Хранительница реликвии

— А вот и мой дом, — тепло произнес Феарольф, подошел к двери, и пошарив где-то под козырьком небольшого крыльца, вытащил небольшой ключ.

— Вы ремонтируете часы? — удивилась Катя.

— Да, — кивнул мужчина и открыл скрипучую дверцу. — Я часовщик. Проходите.

— Часовщик, хм, — пренебрежительно повторила Ольга и подозрительно оглядываясь, вошла в темное помещение. — А свет тут вообще есть?

— Есть, — ответил Феарольф.

Тут же загорелось много света: настенные бра в форме свечей, высокие лампы с бархатными абажурами и настольные лампы стоящие почти на каждой полке.

Марк огляделся. — Ого! Я даже не знаю, чего тут больше осветительных приборов или старинных часов.

— Это уж точно, — усмехнулась Катя.

Действительно первый этаж, который представлял собой холл небольшой мастерской, был полностью увешан часами, разных размеров, форм и производства. Удивительно, что до того, как они вошли, все часы молчали, и ни одна стрелка не двинулась с места. Теперь же, мастерская будто ожила при появлении хозяина; возле книжной полки забили большие напольные часы, маленькая деревянная кукушка вылезла из домика и прокукукала восемь раз над Катиной головой, а огромные глаза керамической совы перебегали то на блондинку, то на книгочея.

— Позвольте ваш пиджачок, — послышался голос за Катиной спиной.

Девушка обернулась. Существо похожее на вешалку протянуло к ней не то палку, не то руку. Катя замешкалась, но все же сняла и любезно передала пиджак.

— Господин, сегодня поздновато вернулись, — произнесла вешалка, нацепив на себя верхнюю одежду гостьи. — Давайте помогу?

Феарольф кивнул и позволил снять с себя помятый сюртук.

— Господин Драгазар, ваш кафтан?

— Нет, не надо, — отмахнулся тот, плюхнувшись на мягкий диван.

— За ваше отсутствие ничего примечательного не произошло. — Привычно начала отчитываться вешалка. — Был один заказ. Я записал данные и предупредил, что вы сами свяжитесь.

— Молодец, спасибо.

— Рад стараться, — существо стукнуло ногой о пол и встало возле двери тут же потеряв какие-либо признаки жизни.

— Что это вообще такое? — недоумевая, спросила Катя. — Точно такой же был в трактире.

— Это сервусы. У нас в магистериуме, такие в каждом кабинете стоят. Они не запрещены, — объяснил Марк.

— По-моему, обычная вешалка, — вставила блондинка и присела рядом с Драгазаром.

— А от них толку и не больше, — шепнул Феарольф, стараясь, чтобы его собственный сервус об этом не услышит.

Существо у двери шевельнулось, но ничего не произнесло.

— И что теперь? — шлепнув ладонями по бедрам, поинтересовалась Катерина. — Нэльса нет, деда тоже. Король, от которого все зависело мертв. У вас есть запасной план или что-то в этом роде? Что нам делать то?

— Ну, для начала перекусить, а потом немного поспать, — улыбнулся Феарольф.

— Нет, нет, — запричитал Марк. — Я хочу посмотреть на короля. Я не лягу спать. Разве что только перекушу. В магистериуме запрещено бередить прошлое. Никто и не знает о существовании короля, белой башни, да и магии. Волшебники вообще герои сказок.

— Какую правду вам тогда преподносит совет магистериума? — поинтересовался Драгазар.

Книгочей почесал затылок.

— Да вроде все чему нас учат с детства — простые вещи. Есть обычные люди, которые живут в обычном мире, есть магистериум, который следит за их обычной жизнью. Простые смертные и не знают о существовании совета. Мы книгочеи посвящены в чуть больше, ибо нас отбирают по способностям. Но лишь единицы имеют доступ к запрещенной литературе.

— И ты из их числа? — обрадовалась Катя.

Марк прикусил губу.

— Вообще-то нет. У профессора Урфина де Троя был доступ. А я был его любимым учеником.

— Понятно, — хихикнула Ольга.

Книгочей довольно улыбнулся. — Я думаю, он будет город за меня, когда узнает, что я видел белую башню. Он будет рад, когда узнает, что она действительно существует.

