Фатум (СИ)

   Потом густые клубы дурманящего дыма накрыли Кена с головой, опутав невидимыми цепями его сознание. С этого мгновенья время для оруженосца практически остановилось, по крайней мере, представшая перед его глазами сцена тянулась мучительно долго: Дамир всё также всхлипывал, умоляя сохранить ему жизнь, а ведьма продолжала взывать к своей жестокой богине.

   "Ну, сколько можно! Я больше не выдержу! - осоловело думал Кен. - Или же что-то пошло не так? - вдруг сообразил он. - Точно, она же спит на ходу!"

   И вправду, голос колдуньи временами затихал, превращаясь в еле различимое бормотание, а её высокая фигура в чёрном балахоне заметно покачивалась. Кажется, Милена с трудом держалась на ногах.

   "Да она еле стоит! - обрадовался оруженосец. - Совсем чуть-чуть и вырубится!".

   Но время шло, а вместе с ним мало-помалу нарастало повисшее в воздухе напряжение. В конце концов, даже Кен, с его нулевыми магическими способностями, смог ощутить присутствие потусторонней силы.

   "Похоже, Гильхе всё-таки отвечает ей!" - сообразил оруженосец, заметив, как неестественно сгустились тени.

   Теперь развернувшаяся пред его глазами картина стала невероятно контрастной, а было затихший голос чародейки, вдруг зазвенел, наполнив храм жестокими стальными нотами. Развязка явно приближалась. Едва Кен подумал об этом, как колдунья занесла над головой Дамира кривой ритуальный кинжал.

   - Нет! - дико заорал тот.

   Но ведьма, не послушав, полоснула его прямо по беззащитному горлу. Бедняга захрипел, корчась в предсмертных судорогах, а безжалостная убийца спокойно собирала его кровь в большую бронзовую чашу.

   "Чёрт! Словно на скотобойне, - с омерзением подумал оруженосец. - Я видел много смертей, но эта просто отвратительна!"

   Ему впервые довелось наблюдать человеческое жертвоприношение, и он против воли заворожено следил за каждым движением колдуньи. А та, смочив руки ещё неостывшей кровью, начертила на алтаре большую гектограмму и, продолжая читать заклинания, расставила на её концах шесть горящих свечей. Как только она закончила, Кен явственно ощутил на себе чей-то недобрый и пристальный взгляд.

   "Наверно Гильхе, - догадался он. - Теперь она жаждет заполучить меня!"

   В диком ужасе Кен поднял глаза на статую богини. Лицо уродки и вправду изменилось, сейчас её уста кривились в злорадной ухмылке, а пустые глазницы наполнились призрачным огнём. Кен задрожал, столкнувшись с подобной чертовщиной, он не придумал ничего получше, чем крепко зажмуриться.

   "Инго, Башту, Морос, Рю, помогите!" - взмолился он, перебирая в памяти всех светлых богов.

   Однако в глубине души он сам уже не верил в своё спасение и с трепетом ожидал момента, когда кривой кинжал коснется его горла. В безмолвном ужасе он трясся от страха, а сердце его бешено стучало, едва не выскакивая из груди.

   Так прошли пять мучительных минут, затем еще пять, а Кен, как ни странно, по-прежнему оставался жив. Когда же он набрался смелости открыть глаза, то сильно удивился: уродливая статуя Гильхе всё также не сводила с него пристального взгляда, а вот колдунья куда-то исчезла.

   "Она ушла? - поразился оруженосец. - Почему?"

   И только присмотревшись внимательнее, он, наконец, увидел чародейку, ничком лежащую на полу. В своём черном балахоне она практически сливалась с тенью и была почти незаметна.

   "Неужто, наконец, отключилась?" - не веря своему счастью, подумал Кен.

   Выждав, для верности, ещё минут десять, он змейкой пополз в направлении распластавшейся у алтаря волшебницы. Это оказалось не так-то просто, ведь затекшее от долгой неподвижности тело почти не слушалось и при малейшем движении жутко болело. Но, как бы то ни было, Кен пядь за пядью продвигался к своей цели. Вскоре он уже видел вещь, к которой так настойчиво стремился: тот самый кривой кинжал, багрово-красный от крови Дамира. Добравшись до него, оруженосец принялся энергично пилить свои путы. Он торопился, отчаянно стараясь успеть до возвращения одержимого мясника.

