День рождения мира

бе? Неприятен тебе?

- Нравишься, и больше, чем любой мужчина из тех, кого я знала. - Она поцеловала его. - Ты прекрасен и удовлетворяешь меня совершенно, мой милый Тоддра.

- Тебя ведь не тянет ни к кому из других мужчин здесь, правда? спросил он.

- Ни капельки. Все они безобразные глиномесы по сравнению с моим прекрасным танцором.

- Тогда послушай, - сказал Тоддра, став вдруг крайне серьезным, и уселся на постели. Он выглядел очень стройным, этот молодой двадцатидвухлетний мужчина с длинными, в меру мускулистыми руками и ногами, широко поставленными глазами и тонкогубым чувственным ртом. Азак лежала, поглаживая его бедро и дивясь его красоте. - У меня есть план. Когда я танцую, то есть когда исполняю исторические танцы, я, естественно, изображаю женщину; я делаю это уже с двенадцати лет. Люди не могут поверить, что я мужчина - так хорошо я играю. Если я сбегу - отсюда, из Замка - под видом женщины, то я мог бы прийти к тебе в дом и стать твоей служанкой...

- Что?! - изумилась Азак.

- Я мог бы жить у тебя, - продолжал он настойчиво, склоняясь над ней. С тобой. Всегда рядом с тобой. Ты могла бы иметь меня каждую ночь. И совершенно бесплатно, только за еду. Я буду твоей служанкой, буду обслуживать тебя, убирать дом, делать все что прикажешь. Ну, пожалуйста, Азак, возлюбленная моя, моя госпожа, позволь мне стать твоим рабом! - Он поймал в ее взгляде недоверие и поспешно добавил: - А когда я надоем тебе, ты сможешь отослать меня прочь...

- Если ты попытаешься вернуться в Замок после такой эскапады, тебя ведь забьют там до смерти, ты, идиот!

- Я стою немалых денег, - возразил Тоддра. - Меня накажут, но большого вреда не причинят.

- Ты ошибаешься. Ты давно уже не танцуешь, а здесь твоя цена тоже упала, и все из-за того, что весь свой пыл ты посвящаешь одной только мне. Так сказала управляющая.

На глазах Тоддры выступили слезы. Азак не нравилось причинять ему боль, но что за вздор втемяшился ему в голову!

- А если тебя разоблачат, дорогой? - сказала она тоном помягче. - Я буду опозорена навсегда. Это очень наивный план, Тоддра. Прошу тебя, даже не заикайся больше о подобных вещах. Но я действительно обожаю тебя, только тебя и никого больше. Ты веришь мне, Тоддра?

Он кивнул и, сдерживая слезы, сказал:

- Это только сейчас.

- Сейчас и еще очень и очень долго! Мой бесценный, мой сладкий, мой прекрасный танцор, мы будем друг с другом так долго, как мы сами того захотим, еще годы и годы! Только ты исполняй свои обязанности и с другими женщинами, которые приходят сюда, очень тебя прошу, иначе твой Замок может сбагрить тебя куда-нибудь подальше. А я не вынесу, если потеряю тебя, мой милый Тоддра!

Она страстно заключила Тоддру в свои объятия, мгновенно его возбудив, распахнулась ему навстречу, и вскоре они оба стонали от наслаждения.

Хотя Азак и не могла принять любовь Тоддры как нечто серьезное - ибо что еще может произойти от таких неуместных эмоций, кроме чепухи вроде этого его совершенно дурацкого