Все часы в комнате вдруг остановились.

— Я надеюсь, что никто, ничего, от тебя не узнает, — грозно произнес Феарольф и глаза его вдруг потемнели.

— Я понял, — книгочей разочарованно опустил голову. — Никто.

Секундные стрелки вновь затикали в привычном направлении.

— Я бы не подверг ни вас, ни его такой опасности. Я знаю, что магистериум делает с предателями.

— Но почему магистериум запрещает магию? — спросила Катя.

— Серая Баронесса, та которая и собрала совет магистериума, является племянницей Алдарина, а следовательно и наследницей этого мира. Но к сожалению на ее пути к трону стоят более могущественные братья. Король Кронос и граф Мракор. Она знает о своих возможностях, поэтому не стала вступать в прямое противостояние с ними. Нарака, как и остальные из рода Алдарина имеет право на использование магии, поэтому, чтобы поставить своих братьев на равных с собой условиях и создала магистериум. Тех, кто отвергает и не пользуется этой силой, — прояснил Феарольф. — Навряд ли Серая Баронесса отказалась от идеи завоевать трон. Все ее действия изначально направлены на захват власти.

— Баронесса Нарака тоже обладает магией? — радостно подскочил книгочей. — Ого! Она, конечно, очень старая, но кто бы мог подумать, что ее жизнь длится сначала времен.

— Народ легко поддается правде, которой его кормят с детства. Большинство той информации, которую вы видите по телевизору, и узнаете из газет не существует вовсе, — вступил в разговор как всегда равнодушный Драгазар. — Более того, не существует многих городов и даже некоторых стран. Баронесса сумела скрыть многие важные вещи.

— Например, — усомнилась блондинка, побывавшая во многих заграничных городах.

— Четыре Великие Башни.

Марк в очередной раз удивленно подскочил.

— Все четыре сохранились?

— Все четыре, — кивнул Феарольф. — Раньше, когда человек не занимался освоением земель, скрывать магические сокровища было проще. А теперь и это не так сложно. Люди сидят в своих домах и наблюдают за миром через экраны телевизоров, подсунуть любую нужную информацию легко. Никто никуда не идет, никто ни к чему не стремится…

Катерина напряженно вытянулась.

— Вы обвиняете людей в скудности ума и отсутствии воли?

— Я никого ни в чем не обвиняю. Я излагаю то, что увидел.

— Но человек сам выбрал такую жизнь. Зачем пытаться что-то изменить, если он этого не хочет. Теперь я ещё больше не понимаю, зачем возвращать магию людям? Мы живем без нее, и живем совсем не плохо.

Феарольф опустил голову и через какое-то время раздумий ответил.

— Тот мир, в котором мы сейчас живем, создавался при помощи магии. Исчезнет она, исчезнет и все остальное. Не исчерпается жизнь, как таковая. Нарака уже избавилась от одного брата, освободившись от конкуренции второго, она сотрет со страниц Книги Жизни все, что было создано Алдарином и перепишет ее заново. И ни тебя, и ни меня на ее страницах не будет. Если хочешь жить, придется за это бороться.

— У баронессы есть такая сила? — удивился книгочей.

— Накалякать на пустых страницах, большого таланта не надо. Ей не хватает некоторых знаний, которыми обладал Алдарин. А именно тех, которые в реликвиях сокрыли старейшины. И ты Катя, являешься хранителем одной из них.

Девушка с красными волосами разочарованно вздохнула.

— Получается, моя миссия имеет все же глобальные масштабы?

— Каждая великая победа, состоит из небольших, но правильных поступков героя. Нам стоит лишь отважиться сделать выбор. Но делать его придется трижды.

— А я вот сделал выбор, — звонко произнес книгочей. — Я иду прощаться королем. Вы же не заставите меня остаться дома?

Феарольф и Драгазар переглянулись.

Последний пожав плечами, равнодушно произнес, — Хуже не будет.

— Не уверен, — возразил часовщик Вира, и все же был мягок. — Но на скорбь и поминание имеет право каждый. Я не могу запретить.

— Ееес! — воскликнул Марк и тут же осекся, поняв, что его возглас сейчас был совершенно не к месту. — Простите, просто очень рад. Правда, простите.