегося мужчину, без успеха пытающегося подняться на ноги, она попросила. – Отведите его в Хантар. Расскажете, как все было…

-Ну, может не стоит упоминать, что я его по голове, того, огрел? – Предложил Мэйт.

-Такие детали упоминать абсолютно ни к чему, - решила она, - право на допрос с пристрастием нам никто не давал.

-А если и нас кто-нибудь из конкурентов надумает устранить? – Побелев от страха, Фейлин беспомощно огляделась по сторонам, словно ожидала, что после ее слов из кустов полезут потенциальные убийцы с кинжалами в зубах.

-Бояться надо было раньше, - прозаично усмехнулась Стелла, покровительственно обняв ведьму за поникшие плечи, увлекая ее к едва приметной тропинке, вьющейся между деревьями. Судя по всему, местные парочки облюбовали себе это место для свиданий.

-А сейчас я почему не должна бояться? – Не поняла Фейлин, озадаченно хмурясь.

-У нас есть Дэйд, Руд и Ринат с Мэйтом. Пусть теперь нас боятся…

*****

Поморщившись от боли, Стелла открыла дверь в лавку знакомой лекарши. Висящий над резной дверью серебряный колокольчик весело зазвенел над головой, приветствуя новую посетительницу.

-Уже иду, - донесся из подсобного помещения жизнерадостный мелодичный женский голос хозяйки.

Она тихо выдохнула сквозь сжатые зубы, подняла руку и смахнула выступившие на лбу мелкие бисеринки пота. Сейчас она уже жалела о собственном упрямстве. Не стоило отказываться от предложения обеспокоенной Ланы вызвать наемный экипаж. Обычно у нее на дорогу от агентства до центра города уходило не больше получаса. Сегодня же она брела по улицам невероятно долго, успев устать не только физически, но и эмоционально. Как назло, Стелла встретила всех, кого вообще не ожидала увидеть. И каждый из них счел своим прямым долгом остановиться, поздороваться, спросить, как дела у бывшей стражницы и поговорить за жизнь. Под конец, увидев знакомую напудренную прическу, плывущую над толпой, она едва не взвыла от отчаяния и попыталась спрятаться от ее обладательницы. Но не тут-то было. Почему – то ей начинало казаться, что в Златогорске не осталось ни одного человека, который бы не подошел к ней, пока она пробиралась к лавке лекарши.

Спина болела не так сильно, как утром, но саднила просто нещадно, посылая импульсы по всему телу, удерживая ее в постоянном напряжении, не давая расслабиться.

Стараясь не совершать резких движений и держать спину неестественно прямо, что немного облегчало неприятные ощущения, Стелла медленно прошла по просторному, светлому помещению, заполненному запахами трав и цветов, и осторожно опустилась на высокий стул с мягкой подушечкой, стоящий у длинной округлой стойки из светлого дерева. Позади нее от пола до потолка тянулись ряды длинных – от стены до стены – резных полок, выкрашенных в нежно-голубой цвет. От обилия коробочек, баночек, склянок и флаконов темного стекла разбегались глаза. С тонких балок свешивались пышные пучки высушенных трав.

-Стелла, моя дорогая, как я рада тебя видеть! Ты так давно не заходила, что я подумывала о том, чтобы самой напроситься к тебе на чашечку чая! - В комнату, на ходу снимая плотные перчатки и длинный фартук, вошла высокая женщина. Радостная и светлая улыбка, подтверждающая правдивость ее слов, быстро увяла, стоило ей увидеть бледное, изможденное лицо с заострившимися скулами, темными кругами под глазами и искусанными до крови губами. В выразительных светло-карих, практически желтых, лисьих глазах, появилось искреннее беспокойство и волнение. Быстро сотворив в воздухе защитные знаки, она отбросила ненужные вещи в кресло, удачно подвернувшееся на пути, и заторопилась к ней. – Что с тобой случилось?

