Нежные обятья апокалипсиса (СИ)

Заспанный Кроля открыл двери на стук Кирилла. И в проем вошел сначала Николай Федорович, и Кирилл видел, как напрягся Кроля при виде незнакомого человека. За Николаем Федоровичем в дверь процокали коровы. На лице Кроли изумление и неверие сменяли друг друга. Возможно, что парень считал, что это всего лишь сон. Когда в школу вслед за Аней вошел Кирилл, Кроля усиленно щипал себя за бок.

Лечь спать удалось только часа в три ночи. Дядя Миша разбудил Богайчука, Аркашу, Летюка, и вчетвером они выслушали подробный отчет о походе до санатория, о событиях в санатории и сожженной деревне, о плене Кирилла и ночном бегстве, о грузовиках с горючим, что Велесова дружина пригнала в поселок.

Кирилл проснулся уже после обеда. В голове была пустота. Слишком много событий за последние дни. Хотелось передышки, хотя бы на денек. Всего лишь день покоя.

В классе никого не было. Кирилл натянул джинсы, футболку, кроссовки и поднялся на крышу. Караульные молча кивнули ему и продолжили что-то обсуждать между собой. Кирилл отошел к противоположной стороне крыши и просто смотрел вокруг.

Небо затянуто серой мутью облаков. Непроницаемая однообразно пепельного цвета пелена застыла над головой. Дожди начнутся уже в ближайшие дни.

Пасмурно. Воздух будто подернут серой дымкой. Все вокруг выглядит блеклым и унылым. Осень на исходе, и прежде яркие осенние краски словно выцвели. Трава, полевые цветы, деревья — все одинакового грязно-песочного цвета.

Тишина. Только откуда-то из-за спины доносятся приглушенные голоса караульных.

В груди Кирилла был полный раздрай. Ощущения в теле было сложно описать. Слишком много событий, слишком много негатива, слишком часто реальность пинает под зад. «Люди разные, и не все хотят тебе добра», — сказал тогда Аркадий. Вон в тех домах на другом конце поселка почти сотня людей хочет их заживо поджарить. «Мир рухнул, и мы — всего лишь его осколки, что валяются в пыли», — сказал Кирилл. В уединенном санатории оказалось не лучше, его посадили под замок просто за то, что он не бросил Аню одну и пошел вместе с ней. Везде одно и тоже, и будет только хуже. «Мы как листья с дерева. Дерево срубили, немного листьев разлетелись вокруг и теперь падают, падают к земле, кто-то быстрее, кто-то медленнее… и уже ничего изменить нельзя», — произнес тогда Кирилл. Нет больше опоры, нет стержня, они все лишь оторванные части потерянного целого, кем жизнь играет в странную игру с одним простым концом. «Всем будет только лучше, если ты просто исчезнешь», — сказал Николай Федорович. Всем было бы только лучше, если бы в тот день, когда астероид упал на землю, они бы все исчезли и исчез бы весь мир.

До ужина оставалась еще пара часов. Кирилл сидел в лазарете с Аней, когда громкоговорители объявили тревогу. Вот оно, началось, бой с дружинниками, быть может, последний. Кирилл добрался до склада с оружием. Многие уже расходились с автоматами по своим местам. Аркаша поприветствовал Кирилла. Богайчук сунул Кириллу в руки автомат и сказал:

— Аркаш, я Кирилла с собой на крышу забираю. Пойдем, — добавил он, обращаясь к уже Кириллу.

Вдвоем они поднимались по лестнице, и Богайчук объяснил, что на крыше нужен наблюдатель, что следил бы за врагом, и Кирилл на эту роль подходит лучше других.

Они вышли на крышу. По периметру несколько человек заняли свои позиции. В центре крыши стояли несколько металлических бочек с водой. Дядя Миша, распластавшись возле парапета, смотрел куда-то вниз. Богайчук и Кирилл, пригнувшись, подобрались к краю крыши и легли по правую и левую руку от дяди Миши.

— На этот раз, похоже, все серьезно, — сказал дядя Миша.

Кирилл осторожно выглянул из-за парапета крыши и посмотрел вниз. В домах, окружающих школу, было видно движение. Где-то в окнах, где-то на крыльце, где-то за забором двигались люди. С той стороны, где располагался стадион, дома находились слишком далеко от школы, и там никого не было видно. С другого торца, со стороны, где была гидротехническая пристройка, дома подступали к школе ближе всего. Там и во дворах напротив фасада школы и были сосредоточены силы противника.

