Последний языческий бог (СИ)

Мой взгляд упал на колдовскую сумку ментала. В отличие от моей, переставшей существовать от обрушившейся на нее силы волков, его была полностью цела. Я подковылял к Эртифексу и сдернул сумку с его пояса. Под его понимающим взглядом начал колдовать.

Так, целебная мазь на руку и быстрый речитатив заклинания. Я поднял руку с раскрытой ладонью к небесам и в свете луны увидел, как в ней затягивается дыра. Отлично. Теперь ноги. Та же процедура и куски кожи как живые, начинают сливаться друг с другом, оставляя бледные шрамы. Теперь примем бодрящую настойку внутрь. Бррр… горькая, быстро читаю заклинание, и чувствую, как сила разливается по моим венам. Это того стоило.

Эртифекс протянул руку. Я влил ему остатки настойки в горло и произнес заклинание. Его глаза мигом ожили. Из них пропала усталость, и появился лихорадочный блеск.

Тем временем лица несущихся к нам людей уже были различимы. Я так и не определился, как отнестись к тому, что вижу живого Фанланда. Хоть он и имел весьма потрепанный вид. Его броня носила следы жестких ударов когтями, где-то даже не выдержала, и там были видны длинные сквозные царапины, сквозь которые сочилась кровь. Сам наемник мог похвастаться слипшимися от крови волосами на голове и диким взглядом.

Он увидел лежащего на трупе волка Эртифекса, соскочил с коня и сразу метнулся к нему.

- Ты жив? - закричал наемник, тряся мага за плечи.

Тот открыл глаза и произнес:

- Все нормально, магическое перенапряжение.

Фанланд прекратил тормошить брата, выпрямился во весь рост, оглядел поле боя и потрясенно выдохнул:

- Сколько же вы завалили этих тварей.

Я приладил на место кусок кожи, болтающийся на щеке, намазал на него мазь, произнес заклинание, и ощутил мимолетное жжение. Затем подошел к наемнику и проговорил, показывая глазами на извлеченное из-под груды трупов тело сэра Ринуэла:

- Вот он. Все сделал он.

Мы с наемником пристально наблюдали за действиями кузнеца и графа, мельтешащих над телом рыцаря, так же им помогала пятерка людей, оставшихся от воинов Бланта. Они пытались снять латы с не подающего признаков жизни сэра Ринуэла, но тот вдруг тихо проговорил, захлебываясь кровью:

- Что вы кружите надо мной воронье, жив я еще. Ардор, где Ардор?

- Вон он стоит, - ответил демонолог, показывая рукой на меня.

- Подведите его ко мне, - попросил старый рыцарь.

Я, не дожидаясь слов сэра Ринуэла, сам подошел к нему, опустился на колени и взглянул в глаза, держа в голове мысль, что с такими ранами он нежилец. Будь я хоть трижды колдуном, ила даже магом жизни, все равно бы ничего не смог сделать. Его панцирь был разорван в клочья. Грудь представляла собой мешанину из плоти, крови и костей.

- Ты храбро сражался, - проговорил троюродный брат графа, не обращая внимания на вытекающую из уголка рта струйку крови. - Этим в наше время не многие могут похвастаться. В твоем сердце бушует огонь настоящего воина. Сожми мою руку, - я выполнил просьбу рыцаря. - За этот бой ты достоин, называться рыцарем, но герцога или короля, рядом нет, так что тебя некому произвести в рыцари, но есть одна древняя традиция. За всю свою жизнь, я не обрел семейного очага и сына. Скажи Ардор, готов ли ты стать моим прием сыном?

- Готов, - произнес я, чтобы сделать умирающему герою приятное.

- Тогда я властью отца, нарекаю тебя Ардор фран Блант! И передаю тебе свое рыцарское звание…

С последними словами троюродного брата графа, все присутствующие устремили взгляды на меня, и только я заметил, как безжизненно закрылись глаза старого рыцаря.

- Он был великим человеком, - тихо произнес я.

Демонолог, стоящий за моей спиной, горько проговорил:

- В светлый путь брат, мы отвезем тебя в Черную Скалу и похороним как должно.

Я встал на ноги, не отрывая глаз от лица покойника и думая о том, что таких людей еще не встречал. Тут же в голову закралась настойчивая мысль. Почему из мира уходят достойнейшие? Сингирд, Ринуэл.

Граф Блант положил руку мне на плечо и проговорил:

- Ну что же, троюродный племянник, никогда не забывай этого мгновения, теперь ты рыцарь и более того Блант, будь достоин. Сейчас, не время горевать, у нас слишком много жизненно важных дел.

Демонолог отошел от меня и начал раздавать приказы. Люди засуетились и принялись спускаться в проход под храмом. Вскоре показалось первое золото. Бронзовые кувшины, позеленевшие от времени были доверху заполнены им.

Я посмотрел на Фанланда. Его глаза выражали крайнюю степень удивление и немного понимания. Граф не скрывал от него сокровищ. Он прямо перед его глазами пересыпал содержимое кувшинов в плотные мешки и навьючивал их на оставшихся лошадей. Таких набралось аж двенадцать штук. Ситуация запуталась до придела. Я теперь фран Блант.

В это время в одной из комнат крепости Черная Скала, напротив огромного, в рост человека, овального зеркала, стоял бог иллюзий Тир. Его лицо выглядело изможденным и одновременно удивленным. Несколько минут назад он невероятными усилиями воли проник в сознание Белой Волчицы и заставил ее не убивать Ардора или уже сэра Ардора. Поэтому измождение так явственно проступало на его лице, но вот удивление… Полулюди, полуволки. Много лет назад бог лично был знаком с одним из них. Оборотень Бернард, творение гениального Дэмерона. Что могло значить присутствие таких существ в Черном Лесу? Бернард выжил и наплодил подобных тварей? Или Дэмерон все еще коптит небо этого мира и создает серых монстров? После того как Тир стал богом, он пытался выяснить судьбу своего противника в борьбе за силу погибшей богини, но Дэмерон словно испарился. Его нигде не было. Как будто бы такого персонажа никогда и не существовало.

Бог иллюзия явно чувствовал силу Дэмерона, которой буквально разило от Белой Волчицы, но значило ли это, что он жив? Может быть, он еще, будучи заключенным в горах Вальдомира сотворил подобных существ и они живы до сих пор? Одни вопросы, ответы на которые бог пока был не в состоянии найти.

Его пугало нынешнее положение дел. Если в лесу еще есть подобные существа, связанные с Дэмероном, то Ардору придется нелегко. Они на генетическом уровне испытывают ненависть к богу иллюзий. А так как Ардор побратим Тира и в его жилах течет маленькая капелька крови бога иллюзий… теперь поход к горе Анок, богу казался еще сложнее.

Он начал раздраженно ходить по комнате вспоминая, как видоизменялся его план. Идея с последним оплотом свободы вероисповедания провалилась. Свобода, борьба с Церковью, все это нужно было Тиру лишь для усиления своих позиций в этом мире. Люди бы начали верить в него. Нет, не как в бога, а как в спасителя от костров инквизиции! Эта вера позволила бы ему избежать небытия. Но теперь с появлением ангела Скриэля… Многое было завязано на сделки с демонами, с помощью которых он собирался сделать из, тогда еще Антона, своего ближайшего помощника, не способного предать. Сила демона Монпоя, должна была помочь ему в этом. Но после того как Тир попытается убить высшего демона, остальные исчадия Ада откажутся от сотрудничества с ним.

Бог подошел к зеркалу и начал смотреть на свое отражение. Его мысли наполнялись грустью и невероятной надеждой: “Ты достаточно пожил. Ты видел все. Ты был человеком, был богом… но любовь всегда ускользала от тебя. Ты не познал счастья быть с Лирой. Ты не спас ее от клинка Данглиния, но теперь у тебя есть шанс все исправить ценой своей жизни. Все начнется после того как я достану душу паладина. Но вот как мне ею завладеть? Если я сам нападу на него, тут же явится противовес моей силы в виде архангела, и он убьет меня”.

Тир отвернулся от зеркала, и вновь принялся ходить по комнате, шепча себе под нос:

- Хороший маг всегда должен иметь запасной план, не получилось обмануть людей и заставить их верить в меня, значит пришла пора умереть, но и умереть можно со смыслом.

Неожиданно бог озорно улыбнулся, подошел к зеркалу, протянул руки, и на зеркальной поверхности вспыхнула пентаграмма. Через мгновение зеркало затянуло чернотой. Затем оно постепенно начало светлеть, пока не показались головы демона Согила.