Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары (СИ)

Как раз в тот момент, когда Хесселинк обдумывал эту мысль, параллельно натирая до блеска бронзовый канделябр — непременный атрибут каждого стола в общем зале, в трактир вошёл отец Мареш, инквизитор из ордена Меча.

— Доброго здоровья, почтенный отец, — поклонился трактирщик, нервно комкая в руках тряпку. Неожиданные визиты инквизиторов смущали в городе всех, даже тех, чья совесть, казалось, была совершенно чиста.

— И тебе не болеть, — добродушно кивнул отец Мареш.

— Пива не желаешь ли? Пшеничное, ячменное, ламбик свежий есть, как раз утром пару бочек прикупил. А хочешь, могу крику или фрамбуазу налить.

— Потом пиво. Есть у меня к тебе, Хесселинк, разговор.

— Слушаю, отец Мареш, — пробормотал трактирщик враз пересохшими губами.

— Ты — человек рассудительный, почтенный, Орден тебе доверяет.

— Дык… Как говориться, мы — люди маленькие, что должны — делаем.

— Комнаты свободные есть? — неожиданно сменил тему и тон инквизитор.

— Есть, как не быть.

— Сколько?

— Три.

— Отлично. Надо разместить у тебя гостей Ордена.

Это было более чем странно: заезжие инквизиторы всегда останавливались в самом Вальдском замке, благо места хватало. Но сейчас больше чем необычность просьбы трактирщика беспокоил другой вопрос.

— Так это… А как…

— Они заплатят, — понял затруднение Хесселинка отец Мареш. — Заплатят столько, сколько стоит проживание в твоём трактире для всех прочих.

У хозяина словно гора с плеч свалилась.

— Так что ж не разместить-то. Ежели заплатят — так я завсегда… Такой почёт и доверие…

— Да уж, доверие, — кивнул инквизитор. — Только ты вот что, ты тут вполглаза приглядывай, чем гости занимаются. И, если что подозрительного заметишь, так чтобы сразу доложил в замок. Понятно?

Хесселинку теперь было уже абсолютно непонятно. Что за гости такие могут быть у Ордена, за которыми надо следить? Но, твёрдо зная, что с инквизиторами лучше во всём соглашаться, трактирщик уверенно кивнул: мол, не извольте беспокоиться, всё понял, всё сделаю.

— Вот и хорошо, вот и славно, — широко улыбнулся отец Мареш. Ни дать, ни взять — добряк-лавочник после удачного торгового дня. А потом, обернувшись к двери, инквизитор прокричал: — Входи, дочь моя.

Хесселинк понимал, что ему предстоит увидеть нечто необычное, но к тому, что произошло, оказался совсем не готов. В трактир вошла невысокая женщина в кожаной куртке с нашитыми металлическими бляхами, облегающих кожаных штанах и высоких сапогах для верховой езды. С широкого пояса на левом боку свисал длинный меч без ножен, а справа — кинжал с узорчатой гардой. Длинные серебристые волосы украшали ажурные заколки, усыпанные мелкими блестящими камушками. Мягкой изящной походкой она подошла к застывшему от изумления трактирщику.

А тому было от чего изумляться. Инквизитор Меча просит принять в трактире нечку. Хесселинк быстрее поверил бы в дождь из золотых монет или в летающего механического дракона.

— Госпожа Инирэль, Приёмная Дочь Императора, — представил незнакомку отец Мареш.

Нечка грациозно протянула трактирщику левую руку. Поверх боевой кожаной рукавицы на указательном пальце был надет железный перстень с выгравированным гербом Императора. Толиец почтительно приложился губами к холодному металлу.

— Есть три свободных комнаты, госпожа, — объявил инквизитор.

— То, что требуется, — голос Приёмной Дочери был мягок и удивительно красив. Хесселинк, человек далеко не романтичный, вдруг вспомнил щебет птиц в весеннем лесу. — Одна для меня, вторая — для людей, а третья — огру.

— Нечку — в сарай, — по привычке решительно распорядился Хесселинк, но тут же смутился и, запинаясь, принялся объяснять. — Таков обычай, госпожа. И постояльцы другие не потерпят, чтобы…

— Потерпят меня — стерпят и его, — властно оборвала трактирщика женщина. — Впрочем, я не настаиваю, можно и в сарай. Только учтите, что характер у него довольно скверный. Если он начнёт буянить… Конечно, доблестная городская стража его усмирит, а я уплачу за ущерб, но по городу наверняка поползут слухи, и это может плохо отразиться на твоих доходах, почтенный хозяин.