Караульные на крыше видели, как с другого конца поселка, где обосновалась Велесова дружина, к школе подогнали грузовик, крытый тентом. Сейчас грузовик не было видно, он скрывался где-то за домами.

Было тихо. Слышались лишь шум ветра и легкий шорох одежды, когда кто-то из общинных пытался лечь поудобнее.

Передвижения в окружающих школу домах начали стихать. Противник скоро займет позиции и начнет атаку.

Дышалось ровно и глубоко, сердце в груди стучало усиленно, и эхо ударов расходилось по всему телу.

Началась стрельба. Кирилл пригнул голову и спрятался за бетонный парапет крыши. В ответ затрещали автоматные очереди.

— Они молотовы в нас кидают, суки!

Возглас донесся с краю крыши, где была гидротехническая пристройка. Один из общинных привстал на одно колено, чтобы было удобнее стрелять, и отправил в сторону домов несколько коротких очередей.

— Стена горит!

В подтверждение его слов вверх потянулся обильный дым и остро запахло бензином. Дядя Миша и Богайчук считали, что кирпичные стены школы выдержат огонь, главное — чтобы огонь не забрался через окна в жилые комнаты. Для этого были розданы огнетушители и на каждом этаже приготовлено по несколько цистерн с водой.

Стрельба началась со стороны фасада школы. Богайчук и дядя Миша присоединились ко всем. Кирилл приподнимался над парапетом, быстро выискивал глазами хоть какую-нибудь цель, наводил туда дуло автомата и коротко нажимал на спусковой крючок. Автомат ощутимо бил в плечо и задирался вверх. Кирилл пригибался, прячась за бетонным выступом парапета.

Отовсюду слышались крики и матерная ругань, шум стрельбы гудел в воздухе, дым плыл над школой и уносился ветром куда-то вдаль. Кирилл в очередной раз выглянул из укрытия и увидел. Из проулка между домами на полной скорости вылетел грузовик и понесся к школе. Когда грузовик оказался на школьной площади, из кабины выпрыгнул человек и покатился по асфальту. Машина продолжила свой ход, устремляясь к парадным дверям. Человек поднялся с асфальта и, пригибаясь, припустил к домам. Кирилл стрельнул по движущейся спине, но человек лихо перемахнул забор и скрылся из виду. Кирилл узнал его, это был Деготь, сбежавший из поселка бандит.

Кирилл спрятался за парапет, и в этот момент школу ощутимо тряхнуло. Это грузовик врезался в стену. Раздался взрыв, и клубы огня и дыма грибом поднялись вверх. Кирилла обдало жаром, и он откатился подальше от края крыши. Черный дым плыл в воздухе, ничего не было видно, в груди что-то билось, требуя чистого воздуха.

— Тушите, тушите, тушите пожар!!! — кричал в рацию распластавшийся рядом Богайчук, и было слышно, как на третьем этаже ему эхом вторили громкоговорители.

Первое потрясение прошло, и Богайчук заговорил в рацию вновь:

— Все остаемся на местах, не подпускаем противника к школе. Кто должен тушить, тушите огонь. В первую очередь сбейте огонь с парадного входа. Стены выдержат, просто не пускайте огонь внутрь.

Дым отнесло в сторону, и Кирилл вернулся к своему месту у парапета. Дядя Миша с обожженным лицом высматривал противника и периодически стрелял по домам.

Богайчук подполз к ним.

— Надо бочки с водой на огонь опрокинуть.

Дядя Миша посмотрел на Богайчука и кивнул. Втроем, дядя Миша, Богайчук и Кирилл, они подтащили одну из бочек с водой к краю крыши. Остальные прикрывали их стрельбой. Кирилл толкал верх бочки, острые края врезались в пальцы, вот бочка начала крениться, вода полилась через край, бочка опрокинулась и масса воды обрушилась вниз. Они оттащили бочку от края, и взялись за следующую.

Всего было пять бочек, и одну за другой они переворачивали их через край. Каждый раз масса воды падала вниз, и было слышно, как она ударяется об асфальт и расплескивается в стороны.

Когда все бочки были опорожнены, то на миг показалось, что огонь побежден. Но вот стены и парадное крыльцо школы вновь охватило пламя, огонь стал расти и тянуться в стороны и вверх.