Небесный огонь (ЛП)

Молодая плосколицая засмеялась и что-то сказала. Второй кивнул и снова ушёл. Луса надеялась, что он пошёл за ещё одним фруктом. Её инстинкты говорили ей, что это были добрые плосколицые и что они по-прежнему будут вести себя так: чистить заболевших животных, кормить её фруктами… вот они, добрые поступки.

С другой стороны, они заперли её в клетке. Она зашагала кругами по узкому пространству, тревожно обнюхивая прутья. Они же точно не собираются держать её взаперти вечно? Правильно?

Но тогда… ЧТО они планируют сделать с ней?

Глава 27. Каллик

Каллик не знала, радоваться ей или пугаться, когда она услышала о том, что Луса была затащена мягколапыми в палатку. Луса была в беде, но, в конце концов, она до сих пор была жива. Каллик втянула носом воздух.

— Я ЗНАЮ, что чую её, — сказала она. — Но запах такой слабый… совсем смешался с другими.

Солнце отбрасывало длинные лучи на снег, согревая спину Каллик и перекрашивая бурую шёрстку Уджурака и Токло в золотистый цвет. Почти на горизонте она видела палатку, о которой говорил Токло, скрытую между вершинами сугробов.

— Я пытался проникнуть внутрь, — рассказывал Токло. — Но плосколицым явно не хочется, чтобы вокруг шастали всякие медведи. Я имею виду, если только они уже не переловили их всех.

— Может быть, это и есть то, что нам предначертано сделать! — предположила Каллик, встав. Её лапы так и чесались ЧТО-ТО сделать. Луса нуждается в их помощи! Полный мольбы плач из её сна до сих пор звенел в ушах Каллик. — Возможно, если мы дадим им поймать нас, мы сможем вместе найти выход оттуда, с Лусой.

Токло сгорбил плечи.

— Не хотелось бы, чтобы меня лапали какие-то плосколицые, — пробормотал он.

— Но это единственный путь в… — начала было Каллик. Она поняла, что всё это время Уджурак мотал головой.

— Может, это и путь внутрь, — сказал он. — Но это не путь наружу. Плосколицые убьют нас, если мы нападём на них, а попытаться пробиться обратно из палатки по любому означаем напасть на них.

— Да, Луса никогда на такое не согласилась бы, — добавил Токло. — Она до сих пор думает, что некоторые из них хорошие, — он фыркнул, устремив сердитый взгляд на далёкую башню.

Каллик захотела возразить насчёт этого, но поняла, что они оба правы. Совсем никакой пользы не будет от того, что они ворвутся внутрь и не смогут выбраться оттуда опять. Она села, и по её шерсти прокатилась волна растерянности. Луса была так близко, но снова стала от них так далека.

— Как бы я хотела просто зайти в эту палатку и выпустить её на свободу, — вздохнула она.

Неожиданно в её голове возникла идея. Её словно из шерсти вон вынули, таков был её восторг. Она посмотрела вверх и встретилась с Токло глазами. Ей показалось, что он подумал о том же. Они одновременно повернулись к Уджураку.

Он склонил голову, слизывая талый снег с лап, так что ему потребовалось пару мгновений, чтобы осознать, что они оба смотрели на него. Он моргнул, а затем плюхнулся на свои задние лапы.

— Что? — спросил он. — Что вы… даже не…

— Тебе ПРИДЁТСЯ, — сказала Каллик. — Это единственный возможный вариант, Уджурак.

Токло кивнул.

— Тебе придётся превратиться в мягколапого, — настояла на своём Каллик. — Тогда ты действительно СМОЖЕШЬ просто зайти в эту палатку и выпустить её на волю.

— Нет! — воскликнул Уджурак, ёрзая на месте, словно он пытался поглубже зарыть себя в снег. — Нет, я бурый медведь! Вот, кто я есть, и кем собираюсь остаться!

— Прекрати вести себя, как ребёнок, — прорычал Токло. — Ты жалуешься об этом с того самого момента, как я встретил тебя. Я тоже думаю, что это абсолютно тупая сила, но всё то время, что тебе отмерено владеть ею, ты должен ей пользоваться так, чтобы она приносила и пользу в том числе.

