И придет новый день

Я стояла, облокотившись о каменную балюстраду, и рассматривала всю это шумную и яркую толкотню с одной из верхних террас королевского парка. Наше приглашение открывало нам доступ к избранным гостям, но всеже сам королевский дворец был для нас закрыт. Богарта это не печалило, а меня еще менее того. После трех лет в глуши мне и кукольный театр показался бы крутым шоу. Впечатлений на вечер и так предостаточно, а оказаться в незнакомом обществе, где не знаешь, как себя вести, маленькое удовольствие. Ол как раз вернулся с бокалами вина, уж не знаю, где он их раздобыл, может наколдовал, по крайней мере здесь вино среди гуляющих гостей не разносили.

— Как тебе Натолия? — похоже, Ол гордился своим городом.

— Красивая. Ну ладно, не делай такую физиономию. О-о-очень красивая. Потрясающе красивая. Доволен теперь? Ты всегда здесь жил?

— Нет. Я живу за городом у деда. А учусь вообще в другом месте.

— Почему?

— Я же не эльф. Здесь только эльфы могут учиться. Люди учатся среди себе равных. Чтобы эльфов не травмировать. Они у нас нервные. А потом разной силы магический дар. За ними не угнаться, только в себе разуверишься.

— Тебя примут обратно на мага?

— Пока нет. А мне торопиться некуда. Могу подождать.

— Ол, послушай, ты сказал, что использовал мою матрицу для платья. Ты можешь мне объяснить, что это вообще за зверь такой и с чем его едят?

Зеркал тут не было, но по тому как реагировала публика на мое платье, можно было понять, что я сегодня вечером была одним из самых развлекательных аттракционов верхних террас. Реакция была очень разнообразной: от восторженного "Ах!" до завистливого "Кошмар какой!" Не могу сказать, что меня такое внимание особо смущало, все-таки не папараци со вспышками из-за каждого куста, но немного непривычно. Зато Богарт похоже был совершенно счастлив. Во-первых, он справедливо гордился своей работой, то есть моим внешним преображением. Во-вторых, у него тут хватало знакомых. Меня представляли как дальнюю родственницу, недавно прибывшую в столицу, поэтому некоторые странности в моих ответах списывали на очевидную провинциальность.

— Ол перестань пялиться на эту девицу, она ужасно выглядит. Что такое матрица?

— Ты совсем темная?

— Очень умно. А ты компьютером пользоваться умеешь? Или микроволновой печью? А может ты на самолете летал?

— Ладно, ладно. Пошутить нельзя. Я не знаю, что тебе известно. Не рассказывать же все с самого начала.

— Вот оттуда и рассказывай. Я из дремучих лесов. И вообще контуженная. У меня частичная амнезия.

— Это еще что? — Ол подозрительно на меня уставился.

— Не отвлекайся.

— Матрица — это детально продуманный прототип нереализованного еще объекта. Он существует только в голове. Точнее в мире мысли. А мысли, как ты знаешь, материальны.

— Ага, будем считать, теперь знаю.

— И если матрица создана или придумана, это как тебе больше нравится, то ее можно материализовать. Самый простой и надежный способ — сделать руками. Более сложный и трудоемкий — применить магию. Тут требуется умение, сила и точность. Магическая сила, как ты понимаешь. А это у каждого строго индивидуально. И для самой материализации очень важно чтобы матрица была максимально продумана. Поэтому создать живой объект очень сложно. Это уровень демиурга. Эльфы пробуют творить, но получили пока только пару монстров, хорошо что не долго живущих. Ну еще имеет значение энергия, вложенная в саму матрицу. Твою матрицу легко реализовать, ты ее как искры из камня высекаешь. Она светится от энергии. Уж очень ты эмоциональна. Хотя по тебе и не скажешь. Во всяком случае, мне без труда удается проявить твою работу. Я матрицы делать умею, но не люблю. Воображения не хватает или желания. Не знаю.

— Здесь это все могут?

— Нет. Даже среди эльфов творцов мало. Они созерцатели. Гномы предпочитают простой, трудоемкий и долгий путь — делают все руками. Орки могут только разрушать. Они обратная сторона эльфийской созерцательности. Их от красивого воротит. Накапливают силу. Люди вообще почти ни на что не годятся. Единицы имеют дар. Их разыскивают и обучают. Но мало кто желает посвятить этому свою жизнь. Одна головная боль и самоотречение. Во всем себе отказывай и учись, учись, учись. Да и потом от таких способностей никакого толка. Любой эльфенок в десять раз сильнее.