— И всё же, мы должны принять во внимания местные обычаи и чувства живущих тут людей, — вмешался инквизитор.

— Конечно, отец мой. Если эта тварь посмеет выйти из своей комнаты и смущать своим видом почтенных жителей трактира — я самолично отдам его отцу Сучапареку. Он намеревался при случае показать мне, каким пыткам подвергают нечек в подвалах Вальдского замка.

Приёмная Дочь Императора рассмеялась, блеснув мелкими ослепительно-белыми зубками. Хесселинк шумно сглотнул. Женщина поражала мирного обывателя своей силой воли и циничной жестокостью. Как и большинство толийцев, трактирщик нечек не любил и презирал. Но жестокость, с которой расправлялись со своими жертвами инквизиторы, в нём вызывала лишь страх. Будь его воля, нечек умерщвляли бы без мучений. Это вроде как утопить слепых щенят — необходимость: не держать же во дворе псарню, а вот живыми в костёр бросать — уже живодёрство. Да и к тому же, пытали в подвалах инквизиторского замка не только нечек, но и людей. И, говорят, никакой разницы между людьми и не людьми палачи знать не желали.

Отец Мареш задумчиво потёр гладко выбритый подбородок.

— Если огр не будет здесь попадаться никому на глаза, то, полагаю, мы можем допустить, чтобы он жил в комнате. В конце концов, наша главная задача — обеспечение порядка и спокойствия, не так ли, почтенный Хесселинк?

Толиец обречёно вздохнул.

— Тебе лучше знать, отец мой. Я — простой трактирщик и не знаю нечек так хорошо, как ты.

Женщина снова усмехнулась.

— Не переживай, почтенный Хесселинк, всё будет хорошо. Олх будет сидеть в своей комнате тихо, как мышка, да и я не стану расхаживать по твоему трактиру и удивлять своим видом остальных постояльцев. Мне не нужны проблемы в городе так же, как они не нужны и тебе. Возьми.

Золотой кругляшек немного улучшил настроение трактирщика, хотя, конечно, будь у него такая возможность, в постое этой нечке он бы отказал. Денег можно заработать и более спокойным трудом, а с такими постояльцами того и гляди, заработаешь не денег, а неприятностей.

— Пойду, потороплю своих ребят, — разговор с трактирщиком Приёмная Дочь Императора посчитала оконченным. — Конюх у тебя есть?

— Как не быть. Дрыхнет, поди, в конюшне.

— Ну, мои парни его разбудят, — пообещала нечка уже в дверях.

Конюхом при "Графском лебеде" работал племянник Хесселинка — Хоуф, шалопай четырнадцати вёсен, то есть шестнадцати лет от роду. Последнее время все мысли в его голове были исключительно о девках, поэтому небольшая взбучка от наёмников, на взгляд трактирщика, должна была принести исключительно пользу.

— Я тоже пойду, — сказал отец Мареш. А потом, понизив голос, добавил: — Не забудь, что я тебе велел. Гляди в оба.

Хесселинк честно исполнял поручение инквизитора, но ничего подозрительного в поведении постояльцев не наблюдалось. Госпожа и зелёный верзила сразу спрятались в своих номерах и не выказывали ни малейшего желания выйти наружу. Обед и ужин трактирщик подавал им в номер самолично, не желая лишний раз показывать на глаза нечкам жену или старшую дочку. Зеленокожий жрал мясо и пил пиво за двоих человек, но в остальном вёл себя смирно, так что остальные жители трактира и догадаться не могли, что рядом с ними живёт настоящий огр. Хотя, насчёт настоящести у Хесселинка имелись сомнения: в сравнении с тем, что ему приходилось видеть на рабских рынках и гладиаторских аренах, Олх был для огра несколько жидковат: не иначе, как кровь разбавлена.

С госпожой мороки было больше: мяса и пива она вкушать не изволила, вместо этого потребовала овощей, фруктов и вина. Исполнять капризы какой-то нечки было унизительно, но, с другой стороны, платила она настоящими человеческими деньгами, так что Хесселинк предпочёл увидеть в её желаниях каприз богатой и взбалмошной аристократки и вызов своей репутации одного из лучших трактирщиков и поваров Толы. В итоге Приёмная Дочь Императора оказалась полностью удовлетворена наспех сооруженным салатом из свежей редиски и моркови, несколькими сортами ягодного варенья и вялеными абрикосами. Хорошее вино для господ старших граждан у Хесселинка всегда имелось в избытке, кроме того, воительница не отказалась отведать и фрамбуазу и нашла этот напиток вполне достойным своей персоны. Так что, репутацию заведения трактирщик отстоял по всем статьям.