Казалось, Уджурак обиделся:

— Ты не понимаешь, что это такое! Это гораздо труднее, чем…

— Бла бла бла, — перебил его Токло. Он поднялся и встал нос к носу с Уджураком, скаля зубы. — О, как тебя обделила судьба, это же так тяжело, быть меняющим форму медведем, никто тебя не понимает! Хватит, пора с этим заканчивать. Ты искренне думаешь, что, если бы я мог что-то сделать, чтобы проникнуть внутрь и освободить Лусу, я бы не сделал этого? Не важно, насколько "труднее" это бы было.

— Хм, — сказала Каллик, пытаясь встать между двумя бурыми медведями. Последним, чего им не хватало, была драка! Когти Уджурака уже впились в снег, будто он готовился вцепиться ими в горло Токло. Она никогда не видела его таким сердитым раньше; её немного пугало видеть маленького медведя в таком бешенстве.

— Подождите, послушайте, — взмолилась она. — Уджурак! Твоя мама дала тебе эту силу, не так ли? Это то, чему она тебя обучила. Она никогда не говорила тебе не пользоваться ею. Она верила в тебя. Это то, что осталось тебе от неё, — так же, как Ниса учила меня охотиться на тюленей, или Ока учила Токло ловить лосось.

Шерсть на плечах Уджурака опустилась, словно его успокоили мысли о маме.

— Так что ты не можешь просто игнорировать свои силы, — продолжила Каллик. — Или настаивать, что их не существует, поскольку они есть, и мы это знаем. И, возможно, они неотъемлемая часть того, ради чего мы сюда пришли. Разве такое невозможно?

Уджурак потупил глаза на лапы. Токло сделал шаг назад и низко кивнул Каллик в знак благодарности.

Осмелев, Каллик добавила:

— Как бы там ни было, ты делаешь это для Лусы. И ты сказал, что она нужна нам, чтобы спасти дикий мир.

Казалось, Токло эта фраза не очень устроила, но вот Уджурак охотно закивал. Он тяжело, глубоко вздохнул.

— Я считаю, ты права, — произнёс он. Он искоса посмотрел на Каллик, склонив голову набок. — И как это ты стала такой мудрой?

— Всё время слушая твои рассказы, — сказала она, с нежностью коснувшись его носом.

— Я просто взволнован, — пояснил он, понизив голос. Он скатал комочек снега в шар и начал пинать его туда и обратно. — Иногда, когда я принимаю чужой облик, я забываю, кто я на самом деле. И я думаю, с каждым превращением с этим становиться всё хуже. В прошлый раз, когда я был плосколицым, я вспомнил, что на самом деле я медведь, только благодаря трём маленьким медведям, которых дал мне целитель. Что, если я войду в палатку и забуду, зачем я здесь? Что, если я больше никогда не стану медведем?

Каллик вздрогнула. Она не могла представить, как можно взять и оставить медвежью жизнь навсегда — особенно, если это означало променять её на шкуру мягколапого! Они были такими хилыми и совсем лысыми. Она ненавидела жить рядом с огнезверями, с их омерзительным палёным запахом. Нет, это будет совсем не весело.

— Если ты не вернёшься, — буркнул Токло. — Тогда мы сами пройдём через эти стены и вернём тебя. Это ТОЧНО напомнит тебе о медведях!

— Просто думай о своей матери, — поспешно добавила Каллик. — Теперь, когда ты знаешь, откуда у тебя эти силы, я уверена, она поможет тебе вспомнить твою истинную сущность. Так же, как всегда со мной Ниса, Силалюк будет наблюдать за тобой.

Уджурак устремил свой взгляд в небо. Все звёзды поблекли в раннем утреннем свете, но Каллик надеялась, что он чувствует присутствие медвежьих духов, как чувствует их она.

— Тогда решено, — нетерпеливо заёрзал Токло. — Ты превращаешься в плосколицего, заходишь в палатку и выпускаешь Лусу на волю.

Он повернулся и быстрой рысью повёл их к палатке мягколапых. Каллик и Уджурак поторопились последовать за ним.

— Ух, просто возьмите на заметку, что это может быть гораздо… — начал было Уджурак.

— Дай-ка угадаю, — сказал Токло, с насмешливым взглядом повернув к нему голову. — Труднее.

— Хорошо, — буркнул Уджурак. — Мы не знаем, что там происходит. Это может оказаться сложнее, чем звучит. И, тем более, я хочу освободить всех других пойманных животных в том числе.

— Что? — взревел Токло. Он затормозил и резко к нему повернулся. — Совсем крыша поехала? Сейчас не время для таких шуточек!