— А ты?

— А мне по роду положено. Меня не спрашивали, что хочу. Я — единственный наследник дара.

— У тебя есть старший брат.

— У него нет никаких способностей. Полный ноль. Ну почти. Только честолюбие и железная воля.

Я пыталась понять, как все это может быть связано со мной. И пока не видела ответа. На прямой вопрос Ол, как всегда, переведет разговор на другую тему, нужно его отвлечь.

— Видеть матрицу — это твой дар?

— Не совсем. Этому обучают с раннего детства. Объекты находятся в мире мысли, и их могут видеть все, но обычно люди не понимают, что что-то видят. Самый простой способ — описать другому созданную тобой матрицу. Собеседник интуитивно подключается к миру мысли и воспринимает задуманное. А дальше все зависит от его развития. Или он видит матрицу сразу, или только кусками, или подключает свое воображение и портит картинку. Тогда все смазывается. Важно насколько энергетически силен первоначальный образ. Если матрица была мощной, то с добавлением сил других людей, она может реализоваться и без магических заклинаний. Если матрица была слабой и непродуманной, другие люди могут подключившись к ней начать ее дорабатывать по своему понятию и исказить совершенно или вообще разрушить. Эмоциональная подоплека очень важна. Если она захватывает чувства людей, тогда образ реализуется сам собой.

— Ты просто видишь эти картинки? Как у сказителей?

— Я вижу объемные объекты у головы того, кто их создал. Меня так научили.

— Но как ты делаешь их реальными?

— Пару заклинаний и потом копи силу часами. Я не особенно способный. Да и вообще, мне это не интересно. Скукотища. Зачем так напрягаться, если в мире все уже есть?

— Ну, не скажи… Я бы кое-что тут доделала.

— Да? — Ол усмехаясь смотрел на меня. — Тогда тебе лучше обратиться к моему деду. Он рад будет.

— Когда?

— Думаю, завтра.

Я не успела ответить. Небо осветилось разноцветными шипящими искрами фейерверка. Шум и визг разлетающихся в небе огненных шаров сделал дальнейший разговор невозможным. Существенным отличием местного действа от земного было полное отсутствие дыма. Не знаю, что у них взрывалось и почему, но явно не порох в свинцовых трубках. Публика ахала и охала. Разноцветные огни вспыхивали, вертелись, разлетались фигурами и затмевали над головой настоящие звезды. Не могу спокойно смотреть на эту феерию огня. Я хлопала в ладоши и кричала вместе со всеми. Потрясающе красивое зрелище.

После очередного взорвавшегося над головой сверкающего шара я повернулась к Олу и собиралась уже сказать какую-то несущественную фразу о том, что мне все здесь нравится, как мой взгляд наткнулся на знакомое лицо. С балкона дворца меня рассматривал брат Ола, не улыбаясь и никак не реагируя на всеобщее оживление. Серьезный вид выделял его из толпы так же, как пятно на белой скатерти. "Вот ведь зануда!" Небо осветилось алыми огненными шарами, на землю обрушился звездный дождь, публика ахнула восхищенно и разразилась аплодисментами. По традиции всех миров это явно был завершающий аккорд.

Толпа начала расходиться. Ол поинтересовался у меня, хочу ли я спустится к реке. Я покачала головой, и мы направились в сторону центральной аллеи, чтобы вернуться домой самой короткой дорогой. Поскольку основной поток гуляющих хлынул к лестницам, аллея перед нами оказалась свободной. Я посмотрела на дворец. Балкон опустел, из открытых окон звучала музыка, во дворце, похоже, начались танцы.

— Олириус? Олириус Богарт!

Сзади послышались поспешные шаги, шуршание юбок и женский приятный, слегка запыхавшийся голос заставил Ола окаменеть. Наверное, он бы даже притворился глухим, но под аркой, через которую нам предстояло пройти, образовалась заминка, незнакомка догнала нас и теперь крепко держала Ола за рукав, не давая освободиться: