Король-Провидец

Неподалеку от того места, где мы остановились, начиналось ущелье. Мы свернули с дороги и углубились в узкий каньон, тянувшийся примерно на полмили. Место выглядело достаточно удобным для укрытия.

Я приказал людям спешиться и построиться. Отсюда нам предстояло идти пешком. Впервые я объяснил солдатам, в чем заключается наша миссия, пристально наблюдая за лицами людей. Несмотря на усталость, грязь и сырость, я не заметил признаков обескураженности или страха. Мы с уоррент-офицерами хорошо подобрали людей.

Закончив свой рассказ, я предложил задавать вопросы.

– Как мы доберемся до входа в пещеру? – поинтересовался один пехотинец. – Подкрадемся по дороге?

– Нет, – ответил я. – Поднимемся по скалам.

Двое или трое человек вскрикнули.

– Не забывайте о том, что самый удобный путь всегда защищен надежнее остальных, – назидательным тоном произнес я, напомнив самому себе одного из самых помпезных инструкторов по военной тактике. Эскадронный проводник Биканер взглянул на меня с одобрительным и немного лукавым выражением.

Мы уложили поклажу в заплечные мешки и, оставив четырех человек присматривать за лошадьми, двинулись вперед. Местность была голой, без единого деревца; лишь кое-где виднелись чахлые кустики. В сухой сезон здесь была пустыня, сейчас же местность превратилась в вязкое песчаное болото.

Когда мы вышли к подножию горы, наступили сумерки: расчет времени был совершенно точным. Я поискал сухое место, где мы могли бы отдохнуть, перекусить и дождаться полной темноты, но все вокруг пропиталось промозглой сыростью. В конце концов мы забились в густые заросли кустарника, которые казались не такими мокрыми, как все остальное.

Я хорошо помню тот привал и скудную трапезу, которая могла оказаться для нас последней: вяленая говядина, нарезанная тонкими ломтиками и перемешанная с сушеными ягодами и топленым жиром. Очень питательно, но для желудка это все равно что переварить камни. Кроме того, мы пили холодный чай из трав, заваренный в деревне прошлой ночью, и закусывали отсыревшими лепешками. Признаюсь, после еды я почувствовал себя гораздо лучше.

Когда я решил, что достаточно стемнело, мы выступили в путь. Я поставил хиллменов во главе колонны, поскольку они лучше других ориентировались на местности. За ними шел толстяк Виен из пехотной роты, потом мы с Тенедосом и остальной отряд. Наш тыл прикрывали легат Банер и эскадронный проводник Биканер: с таким маленьким отрядом я должен был иметь в арьергарде людей, которым абсолютно доверял.

Мы поднимались больше часа. Склон постепенно становился круче, но пока что мы не пользовались нашим снаряжением. Затем подниматься стало труднее; я дал сигнал остановиться и приказал людям обвязаться веревками. Каждый из нас нес с собой двадцатипятифутовую веревку – тонкую, не более дюйма в диаметре, но укрепленную специальным заклятьем Тенедоса перед отъездом из Сайаны. Мы сняли свои овчинные куртки и приторочили их к заплечным мешкам.

Тропа была мокрой и скользкой, но, к счастью, мы могли огибать небольшие валуны, а скалы так сильно выветрились и потрескались от непогоды, что служили надежной опорой для рук и ног.

Я пытался мысленно определить, где мы находимся, – вокруг не было ничего, кроме непроглядной темноты и черного камня. В одном месте склон оказался неприступным, и нам пришлось сделать траверс [4] влево, чтобы отыскать подходящий маршрут. Мы неуклонно приближались к дороге, и я ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, дождь почти прекратился, хотя в нашем положении это было сомнительным утешением. Мы могли двигаться быстрее, зато возрастала вероятность того, что нас увидят или услышат.

Сверху вниз по цепочке прошел условный сигнал – щелчки пальцами – и мы застыли на месте.

– Легат а'Симабу, поднимитесь наверх, – послышался шепот.

Я отвязался и осторожно поднялся к пятерым горцам, возглавлявшим колонну. Сержант Йонг стоял немного впереди. Когда я подошел к нему, то мог уже не спрашивать, в чем дело.

