Замок на болотах (СИ)

   Едва очнувшись, Каля захотела знать все, что случилось. При упоминании о Сигирде, лицо её исказила болезненная гримаса.

   - Нет, - едва слышно прошептала она, делая мелкий, рваный вдох. - Не хочу...

   Фэнн погладил горячую щеку, нагнулся ниже, слушая прерывающийся шепот.

   - Не беспокойся, Ласочка, - произнес он, накрывая ладонью дрожащие пальцы Сколопендры. - Поставим тебя на ноги. Еще на свадьбе спляшешь со мной танец! Не говори так много, побереги себя.

   Сколопендра прошептала что-то, заставившее Фэнна нахмурить гладкий лоб.

   - Коли так, то получится, - заметил он, - раз твой комес разрешил диким приходить, отыскать будет не так уж и трудно. Погоди, наклонюсь поближе... Казимир? Да что ему станется? Знай себе расхаживает героем, да с Уберном и Болеславом Златоустом речи умные ведет. Жив, што ему сдеется, занозушка моя? А ты лежи, лежи... Вот как решит наш комесок, что с Сигирдом сотворить, так сразу и приведу его к тебе. А пока спи... спи...

   К вечеру Сколопендре стало получше. Все это время Фэнн сидел рядом, меняя ее повязки, а в промежутках не выпуская ее руку из своей. Дважды заходил лекарь, но ничего нового советовать не стал. Сказал лишь, что раны тяжелы, но не смертельны. И ежели милсдарыня будет лежать, не особо шевелясь, хотя бы недельки две, может повезти обойтись без особого увечья.

   Казимир приехал к ночи, когда обессиленная Каля все пыталась заснуть, не прибегая к дурманному эльфийскому отвару. В первый миг плохо видевшая полудриада даже не узнала его. Комес успел переодеться, и доспех Золтана с родовым гербом на груди сидел на нем, как влитой. Зайдя в шатер, рыцарь снял шлем, но волосы, подвязанные на эльфийский манер, делали его лицо незнакомым. Шляхтич будто бы и вправду переменился за этот день. Что-то новое появилось в его лице, но что именно, обессиленная Каля не поняла. Лишь что-то настороженно кольнуло в сердце, когда она встретилась с колючим взглядом Казимира.

   Впрочем, глаза комеса мгновенно потеплели, стоило ему взглянуть на невольную подругу по скитаниям. Потеснив эльфа, он присел у края постели, еще раз - весело взглянул на нее, и коснулся лежавшей поверх покрывала руки.

   - Лекарь говорит, жить будешь, - голос комеса был бодрым, несмотря на день, полный беспокойства и утомы. - Теперь лежать только, а там само все... срастется. Еще, быть может, что и повоевать успеешь.

   Мимо воли Каля улыбнулась. Стоило только Казимиру показаться на пороге, словно что-то потеплело у нее в груди. Видимых причин для того, чтобы возвращаться в лагерь, у шляхтича не имелось, а значит, он приехал только чтобы повидать ее, наглую девку из леса.

   - Ты, говорят, геройствуешь помалу, светлый комес, - преодолевая сухость в горле и боль, проговорила Сколопендра. - Цельное войско в болоте потопил, своего ни единого воина не потерявши.

   Казимир усмехнулся, показав в улыбке зубы.

   - То не сам я придумал, - сказал он, поглаживая пальцем бессильную руку Кали. - В дневнике предка своего, Мислора Окаянного вычитал, как он с псоглавцами разобрался. Подумалось, что вряд ли Сигирд про случай тот помнит, что произошел задолго до того, как Стрех, тесть мой неслучившийся, стал королем. Да и нигде, почитай, не говорили про то, тайное дело было, и темное. А вот вишь, пригодилось.

   Он немного помолчал.