-Здравствуй, Сиена. Не повезло встретиться с монаром, - призналась она, прекрасно понимая, что лекарша поймет это сама, стоит ей взглянуть на следы, оставленные когтистой лапой у нее на спине.

-С миражником? – Ахнув, она вскинула руки к лицу, прижимая ладони к щекам, расширившимися от ужаса глазами глядя на нее. – Великая мать-богиня! Как же тебя угораздило на него наткнуться? Эти твари ведь из своего логова почти не выбираются!

-Видимо, в тот вечер ему захотелось погулять, - попытка пошутить не удалась. Она неловко повела плечом, вызвав острую вспышку боли, пронзившую всю левую сторону. Переждав ее, она иронично выгнула бровь и изогнула уголок губ, предлагая побледневшей женщине оценить ее везучесть.

Монар, или миражник, как его называли в народе, хищная и опасная тварь, действительно был очень осторожным и старался лишний раз не попадаться на глаза людям из опасения нарваться на магов и закончить свою жизнь от какого-нибудь заклятья. Днем они отлеживались в логове, а ночью выбирались наружу, чтобы поохотиться. Чаще всего их жертвами становились подростки, подвыпившие селяне, припозднившиеся и возвращающиеся домой в неурочное время, больные или ослабленные люди, на которых воздействовать было легче и проще всего. И глубоко несчастные, скрывающие свою боль от окружающих за масками наигранного веселья или деланного безразличия и спокойствия… Таких монары считали деликатесом, прикладывая все силы, чтобы завлечь к себе на ужин, конечно, в качестве оного.

Как выяснилось, они без труда добирались и до воспоминаний, в чем она могла убедиться на собственном горьком опыте: Стелла до сих пор помнила волну противоречивых эмоций, накрывшую ее с головой, не позволяя мыслить логично и здраво.

Во время очередного дела, приведшего их в дальнюю деревню, расположенную у основания гор, они разделились, чтобы быстрее осмотреться на месте. Она и Дэйд отправились в стоящую на отшибе временно пустующую усадьбу, чьи хозяева уехали в Вельск, столицу, наняв нескольких местных жителей присматривать за домом и ухаживать за немногочисленным хозяйством. Близнецы, не рискнув перекидываться под носом у людей, которые могли испугаться такой демонстрации их способностей, понуро убрели в сторону небольшого кладбища и рядов амбаров, вынесенных немного за деревню.

Горняк отстал, осматривая чем-то заинтересовавшую его огромную груду камней, высящуюся рядом с петляющей посреди луга пыльной дорогой. Стелла не заметила, что он отстал, и пошла дальше, спокойно миновав причудливую композицию и свернув к дому. И застыла, как громом пораженная, когда увидела бегущую ей на встречу девочку.

Заметив ее, малышка весело рассмеялась, радостно захлопала в ладоши, подпрыгнула на месте от переизбытка чувств, отчего длинные светло-рыжие кудряшки подпрыгнули вверх и упали на плечи. Она распахнула объятия, и бегом бросилась к ней – Стелла сама приучила дочку к этому. Она всегда останавливалась, когда видела девочку, раскидывала руки и готовилась поймать ее в объятия и закружить в воздухе.

Только сейчас она осталась безучастно стоять, безвольно опустив руки, не понимая, что происходит, отказываясь верить своим глазам. Она слышала крик птицы, доносящийся из леса, шумевшего левее, чувствовала порывы теплого легкого ветра, ласкающего лицо. Понимала, что не спит, но не могла понять, как ее умершая пять лет назад дочь внезапно каким-то чудесным образом ожила и сейчас бежала к ней, заливаясь звонким, как колокольчик, мелодичным смехом.

И, не раздумывая, бросилась вслед за ней в высокую траву, колышущуюся на ветру, когда из луга выскочило существо, отдаленно напоминающее собаку, схватило острыми зубами отчаянно закричавшую девочку, и потащило упирающегося ребенка в лес.