Я выругался сквозь зубы. Перед нами высилась каменная кладка, скрепленная известковым раствором. Мы слишком уклонились влево: дорога, ведущая ко входу в пещеру, находилась прямо над нами. Теперь придется вернуться и взять вправо. Я решил выглянуть на дорогу и посмотреть, нет ли там признаков Товиети.

Я уже собирался подтянуться на низкий парапет, но внезапно услышал странный звук. Не знаю, как описать его; он напоминал низкий свист или шипение целой стаи змей. Я отпрянул назад и замер, превратившись в один из камней, разбросанных вокруг.

Что-то двигалось вверх по дороге – что-то огромное и бесформенное. Прошло с полминуты, прежде чем звук прекратился, и не осталось ничего, кроме ночи и моросящего дождя. Я заставил себя выглянуть из-за парапета, но ничего не увидел. Подтянувшись на руках, я спрыгнул на глиняную дорогу и тут же поскользнулся. Однако причиной тому был не дождь, а густая слизь, оставленная той тварью, что недавно проползла наверх. Мой желудок завязался в узлы, и я решил закончить рекогносцировку: не стоило без нужды подвергаться смертельной опасности. Мне казалось, что я догадывался, что означало это шипение – такой звук мог издавать огромный червь, быстро ползущий по гравию. На самом деле я не знал, что это было, да и не хотел знать.

Мы с трудом вернулись обратно по своим следам к исходной точке и повернули направо. После недолгих поисков мы обнаружили еще один подходящий маршрут. Чем ближе мы поднимались ко входу в пещеру, тем сильнее лил дождь. Наконец мы достигли уровня, на котором, по моим расчетам, находилось устье пещеры, и снова проделали траверс в левую сторону. Перед нами снова возникла каменная стена, и я заглянул за нее. Здесь дорога оканчивалась ровной террасой с каменным парапетом, напоминавшей большой балкон. За террасой виднелось темное отверстие пещеры. Я не заметил часовых – ни людей, ни других существ.

Скорость подъема превзошла мои ожидания: оставалось еще добрых два часа до рассвета. Теперь нам придется ждать не менее часа.

Карабкаясь по мокрым скалам, мы пропотели насквозь и не обращали внимания на промозглую сырость. Теперь мы снова надели куртки, но поскольку приходилось стоять неподвижно, цепляясь за вертикальные стены, холод через несколько минут пробрал нас до костей. Я стискивал челюсти, чтобы не стучать зубами.

За воем ветра послышались звуки отдаленного песнопения, а возможно, то были просто крики из пещеры. Я пытался забыть о холоде, снова и снова воскрешая в памяти детали «видения» Тенедоса за те краткие мгновения, которые он провел в пещере.

Звуки наверху стихли, и не осталось ничего, кроме воя ветра и шелеста дождя. Потом я услышал другой звук – мерный стук кованых сапог по каменной площадке над нами.

Часовые. Их было двое. Мы снова превратились в неподвижные столбы песчаника, хотя нам едва ли угрожала настоящая опасность. Я сомневался, что часовые будут выглядывать из-за парапета – они бы все равно ничего не увидели, и, кроме того, их смена подходила к концу. Я ни на миг не тешил себя надеждой, что у входа в пещеру не окажется охраны.

Очень медленно, словно с огромной неохотой, небо сменило цвет с черного на темно-серый. Наверху снова послышался звук шагов, бряцание доспехов и оружия. Затем я услышал голоса – неразборчивый пароль и отзыв, смех и удаляющиеся шаги часовых, смененных со своего поста.

Возможно, было бы легче снять первую смену часовых: усталые, замерзшие люди представляли собой более легкую добычу. Но тогда вторая смена могла бы поднять тревогу, не увидев своих товарищей. Я снова прислушался и невольно проникся уважением к противнику. Эти часовые добросовестно выхаживали взад-вперед, а не прятались от непогоды. Они не болтали и не смеялись. Я слышал, как они проходят надо мной и возвращаются обратно. Для верности я предпочел бы повторить эту процедуру несколько раз, но небо светлело с каждой минутой.