Инквизиция

– Улус. - Позвала я оборотня, отчего тот медленно, но верно приблизился ко мне и коням, которые тут же шарахнулись от сидевшего доселе мирно волка.

– Надо что-то? - Проворчал он, по-волчьи скалясь (ну, конечно же, а по какому еще может скалиться волк?).

– Идти надо. Далеко. До города. А можно и здесь посидеть, подождать Фантома и подумать. На твой выбор.

– Пошли, коль настаиваешь… - Волк поднялся на все четыре лапы и пружинистым шагом подошел ко мне. - Или мои обязанности здесь заканчиваются, и ты нещадно погонишь бедного зверюшку от себя подальше?

– Не первое, ни второе, ни третье. - Я мысленно ухмыльнулась.

– Не погонишь? - Продолжал веселиться без повода Улус.

– Говорю, ты не бедный и даже не зверюшка. - Решила уточнить я. - И твои обязанности продолжаются. Фантому слово давал? Будь добр выполнять… - Во как я заговорила… А ведь день назад гнала его от себя подальше, стремясь к полной свободе действий… Ладно, спишем это на мою неустойчивую психику и насыщенную событиями последнюю ночи. - Куда мы идем, верный пес? - Спросила я притихшего оборотня. Тот, хмыкнул, и вместо ответа выразительно закатил глаза. - Хочешь сказать, на небеса? На тот свет? - не удержалась, подколола.

– Анна, с тобой общаться невозможно. - Выдал гениальную мысль Улус. Я невесело усмехнулась и заметила, что эту неновую идею говорит каждый, кому не лень. А я и не возражаю. - Отдохнем.

– Созидатель… - Теперь пришла моя очередь закатывать глаза и восхищаться умом оборотня. Хотя, какой ум-то в такой маленькой волчьей черепушке? - Мы уже полдня сидим и думаем, куда бы нам пойти. Заметь, сидим, а не скачем на лошадях и не бегаем по лесам. Или ты слово "думаем" воспринимаешь как трудоемкое занятие?

Оборотень обреченно вздохнул.

– Анечка, солнце, пожалуйста, переставай язвить, а? А то я слово, ты десять в ответ… Неприятно.

– Думаешь, мне приятно когда ты намекаешь что моя манера разговаривать вышла из моды? Улусчик, сидел бы тихо да слушал мои речи, а то я ведь и по морде дать могу… - Не удержалась. Чес-слово, не хотела вступать в перепалку. - Усё… - Я решительно подняла свое седалище с показавшейся такой мягкой травки. - Потопали. Перекидывайся, или ты возле кобылы бежать будешь, подгоняя ее? Давай, я не против, быстрее до города доберемся.

Оборотень молчаливо удалился мне за спину, стеснительно попросив не оборачиваться за время его превращения. Я благоразумно промолчала, не выдав в ответ положенное "что я там не видела", и полезла в седло. Куда мы пойдем - я понятия не имела, зато предполагала, что Фантом сам найдет меня когда освободиться. Ведь я для него что-то значу? Ведь так? Надеюсь.

А ведь я не помогу ему. Не захочу участвовать в это убийстве целой расы - расы Инквизиторов, которая уговорам не подлежит. Он сделает все сам, только потому что он обречен. Из-за того что его не оставят в покое. Инквизиция сама роет себе яму, пытаясь уничтожить его. Зачем она это делает, почему не понимает сложность происходящего? Неужели так сложно понять и отступить, пусть в целях безопасности, наступив на шею своей гордости… Это даст им дополнительное время, за которое Смерть попытается найти очередного человека, который попробует порешить Инквизицию… Он убьет их, если они будут продолжать атаковать с надеждами убить его. Он не умрет просто так, его судьба простирается дальше, туда, где Инквизиции нет доступа. Я боюсь за него, но понимаю - ничего с ним не случиться. Госпожа Смерть не позволит единственному воплощению ее плана умереть, не выполнив предназначения. Он - часть ее плана, значит будет жить… До тех пор, пока он ей нужен.

Три дня перехода… Перехода в никуда, - паршиво звучит, я знаю - куда глаза глядят. С Улусом мы общались на уровне язвительных замечаний и упреков, не говоря на важные темы, и сорясь по пять раз в день. Естественно, быстро мирились, понимая, что говорить-то не с кем, стало быть, придется терпеть общество друг друга.

– Аня. - Кликнул он меня, когда я в очередной раз "обидевшись" отвернулась от него и ехала чуть впереди. Я, натянув поводья, подождала, пока оборотень поравняется со мной, и только потому "нукнула":

– Ну?

– Через две версты будет город.

– Это повод чтобы помириться? - Без всякого упрека спросила я.

– Нет.

– Да ладно, не обижайся… Что за город?

– Улыцы.

– И что?

– Вроде как, первый город за три дня пути, иль тебе память по привычке отшибло? - Ох… Опять начинаем ругаться…

– Нет. Память жива и в полном здравии, даже припоминает как ты оскорбил меня час назад. - Упрекнула я его.

– Па-а-ардон… - Насмешливо протянул Улус, явно обидевшись.

– Мы заедем в город, если ты это хотел спросить.

– Я не нуждаюсь в твоем разрешении или подтверждении. - По-детски возразил он. Точно обиделся.

– У тебя деньги есть? - Миролюбиво спросила я, желая помириться.

– Для чего?

– … - Я промолчала, выразительно оглянувшись на Улуса. Ну как объяснить ему, зачем деньги нормальному, среднестатистическому путнику, который усталый, заезжает с целью комфортабельно отдохнуть хотя бы одну ночь? Или то, что изредка, все тому же усталому путнику следует питаться в дороге провизией, которую можно купить или приобрести в городе? И для чего, спрашивается, нужны деньги?

– Я понял. - Мрачно подтвердил оборотень.

– Чего ты понял? - Продолжила я, "забыв" про свои же попытки помириться.

– … - Ясно, переняли мою технику. Вот гад…

Через две версты, под вечер, мы, пыхтя и отворачиваясь друг от друга, въехали в смутно знакомый мне город под названием Улыцы. Пошлина оказалась удивительно низкой, и, оказавшись на главной относительно чистой улице города, попытались сориентироваться куда идти дальше. Главная сложность состояла в том, что Улус по привычке тянул меня в какую-то дряхлую корчму с невкусной пищей и постоялый двор на окраине города, а я отказывалась идти туда, заявляя что делить с блохами постель не намерена. Поворчав порядочное даже по нашим меркам время, мы сошлись на нормальной корчме, с вкусной - какую подадут - едой и жесткими койками в простеньком постоялом дворе. Все остались довольны, и, зубоскаля, направились в поисках вышеупомянутой корчмы.