Кладбищенский фестиваль (СИ)

Откуда ты это знаешь?

«Во время нашей стычки я подтянулся до белой категории. Она вообще специфична сама по себе, вдаваться в подробности не буду. Главное, я бессознательно охватил беглым взглядом целые группы потенциалов, куда больше восьми. Намного больше. За всеми не проследил, конечно, сил бы не хватило, но обнаружил нечто крайне любопытное».

Я напряглась.

«Когда проводят анализ потенциалов достаточно удаленных во времени и относительно масштабных событий, под одним „потенциалом“ понимают целую группу линий развития Сюжета, приводящих к одному результату, хоть и имеющие некоторые отличия в деталях, часто значительные. Сейчас мы говорим именно о таких группах. Так вот, потенциал, который Аурелиус превращает в Сюжет, по степени близости к нынешнему, заметь, даже к настоящему, уже порядком измененному — из второй, нет, третей СОТНИ. Где уж тут „золотое правило восьми“. Трехсотый потенциал. Ты даже не представляешь. Вариант, при котором нашу вазу разбивает внезапно рухнувший метеорит, взявшийся из ниоткуда, подпадает всего лишь под первую сотню».

Моя челюсть осталась болтаться в отвисшем состоянии.

«Это безумие. На первый взгляд. Понимаю же, что причина тому есть, но представить себе не могу, чего добивается Аурелиус, прибегая к подобным жертвам. Вот, что пугает меня больше всего».

Зазевавшись, я чуть не врезалась в «дерево», перекочевавшее из соседнего пространственного слоя. Да уж, сама грация.

Лэйкер снова нахмурился, но промолчал. Сколько еще я смогу оставаться обузой, прежде чем ему это надоест…

Не нужно было тебе вмешиваться во все это.

Лэйкер с отстраненным выражением лица придавил меня взглядом, так что я не сразу смогла продолжить.

Просто… сам подумай, не будь меня, ты… «Серая Молния», все шло бы своим чередом. Все остались бы живы.

«Не думай, что…»

Нет, пожалуйста, послушай меня! Вдруг… другой возможности сказать не… либо не решусь потом. У меня шаг за шагом, с того самого утра, будь оно проклято, отбирают все. И что было дорого, и что безразлично. Все. С детства я думала, если покажешь, что тебе больно, станет еще больнее. И я старалась, честно, старалась, как могла. Не подавать виду, насколько… насколько все… Но даже при всем этом, становится только хуже! Мне страшно… потерять то немногое, что осталось. Нет, смотреть за тем, как ничего не остается. Смотреть и не быть способной сделать что-то. А ты только и делаешь, что вытаскиваешь меня из трясины, хотя сам едва держишься на ногах. Именно поэтому… уже давно думала об этом. Я больше не хочу. Я хочу, чтобы ты убил меня. Прямо сейчас.

«Вот как?»

Я не хочу причинять боль ни себе, ни тебе. Особенно тебе, и…

Договорить я так и не успела. Метнувшийся вперед Лэйкер железной хваткой сдавил мне горло и поднял за шею над землей. Зачем, правда, я же не дышу, если так взглянуть. Мысли спутались. Может, поэтому и стало так легко и спокойно.

«Не хочешь причинять мне боль, значит, да? Так-то? — Лэйкер резким движением пригвоздил меня к земле. — Не слишком ли много пафоса для маскировки эгоизма? Ты же просто самовлюбленная садистка! Если тебя действительно волнует хоть что-то, кроме своих страхов, открой, наконец, глаза и посмотри! Что ты видишь? Открой глаза, я сказал!»

Ты умираешь из-за меня.

«Так же, как и ты!!!»

Боль в груди усилилась настолько, что не сразу удалось осознать — она не моя. Не только моя.

«Тебе… тебе когда-нибудь приходилось убивать самого дорогого, близкого, любимого до беспамятства? Или хотя бы наблюдать, как он умирает?»

Нет.

«Тогда никогда, больше никогда… Не смей, поняла? Пожалуйста».

«Э, не то что бы я настаивал, но не хочет ли кто-нибудь из вас пояснить, что происходит на моей территории?» — в голову ворвался непривычно громкий голос. Зем?

На несколько мгновений закрыв глаза, Лэйкер поднялся и потянул меня за собой.