   - Повидать тебя приехал, спасительница, - проговорил он погодя. - Если б не ты, почитай, четыре раза бы меня убить могли. А так, может, и свидеться не придется. Не могу я в замке оставаться. Приказ мне дан присоединиться к полковнику Бржиславу, заместо отца моего, со всеми воинами, что он собрать успел. Да и того... после задума моего, стольких воинов наших сохранившего, и сам король, и полковник с воеводою считают, что в совете их мне самое место. Сей ночью отправляюсь на дальние рубежи. Я мыслю, может, как немного оправишься, в замке отлежишься? Слуг я предупредил, ежели что, да и раненых сейчас там поболее, чем в ином лазарете. Правда, нашего ни одного нету, так что стража бдит... А, да, - комес ухмыльнулся, хлопнув перчаткой по колену. - О самом главном забыл я сказать. Сигирда-то мы взяли, Калина! Во главе войска своего скакал, так даже успел на твердь выскочить прежде, чем мужики мои веревки порезали. Ну и того... схлестнулись мы с ним маленько. Только недолго. Воины Хорновы подоспели не вовремя, из передовых.

   - Как это? - не совсем ясно переспросила, хмурясь, Сколопендра, но Казимир ее уразумел.

   - Я сам вел воинов, которые войско сигирдово на болота заманивали, - пояснил он, улыбаясь. - Ох и весело же было, уявить себе не можешь! Война это вообще веселое дело, ежели б на ней не убивали.

   Каля поймала взгляд Фэнна.

   - Ну и взяли они Сигирда, - продолжал тем временем Казимир, более не улыбаясь. - Узнал он меня, как есть. Я думал, его там же удар хватит. Хорош он из себя хозяина строить, когда противник связан и у палача, - лицо комеса помрачнело, пальцы чуть стиснули Калину ладонь. - А так - мерзость мерзостью. Хотя стоит отдать ему должное, пока еще рта не открыл, хотя умельцы наши двое суток вопросы ему задают. Ничего, еще заговорит.

   Сколопендра помолчала, собираясь с силами. Подернутые дымкой глаза не замечали ни приоткрытый полог, ни Фэнна, кусающего губы. Неслышно расхаживая вдоль стены, эльф то и дело бросал на шляхтича быстрые, настороженные взгляды, до боли тиская сложенные за спиной руки.

   - Поступай по своему разумению, - наконец прошептала Каля, поворачивая голову к шляхтичу. Горячая, влажная ладонь накрыла его пальцы, чуть пожимая. Казимир дернул бровью. Слишком уж отличалось нынешнее рукопожатие всегда задорной, готовой извести его колкостью разбойницы. - Стал быть, нам с тобой в разные стороны, светлый комес, - переведя дух, продолжила она. - Только, - зеленые, мутные от боли и дурмана глаза впились в лицо комеса, притягивая взгляд, - скажи прежде... прежде чем уедешь... тогда в лесу... странный ты был, шляхтич. Поцелуй сорвал... а ить ты меня... меня... на дух не выносил. Да и прежде в... замке Стреха... что... сказал королю?

   Лицо снова затеявшего было улыбаться Казимира застыло такой страшной маской, что это стало видно даже Кале, а Фэнн в тревоге шагнул ближе. Веселые глаза в единый миг сделались колючими, точно не на небезразличную ему девицу смотрел он, а на врага своего лютого, Зергина либо Сигирда. И голос, только что теплый, да с участием, словно плетью хлестнул бессильную Калю.

   - Так все же не ошибся я, милсдарыня разбойница, - таких слов да в таком тоне слышать от него еще не приходилось. - Не умеешь ты скрыть своих чувств, что на уме, то и на языке у девки глупой? Про поцелуйчик тот все вспоминаешь? Так знай же, что не в томленье любовном али страсти великой я его... сорвал, а только проверки ради - прав ли был Стрех-король об тебе, дриаде, вопрошая.

   Глаза расхаживающего эльфа сделались как плошки. В немом обидном изумлении переводил он взгляд с Кали на Казимира, и в этом взгляде была боль.

   - И что ты себе возомнила? - комес усмехнулся неприятно прямо в лицо онемевшей Сколопендры. - Думалось-то тебе чего? Да знаешь, скольких я девок перецеловал, и покраше тебя? Иль с грязи да в князи захотелось? Не много ли за один поцелуй?