Куда они уходят

– Я так думаю, – сказал рассудительный барон, которого несколько утомляло окружающее мельтешение, – нам для начала нужно где-нибудь остановиться. Не уверен, что сможем найти свободную комнату на ночь, но хотя бы фургон и мула не мешало бы пристроить…

– Лир, а здесь ты бывал? – посмотрел на парнишку медик.

Тот с готовностью кивнул:

– А как же! И когда маленький был, еще до заклятия, и потом уже как-то пару раз ночью прибегал… Интересно же! А то в лесу со скуки сдохнешь, на сосны воя…

– Да, эти ваши елки… – припомнил Аркаша. – Ну как местный, посоветуй что-нибудь приличное.

– За «приличное» много монет спросят.

– Ничего, нам деревня солидно в кошелек отсыпала как героиццки сражавшимся на благо человечества, – отмахнулся Ильин. – Так что давай показывай!

– Если так, то далеко и ехать не надо, – подумав, сказал Лир. – Это главная улица, в конце будет гостиница, так нам туда! Она большущая! А если денег хватит, можно даже комнату в комнате снять!

– Это как? – не понял Аркаша.

– Это значит апартаменты из трех помещений, – пустился перечислять видавший виды барон, тихо про себя удивляясь – сколько он, оказывается, всего знает! – Первое – для слуг, оно сразу за входной дверью, второе и третье – смежные, но в каждом по большой кровати, а еще – ванна!

– Небось золотая…

– Нет, конечно, – улыбнулся Хайден. – Деревянная. Золотую, знаете ли, только его величество себе может позволить… У меня в замке была чугунная. Так я барон! А здесь…

– И то это просто шикарные условия! – поддакнул Лир.

Аркаша пожал плечами:

– Понял. Отель «пять звезд», номер класса люкс! Надеюсь, золотишка хватит на такие хоромы… про «удобства» я могу не спрашивать?

– Про что? – заинтересовалась Карменсита, как всякая женщина всегда ценившая комфорт.

Ильин замялся.

– Уборная? – пришел ему на помощь Хайден. – Понятное дело, на дворе…

– А дамская?!

– Сэр, дамская и мужская – раздельные… – заухмылялся ехидный дворянин. – Или вас это так огорчает?

– Тьфу ты, извращуга титулованный! – аж подпрыгнул Аркаша и, заметив веселые искорки в глазах друга, погрозил ему кулаком: – Приколист тоже мне! Ладно, один-один, ничья…

– Вот! – радостно указал пальцем горе-проводник. – Приехали!

– Уже? – Вирусолог распахнул глаза и уронил челюсть.

Да-а, гостиница была, мягко говоря, не ахти… Ну разве что в целых четыре этажа. А так – сарай сараем, только что больших размеров… На первом этаже – собственно вход в «отель» и рядом – выкрашенные красной краской двери питейного заведения. Встроенного, так сказать, для удобства посетителей… Огромный двор, площадью в две такие гостиницы, уставленный телегами и повозками. У гостеприимно распахнутых дверей непосредственно в чертоги отдыха – здоровенный бородатый и волосатый мужик размером с дирижабль и с рогатиной в левой руке. Типа швейцар… а может, сторож… кто их разберет? И над всем этим шедевром дизайна и передовых технологий в отрасли обслуживания – пятиметровая надпись: «Вакханалиум Хауз»!

Аркаша чуть не заплакал от обилия эмоций…

…«Люкс» им достался вполне сносный. И с кроватями не обманули, и ванна была, причем такая, что хоть всей компанией мойся, и полы чистые, и на окнах занавесочки, и на столе ваза с васильками… Комнату с ванной, разумеется, отвоевала себе Карменсита как единственная дама. Правда, милостиво позволила пыльным воителям помыться после нее. Аркаша намекал на совместное купание, тет-а-тет, но получил по физии от оскорбленной подобными предложениями девушки, а потом еще полчаса слушал нудные нотации Хайдена и Феликса насчет своего аморального поведения и бескультурности…

