Возвращение чудес

Мы с бароном подъехали к нему и, не сговариваясь, остановились. Бенедикт хмуро осмотрел Этвика, проигнорировав меня.

- Именем Господа прошу твоей милости, - произнес он, четко выговаривая каждое слово. Очевидно, фраза была подготовлена заранее. - Взываю к твоей дворянской чести.

Услышав такое вступление, барон изрядно удивился:

- Что стряслось? Какая козявка тебя укусила этой ночью, что ты заговорил подобным тоном?

Капитан не обратил внимания на издевку.

- Прошу вернуть колдуна в мое распоряжение. Я должен доставить его во дворец.

- Ну хорошо, - Этвик поерзал в седле, - тебе нужен знахарь. Вот он, рядом со мной. Почему ты обращаешься ко мне? Спроси его самого, хочет ли он ехать к королю, или возвращаться в твое распоряжение.

- Он колдун, - упрямо возразил мой похититель. - Он продал душу Сатане и лишь сеет смуту среди людей. Его руками Враг Человеческий творит зло. Давать кров такому человеку и опасно, и греховно.

- Стоять у меня на дороге тоже опасно, - заметил барон. - А кто определил, что он является колдуном? Кажется, до решения инквизиции такие вопросы остаются открытыми. Если, к примеру, я скажу, что ты колдун, то мне можно сразу тебя и хватать?

Бенедикт побледнел:

- Я не колдун, я рыцарь.

- Наш знакомый, знахарь Азар, тоже рыцарь, - Этвик вежливо кивнул мне. - И тоже утверждает, что он не колдун. Вот так совпадение! И кому будем верить?

- Епископ Милны дал свое согласие на то, чтобы Азара доставили в столицу, - капитан говорил сейчас быстро, сбиваясь; словно оправдывался. - Там этот колдун должен будет пройти испытание. И если он перед Богом чист, то его не посмеют задерживать.

Какие интересные детали! Не посмеют значит?

- Позволь, - барон продолжал потешаться, - скажи-ка на милость, какое отношение епископ Милны имеет к моему гостю? Пусть разбирается в своей епархии. У нас тут епископов тоже хватает. Один живет совсем недалеко, в двадцати верстах отсюда. И прекрасно справляется со своими обязанностями, смею заверить. Вино я всегда покупаю или у него, или у аббата де Бре.

Очевидно, "справляться со своими обязанностями" для Этвика означало прежде всего делать хорошее вино. Я невольно ухмыльнулся.

Хотя речь шла обо мне, сам я наблюдал всю беседу исключительно со стороны. У барона с утра, по-видимому, было хорошее настроение, и он терпеливо выслушивал все доводы моего старого знакомца. А потом придирался к ним. Бенедикт уже начал пыхтеть, как нагревшийся самовар.

- Король приказал доставить колдуна во дворец, - сказал он упрямо.

- Ага, король… - протянул Этвик. - Значит, инициатива исходила все-таки от него? А епископ оказался просто на побегушках?

- Твои слова грешны, - заметил Бенедикт.

Барон хмыкнул:

- Я лишь вкратце повторяю то, о чем говорил ты. И то, что стояло за сказанным. Поэтому не нужно мне говорить о грехах, монашек ты эдакий, - теперь Этвик заговорил совсем другим тоном. Вероятно, ему эта комедия уже надоела. - А ну-ка прочь с дороги!

Он тронул коня, но Бенедикт не сдвинулся с места. Тогда барон вновь натянул поводья.

- Гвиберт, - произнес он через плечо, обращаясь к свите. - Брось этого негодяя в подвал. Он раздражает меня чем дальше, тем больше.

- Хорошо, сир, - откликнулся кто-то сзади.

Несколько воинов подали своих лошадей вперед, замыкая нас с Бенедиктом в полукруг. Королевский рыцарь по-прежнему стоял без движения и лишь угрюмо наблюдал происходящее. Во мне снова зашевелилась странная жалость к этому человеку, который вполне мог бы убить меня пару дней назад. Он был не таким уж плохим парнем.

Кажется, наступило время что-то предпринимать.

- Постойте!

Мой голос прозвучал даже лучше, чем ожидалось. Воины застыли, Этвик вопросительно посмотрел на меня. Пришлось напомнить:

- Вы так и не спросили, что думаю по этому поводу я.

- И что же? - барон был весьма удивлен.

- Мне очень не хотелось бы показаться неблагодарным, - начал я негромко, - однако что-то внутри меня требует уступить этому человеку.

Теперь удивился и Бенедикт. Он впервые за все время разговора перевел взгляд на меня. И этот взгляд был озадаченным.

Я обратился к Этвику:

- Ты очень проницательно подметил всякие мелочи по поводу моего похищения. Думается, король действительно в отчаянии из-за своей дочери. Я нужен ему как знахарь, а не как колдун. Его методы заслуживают всякого порицания, и если бы речь шла о его собственном здоровье, мы бы оставили всё как есть. Но страдает ребенок.

- Виктор заслужил это, - отрезал барон. Ему явно не нравились мои высказывания. Он ожидал чего-то другого.

- Зато не заслужила его дочь, - спокойно продолжил я.

- Так его наказал сам Бог.

- Бог творит добро руками своих созданий. Преступление оставаться в стороне, когда можешь сделать добро. Это значит, что Бог вложил в твои руки шанс, а ты им не воспользовался. Наказание или спасение в нашем мире всегда приходит от людей.

Недовольство Этвика, казалось, можно было пощупать. Однако он нашел в себе силы говорить учтиво и даже улыбнуться:

- Это звучит, как проповедь святого. Клянусь бородой деда, теперь я понимаю, почему мой друг философ переодевался калекой!

Королевский рыцарь следил за нами с выражением крайнего недоверия на лице. По-моему, он начал серьезно подозревать, что по-прежнему спит.

Между тем моя речь к барону еще не закончилась. Слова давались мне легко: идея поехать вместе с Бенедиктом была дикой, но почему-то воодушевляла.

- Я очень благодарен тебе за твое вмешательство, вернувшее мне свободу. Поверь в мою искренность, я ценю каждое мгновение нашего знакомства. В твоем лице я нашел не только храброго и достойного дворянина, но и приятного собеседника. И хорошего человека. Однако сейчас долг велит мне отправляться в путь. Изменив ему, я изменю всему лучшему, что существует в мире.

Этвик молчал долго. Кони переминались с ноги на ногу, королевский рыцарь подражал им в этом. Свита тихо ждала.

Вообще-то вся эта затея возникла в моей голове лишь как способ выручить Бенедикта де Пассо. О юной принцессе в тот момент я и не думал. Просто чувство эмоционального подъема, возникшее после обливания водой из колодца, еще бурлило внутри. И я в который раз решил: а какая разница, что делать! Любое мое действие может привести к желаемому результату - то есть к спасению цивилизации (я ухмыльнулся). А может и не привести. Так что - как говорили хитромудрые демагоги всех времен, желавшие сделать грязную работу чужими руками, - нам нечего терять, кроме своих цепей!