   "Быстрей, быстрей, быстрей!" - мысленно подгонял он себя, вздрагивая от каждого шороха.

   Вконец издёргавшись и нещадно изрезав запястья, Кен всё же сумел освободиться. Теперь можно было убираться отсюда. Осталось лишь решить, как поступить со спящей чародейкой.

   "Оставить так нельзя, проснется и организует погоню, - сообразил он.

- Надёжнее всего убить".

   Однако взглянув на беззащитное тело женщины, Кен заколебался. К тому же так некстати вспомнилась сцена в купальне. Кен судорожно сглотнул и усилием воли отогнал ненужные воспоминания.

   "Или я или она, третьего не дано!" - подумал он и, собравшись с духом, занёс для удара кинжал.

   Но в этот самый момент, чародейка пошевелилась. Перевернувшись на спину, она тихо засопела во сне. Взглянув в её спокойное лицо, обрамлённое мягкими рыжими локонами, Кен медленно опустил руку.

   "Я не смогу, - понял он. - Ладно, тогда хотя бы разрушу алтарь! Это задержит её на какое-то время".

   Приняв решение, Кен больше не колебался и, подхватив с пола массивную ритуальную чашу, принялся нещадно колотить ей по каменной статуе уродливой богини.

***

   Удары бронзовой посудины по мраморному изваянию Гильхе подняли столько шума, что разбудили бы даже мёртвого, однако колдунья так и не очнулась. Похоже, Милена слишком долго сопротивлялась действию сонного зелья и теперь, поддавшись ему, впала в глубокий наркотический обморок. Это сработало на руку оруженосцу, он совершенно безнаказанно расколол статую уродливой богини, и почти сразу ощутил, как тает повисшее в воздухе напряжение. Видимо, сверхъестественная сущность Гильхе была прочно привязана к своему материальному воплощению и не могла присутствовать в храме с разрушением идола. Весьма обрадованный этим фактом, Кен бросил прощальный взгляд на распластавшуюся у алтаря колдунью и, прихватив ритуальный кинжал, кинулся к выходу.

   "Мне крупно повезло! Но хватит ли моей удачи, чтоб выбраться отсюда? - прикинул он. - Уверен, пересечь болота будет ой как не просто!"

   Выйдя на улицу, он ещё раз убедился в правоте своих опасений - ночь ещё не закончилась, поэтому искать дорогу предстояло в темноте. Возможно, лучше было бы переждать до рассвета, но Кен даже думать о таком не хотел.

   "Куда же направиться? - вглядываясь в окружающий сумрак, размышлял он.

- Милена упоминала какую-то деревню, но я совершенно не представляю, в какой стороне она может быть. Зато я точно знаю, что к западу отсюда проходит дорога на Генцо. Понять бы ещё, где этот запад!"

   Наконец, сориентировавшись по звёздам, оруженосец побежал вперёд. Он торопился, желая оказаться подальше от проклятого храма, однако, почувствовав под ногами хлюпающую жижу, был вынужден перейти на шаг и начать прощупывать пред собой дорогу.

   "Блин! Я целую вечность потрачу, чтобы пройти одну лишь версту, - злился он.

- А я ведь даже не уверен, что двигаюсь в нужном направлении!"

   И тут вдруг позади себя он неожиданно услышал ритмичные всплески, сопровождаемые треском ломаемых веток. Нечто большое стремительно нагоняло его. Кен сразу вспомнил Рутгера, вернее то безобразное чудовище, в которое превратился свихнувшийся мясник. Наверняка это было именно оно, ведь здесь, на болотах не водилось других крупных животных, да и какое нормальное животное стало бы стремглав носиться по смертельно опасной трясине.

   "Похоже, встречи с ублюдком никак не избежать! Что ж, тогда придётся его прикончить", - подумал оруженосец и, вынув кинжал, повернулся лицом к опасности.

   Ждать пришлось не долго - всего через пару мгновений на Кена набросилась некая проворная тварь. Это и вправду был мясник, однако Кен явно недооценил исходящую от него угрозу. Вселившийся в Рутгера демон полностью изменил человеческое тело, и в результате получилось существо, совсем не похожее на того дряблого и начинавшего полнеть мужчину, каким запомнил мясника Кен.