Умывшись и подкрепившись, прямо за столом утвердили план на ближайшие сутки: сейчас Аркадий, Хайден и Кармен идут прогуляться по ярмарке, кое-чего прикупить, людей посмотреть и просто отдохнуть. Феликс, само собой, остается в номере, чтобы ничей завидущий взгляд на него ненароком не упал, а Лир, как самый младший и впечатлительный, остается сторожить живую легенду, потому что… ну кто-то же должен это делать? Парнишка страшно разобиделся, обозвал товарищей тиранами и жлобами, долго взывал к их спящей совести, успеха не добился и в качестве «подслащения горькой пилюли» вынужденного затворника затребовал в апартаменты бочонок варенья и корзину печенья. Был тут же обозван Плохишом и умерил аппетиты до метрового печатного пряника, полдюжины пирожков с брусникой и галлона медового кваса… На сем и разошлись: «узники» – объедаться вкуснятиной, а остальные – шататься по городу. Кармен зависла в первой же лавке женской одежды и украшений, где пришлось ее оставить, иначе до ночи бы не выбрались, а боевые товарищи двинулись по своим, мужским делам… и вовсе не в кабак (хотя Аркаша и предлагал, едва Кармен исчезла в лавочке!), сначала – к цирюльнику, потом – к портному, потом – к оружейнику… а уж потом, разумеется, и в кабак. Инстинкты! Против них не попрешь, будь ты хоть три раза барон. А врачи – это вообще самая пьющая профессия в мире. Потому что самая трудная…

В лавке «Все, что нужно рыцарю» ввиду уже позднего вечера было тихо и безлюдно. Раскормленный хозяин, чей вид не вызывал сомнений в доходности предприятия, встретил обоих приятелей как родных. То ли это было профессиональное радушие, то ли фамильный перстень да надменная физиономия молодого барона произвели должное впечатление – трудно сказать… Пока Аркаша, не переставая любоваться на подстриженного и отлично выбритого дворянина, который сразу же стал выглядеть на свои молодые лета, возился возле доспехов, Хайден бродил по захламленному помещению, изучая товар. Ассортимент, что и говорить, был так себе. В оружии барон разбирался, и то, что он увидел здесь, его не обрадовало: в основном никуда ни годное старье, не раз бывавшее в употреблении. Собственный меч Хайдена вполне устраивал, а вот сэра Аркадия вооружить следовало. Что он, как босяк, вечно кулаками проблемы решает? Рыцарь сокрушенно вздохнул, решив попробовать поискать в другом месте, и уже повернулся было к стене, увешанной щитами (тоже сплошной металлолом, можно даже не присматриваться…), как что-то в углу привлекло его внимание. Он остановился и прищурился в полумраке лавки.

Это было то, что нужно. Отличный, на совесть выкованный меч, сразу видно – работы настоящего мастера, трудившегося не за страх, а за совесть. Нехитрая отделка рукояти основательно потерта, камень, судя по пустой овальной выемке, некогда украшавший эту рукоять, где-то потерян или просто вынут, но клинок очень хорошей стали и даже без зазубрин… Хайден с горящими глазами выудил меч из груды хлама и повертел в руках. Первое впечатление его не обмануло – вещь стоящая. Надо брать.

– Я покупаю его, – сказал молодой человек, подходя к прилавку и доставая общественный кошель. – Сколько?

– Двадцать золотых, господин! – не переставая улыбаться, без запинки ответил хозяин.

Барон отсчитал монеты, взял до кучи отличные кожаные ножны и, полюбовавшись приобретением, сунул меч под мышку. От стены с доспехами доносилось знакомое бормотание:

– И на фига мне кольчуга, спрашивается? Он бы еще бронежилет предложил… Хайд! Иди сюда, растолкуй мне, темному, чем они все отличаются?

– Много чем, – сказал барон, окидывая ассортимент пристрастным взглядом. – Вот это, к примеру, отличная кольчуга! Новая, что удивительно…

– Да с нас за одни вот эти серебряные застежки целое состояние слупят… – недовольно фыркнул Аркаша. – Да и здоровая она какая-то, я в ней ходить толком не смогу!

– Хорошо… А эти латы?

– Шлем, наколенники, панцирь… в общей сумме – килограммов пятьдесят, если не больше. Фигу! Я не штангист в тяжелом весе!

– На вас, сэр, не угодишь! Славный доспех… Что вы кочевряжитесь? Я себе уже присмотрел вон те латы. – Барон показал. – Стрела не пробьет, даже арбалетная… хотя, конечно, арбалет арбалету рознь…

– Мазохист, – пробормотал Ильин, мельком глянув на выбор приятеля, сильно напоминающий запасную броню для военного танка. – Вот! Вот это возьмем. Это мне в самый раз!