Команда

В деревне редко случалось что-нибудь достойнее для занесения в летопись.

Путь должен был занять около двадцати дней. Сначала через Империю, мимо Тулугры, а потом к Свободным Городам. Стараясь не привлекать к себе внимания, отряд выбирал наиболее тихие дороги, но все равно на пути порой попадались странники. Почему-то, что постепенно становилось подозрительным, никто не удивлялся встрече со столь странным отрядом.

Олаф всю дорогу не сводил глаз с Тайлэль, эльфийка манила его словно маяк корабль. Нет, никаких душевных мук не было, влюбляться он и не думал, а вот провести с красавицей ночь хотел. Однако Тайлэль недвусмысленно дала ему понять, что ее это не устраивает. Спорить с магом Страж не стал, больно опасно, но все равно постоянно ласкал фигуру эльфийки взглядом.

Ваннипах же и Нэар подозрительно быстро нашли общий язык и периодически начинали жаркие споры, касающиеся то политической ситуации в мире, то факторов, влияющих на агрессивность рядового гнома, то процесса интеграции Тулугры на запад. Олаф и слова-то такого не знал - интеграция. На шестнадцатый день пути отряд наткнулся на таверну около тракта. Зданьице было так себе и явно не пользовалось популярностью, что для эльфов и Стражей было самым важным.

Остановившись у таверны, Олаф оглядел окна, - свет практически нигде не горел, и это несмотря на то, что солнце зашло с полчаса назад.

– Тихо тут, я смотрю, - произнес он и, спрыгнув с коня, твердым шагом направился ко входу. Не успел он даже взойти на крыльцо, как дверь распахнулась, и пред воином предстал молодой парень. Лицо молодчика сияло радушием, а в глазах поигрывали хитрые огоньки.

– Вот как?! - воскликнул он, - Ты-то мне и нужен!

Олаф неуверенно покосился на эльфов:

– Не понял…

– Да ладно тебе, вы вечно ничего не понимаете! - парень хохотнул и шагнул к северянину, протягивая ему руку. - Я принес тебе знание!

Что-то в голове Олафа щелкнуло, зацепившись за очень знакомую фразу. Северянин инстинктивно подался назад, но рука парня уже опустилась ему на плечо. Вдруг стало темно…

"-Тихо! - поднял вдруг руку Лайрам и настороженно посмотрел на дорогу. Нам показалось, что он даже подался вперед, словно желая заглянуть за поворот лесной тропы, что ныряла в ложбинку и полностью исчезала в густом ельнике. Желание похвальное, но до поворота было добрых сто, а то и двести метров. Николай, как обычно опирающийся на свою титанических размеров алебарду, многозначительно хмыкнул и с насмешкой покосился на Лайрама, а мы понимающе переглянулись. Во всем княжестве об этом парне, о нашем старине Лайраме, своими повадками напоминающего дикое животное, ходили разнообразные байки. Большую их часть он, разумеется, не слышал… Правда, как раз эта самая часть, скорее всего, была выдумана каким-нибудь чересчур остроумным балагуром.

Что же оставалось правдой, так это то, что Лайрам вздрагивал от каждого шороха и в каждом незнакомце видел врага, но, что похвально, не бежал от видимой только ему опасности, а старался ее обезвредить, готовился к отражению очередной напасти. Он обожал строить разнообразные версии и объяснять или даже пытаться предугадать поступки окружающих. Лайрам искал подвох даже в такой, казалось бы, незатейливой на первый взгляд вещи, как улыбка девушки. Поэтому и немудрено, что мы прозвали его - Паникер. Однако, чтобы там ни было, мы его любили. Вся Стальная Дружина князя Абара Веселого. Частенько мы выбивали зубы острякам в кабаках, что подшучивали над Лайрамом, когда того рядом не было. Сами мы, честно сказать, тоже посмеивались над ним, но меру знали, да и он понимал, что не со зла иногда в его сторону слышится - Паникер. Он знал, что в бою каждый из нас надежно прикроет его спину. Да и сам сделал бы то же самое для любого из нас. Стальная Дружина этим-то и отличалась от прочих - мы были едины, словно выкованный из лучшей стали меч.

– Что, Лайрам, к нам идут злобные воители Севера? Их топоры окровавлены, а с седел свисают скальпы оскверненных ими женщин? - рослый Клайв, сотник князя и одновременно командующий нашим гарнизоном, что располагался в деревеньке к югу отсюда, весело оскалился, но руки его тем временем потянулись к шлему. Стальное ведро с прорезью для глаз криво висело на одном из бревен засеки, символизируя собой его отношение к подобным дозорам. Мы последовали его примеру, посмеиваясь и подшучивая друг над другом, но все равно облачаясь и неторопливо разбирая оружие. Клайв - командир, и мы обязаны делать то, что делает он.

– Мне показалось, что я слышал стук копыт, - встревоженный Лайрам повернулся к сотнику, тот уже натягивал перчатки с нашитыми на них полосками металла.

– Точно, Лайрам, это как пить дать северяне. Орды несутся к нам, мечтая поработить наших женщин и вырезать весь наш гарнизон к чертовой бабушке! - глухо, но тем не менее очень ядовито отозвался из-под шлема Клайв и повернулся к нам, - за засеку, приготовится к бою.

Поднявшись на небольшой помост за наваленными бревнами, сотник замер, глядя на тропу:

– Садав и Пака, с луками наверх, Зудан и Николай, давайте-ка в лес. Ежели что - с тылу по ним вдарите.

– По кому "по ним"? - немедленно среагировал Зудан, а его лицо налилось кровью. Парень этот носил многоговорящее прозвище - Бешеный. Он от неточно сформулированного вопроса мог прийти в неописуемую ярость. Вот и сейчас мы наблюдали первые признаки его бешенства.

– По кому придется, - невозмутимо ответил Клайв, и тут я сам услышал стук копыт. Подхватив лук и колчан, я буквально взлетел на ель, к стволу которой были прибиты своеобразные ступеньки, а в ветвях сооружено неплохое стрелковое гнездо. Положив стрелу на тетиву, я заметил, что Садав с соседнего дерева уже целится в появляющихся из ложбинки всадников.

– Что ж, Зудан, сегодня вечером поговорим… Приказ отменяю, вы сейчас как на ладони будете, - процедил, не оборачиваясь к Бешеному, Клайв. Николай, стоящий рядом с Зуданом, сквозь зубы выругался и, зло покосившись на приятеля, закинул на плечо свою алебарду - нагоняй обеспечен.