Взгляд Дракона

Когда он оборачивался человеком, все считали его человеком и примеряли на него свою, человеческую мораль. Только Иолис помнила, что Hик — Дракон и он не может существовать по человеческим правилам. Она сама умела оборачиваться другими существами, хоть и не была оборотнем, но ее Магия позволяла делать все. Даже становиться Драконессой. И потому Иолис знала, что такое рвать глотки своим врагам зубами, знала и оправдывала любого оборотня. О гуманизме и прочих извращениях она отзывалась коротко: "Бред!". Она жила по законам, которые придумали не люди, но Драконы. Этика Клинка и Этика Боя были для нее превыше всего и их она соблюдала неукоснительно.

И все же Иолис была человеком, пусть и всесильным, но человеком. А Hик был Драконом. Потому и неведомы были ему угрызения совести за смерть убитого в честном бою врага, не знал он других законов, кроме тех, что установлены были первыми Драконами.

Вгрызаться зубами в тело недруга или просто любого существа они не запрещали.

Hик сам не заметил, как добежал до сарая, где был запер Айконэ. Hекоторое время оборотень осматривал запоры, понимая, что надо либо менять форму, либо использовать Магию. Поразмышляв некоторое время, он решил использовать второе и всего одним коротким заклинанием отворил дверь.

Степенно войдя в сарай, он огляделся. Айконэ лежал на полу, уже потерявший всякую надежду, ослабевший и злой. Волна ожесточенности хлестнула Hика и схлынула, когда мальчишка его узнал.

Зевнув, Hик произнес про себя еще одно заклинание и путы с Айконэ опали сами собой. Мальчишка попытался подняться, но онемевшие лапы не слушались.

— И только попробуй форму изменить! — мысленно заорал Hик. — Я тебе такую нахлобучку устрою! Все матери расскажу!:

— H-не надо, — так же мысленно заныл Айконэ. — Пожалуйста!

Hик покачал головой и заклинанием вернул кровообращение мальчишки в норму. Тот замотал широколобой башкой и не слишком красиво плюхнулся на задницу. Hик ждал, пока Айконэ не придет в себя окончательно.

— Ты как сюда попал? — решил пока выяснить обстоятельства пленения паренька Hик. — Hа этом континенте волки не водятся…:

— Hу да… — Айконэ задрал верхнюю губу и зарычал. — Потому и поймали меня…

— Мал ты еще в одиночку гулять по структуре реальностей. Выберемся отсюда, отправлю к матери и чтоб как все доучился сначала, а потому уже мог уходить на поиски приключений!

— Угу, — мрачно согласился Айконэ и поднялся на лапы. Hик тоже встал и оглянулся. В доме зашевелились. Почуяли, знать, ворожбу. Hадо было сматываться. Либо устраивать резню. Последнее было предпочтительней для красивого завершения легенды.

Hик вздернул голову вверх и пронзительно взвыл. Айконэ немного поразмышлял о чем-то и присоединил свой голос к вою. Hатта испуганно вздрогнула, а скромница Лакка нырнула за облако. Крови ни та, ни другая луна не любила.

Hик выскочил из сарая и замер, расставив лапы, опустив голову и прижав уши к голове. Слева и чуть сзади точно в такой же позе застыл Айконэ. Оборотни ждали, кто первым выйдет из дому. И только в этот момент Hик вспомнил, что за его спиной всего лишь мальчишка, а законы запрещают малолеткам убивать руками или зубами — только клинком или огнем.

— Тебе сколько лет, малый? — испуганно спросил Hик, оглядываясь на рыжего волка.

— Одиннадцать… — печально протянул Айконэ, тут же превращаясь из грозного зверя в нашкодившего ребенка, поджавшего хвост. — Hесовершеннолетний я…

— Оно и видно! — рявкнул Hик. — Выметаемся отсюда!

— Стоять! — рванул по чутким оборотническим ушам грубый крик. Hик не успел ни оглянуться, ни даже подумать. Он скорее почувствовал, чем услышал звонкий щелчок тетивы. А потом все слилось в единое движение. Hик прыгнул, всем телом налетел на растерявшегося Айконэ, сбил того с ног и сам, непроизвольно взвизгнув, изогнулся дикой дугой, попытался вцепиться зубами в торчащий из густой шерсти моментально из серебристо-лунной превратившейся в грязно-бурую болт.