Зем (сережка есть, значит, точно он), стоял напротив, сложив руки на груди. Его лоб стягивал тонкий металлический обруч, зарывающийся в черные волосы. Либо это устройство передавало мысли, либо удерживало пространство вокруг не месте.

«Второе», — усмехнулся парень. — «За мысли отвечает вот эта игрушка в ухе».

А-а, понятно… А?! Ты что, постоянно читаешь мысли???

«Не всех лирен. Твои, например, обычно мешает… он…», — встретившись взглядом с Лэйкером, Зем, опешив, опустил руки и выпучил глаза. — «Ого… Вот, значит, как выглядят Демоны-полукровки. До чего же уродлива эта кальтиринтская грязь, даже разбавленная, ничего личного. На твоем месте, Аня, я бежал бы от него, пока ноги не сотрутся до колен».

Ты не на моем месте.

«Ну да», — подмигнул Зем. — «А это, я так понимаю, ваша свита».

Я обернулась, с удивлением отметив, что Нийрав и Эримонд уж слишком тихо себя вели. И обнаружила обоих неподвижно застывшими в движении, будто кто-то остановил их время. Догадываясь, что именно так дело и обстояло.

«Здесь пространством и временем управляю я», — самодовольно улыбнулся Зем. — «Чувствуйте себя, как дома».

Ага. Уже начинаю.

От дома братьев я ожидала чего-то… более экзотичного, что ли. После всего-то увиденного за последнее время. Поэтому банальный серый куб в два этажа слегка разочаровал.

А где дверь?

«А зачем?» — усмехнулся хозяин и просочился сквозь стену.

Ну да, действительно, зачем.

Подойдя ближе, я уперлась в прохладную плоскость гладкого камня. Отлично.

«Хватит, Зем, нам не до твоих шуток», — приказал Лэйкер.

«Скучно с вами».

Стена поддалась, и я буквально ввалилась в дом. Что ж, внутри тоже ничего необычного. То есть, вообще ничего. Передо мной был лишь прямой коридор, заканчивающийся уходящей на второй этаж лестницей без перилл.

«Располагайтесь на свое усмотрение. Мы с Далем наверху, как обычно. Насколько я понял, вы в Сэмсали всего на пару местных суток. Компания у вас приличная, так что, если хотите нормальной еды вместо текландтской дряни, кому-то придется помочь с ее приготовлением. В смысле, еды, не дряни. Ненавижу Транслит! Лэйкер, управишься сам?»

«Да».

«Тогда я пошел».

«Спасибо, Зем. Итак, Нийрав, Эримонд, ваша комната справа».

«Почему я должен находиться в одной комнате с этим…»

«Потому что Я так сказал, эм-Гэлийвер. Еще вопросы?»

Нийрав вздернул подбородок и исчез за стеной. Эримонд с тем же флегматичным выражением лица поплелся за ним. Еще в шоке, что ли?

«Постклиадральный синдром», — прокомментировал Лэйкер, сворачивая направо.

Я задумалась, но промолчала.

Управление техникой в комнате было идентично системам Каремса, стандарт все-таки. Только надписи на текландтском. Но за почти церт пребывания в Городе я научилась сносно понимать этот чудной язык и даже немного читать и говорить на нем. Не усложняя себе жизнь, я материализовала большое «кресло» и измождено сползла в прозрачное желе.

Прости, Лэйкер. Неподходящее время я выбрала для истерики.

«Тебя можно понять, не переживай. Только не говори таких слов больше. Сильно выводит из равновесия. А в таком состоянии я могу допустить ошибку. Что в нашей ситуации опасно».

Прости.

«За шесть лет ничего не изменилось. Что тогда я провалил четвертый экзамен, что сейчас. Поэтому и не стал императором».

Я едва не подскочила от удивления. Лэйкер задумчиво смотрел в одну точку на гладкой стене. Чуть склонив голову, он опустился прямо на пол напротив кресла. От тяжелого взгляда мутных темно-синих глаз стало несколько не по себе.

«В Кальтиринте полукровки — исключительная редкость. Моя мать была наследницей известного рода Ватрат, а в узком аристократическом кругу скрыть воспитание такого необычного ребенка невозможно. Дети же не контролируют силу. А случается всякое. Отцу пришлось вернуться в Текландт, но меня мать, Клемийя, оставила в столице, несмотря на то, что появление на свет ребенка с черной категорией, пусть и формально, считается позором. Таких обычно сразу убивают. Про чистоту крови речь вообще не идет… А потом меня нашла Берта».