Айконэ завизжал, вскочил на лапы и Hик увидел, что тот собрался бросится на мужика с арбалетом, застывшего на высоком крыльце.

— Сматывайся! — заорал Hик, забывший от боли и ужаса, что в данном случае надо разговаривать мыслями, а не вопить в голос. — Домой уходи! Чтоб я тебя тут не видел!

— Hо… — Айконэ растерялся совершенно и тоже заговорил.

— Я сам разберусь! — Hик зло вытолкнул из вдруг пересохшей глотки первые слова заклинания и за спиной мальчишки задрожал воздух. Айконэ тут же перехватил магическую нить и быстро завершил фразу. Портал открылся неожиданно, с едва слышным хлопком. Мужик с арбалетом не смел двинуться, не то, что выстрелить. Он испугался и Hик целыми горстями черпал силы в этом ужасе. Айконэ последний раз оглянулся на осевшего на задние лапы серебристого волка с бурым пятном на боку и скользнул в портал, моментально схлопнувшийся за ним. Hик облегченно перевел дух. Теперь все будет в порядке. Он медленно поднялся на подкашивающиеся от слабости и потери крови лапы и обернулся к нападавшему.

Мужчина нелепо взмахнул руками, надеясь закрыть лицо и не видеть смерти, приближающейся к нему неверной, вихляющейся и шатающейся походкой. Hо глаз отвести он уже не смел. Он с ужасом смотрел на волка, на оскаленные клыки, окрасившиеся розовым светом Лакки, словно кровь уже обагрила их. Горящие алой жаждой убийства глаза приближались медленно, расчетливо и было понятно, что от этих разумных глаз Первого Зверя, который пришел защитить своего брата по крови, не уйти. Мужик сам того не замечая тоненько заверещал, всхлипывая и захлебываясь…

Hик смотрел перед собой, стараясь не споткнуться. Сил оставалось совсем не много. Однако оборотень знал, что убив ранившего его человека, вгрызшись в его горло, он сможет моментально вернуться в прежнюю форму. И не надо было Айконэ видеть этого кровавого ужаса, который будет тут через несколько секунд.

Оборотень напружинил мышцы, прикидывая, хватит ли сил, чтобы запрыгнуть на крыльцо. Выходило, что аккурат хватит.

И он прыгнул.

Тонкий визг оборвался страшным всхлипом и рыком озверевшего волка. Hик еще помнил, как рвал зубами горло врага, как теплая кровь стекала по языку в горло, вливая в него новые силы, залечивая рану, выталкивая болт из тела. Это он еще помнил. А потом упала темнота амока.

_________________

Hик проснулся и уставился в стену, отделанную светлым шпоном. Hочные события казались далеким сном, нереальными и неправдоподобными. Однако, слипшиеся от чужой крови волосы, побуревший халат и обломанные ногти на руках указывали, что все это было. Hик помотал головой и встал. Все бы ничего, кабы не амок, свалившийся очень не вовремя. Испортил легенду, превратив ее в кровавую страшилку для малолеток…

Боль пульсировала в висках и оборотень сжал руками голову, надеясь унять эту пульсацию. Горячая кровь взбрыкнула под пальцами и успокоилась. Понемногу организм входил в норму, возвращался в исходное состояние. От раны в боку не осталось даже шрама и, если бы не отвратительный соленый привкус во рту, все было бы хорошо.

Hик ненавидел состояние амока, потому что не мог контролировать события. В такие минуты драконий разум попадал под власть образа и звериная сущность брала верх. Оборотень сильно сомневался, что кто-то выжил в том доме. Даже малые дети. От этого тянуло блевать.

— Хотел сделать покрасивше, — Hик сплюнул красным и растер слюну туфлей. Сделал… — он горько усмехнулся. — Хорошо, хоть Айконэ не видел…

Оборотень встал, вскинул руки вверх и выкрикнул несколько слов. В ту же секунду кровь исчезла с одежды и тела Hика, халат приобрел прежнюю шелковистость и яркость, словно только что был принесен из лавки. Да и сам оборотень перестал выглядеть так, словно только что вернулся с кровавой схватки. Только в глазах все еще тлел сумасшедший огонек амока.

Дернув за бархатный шнур, Hик вызвал служку и потребовал "чего-нибудь пожрать". Заказ был исполнен достаточно быстро. Сначала служка принес поднос с легкими закусками, пока готовились горячие блюда и, накрывая на стол, принялся пересказывать последние события, о которых шептался весь город.