Драйв Астарты

– Полетели дальше, в Антарктику. – Блай махнул рукой на юг. – Мы вообще-то не без некоторого труда добились, чтобы этому бомберу разрешили лэндинг и дозаправку на Фетиамити. График полета, все такое… Так что они выгрузили тыкву и нас троих и стартовали сразу после закачки фюэла. Стоянка 8 минут, я засекал по часам.

– Троих? – Переспросил Ламэк.

– Да, с нами ещё один человек, Логрин Уайтмид, вон он там, общается с оззи.

Симона Сид, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, посмотрела в сторону, где Дженифер и Орлет о чем-то очень эмоционально беседовали с пожилым европейцем, одетым в светлые брюки классического покроя и безукоризненно-белую рубашку.

– И кто он такой, этот Уайтмид?

– А как же твое досье из спецслужбы? – Ехидно спросил Орквард.

– Что ты издеваешься? По-твоему, если я из политбюро, то должна, увидев любого незнакомого человека, сразу звонить в наш отдел национальной безопасности?

– Нет, я просто спросил. Если честно, то меня чертовски веселит, что такая красивая девушка работает в каком-то жутком политбюро.

– Почему жутком? – Спросила она.

– Ну, – он пожал плечами, – по-моему, не-жуткая контора не может так называться

– Приезжай к нам и посмотри на месте, – предложила она.

– Вот не испугаюсь, и приеду, – угрожающе объявил он.

– Вот не пугайся и приезжай, – парировала Симона.

– Самую жуткую контору здесь представляю я! – Встрял Виго Рэдо и демонстративно оскалился. – И я читал досье этого субъекта. Он из «Amnesty International», есть такая правозащитная организация. Мистер Уайтмид гражданин Британии, по профессии он юрист, известен защитой прав этнических меньшинств в Северной Африке и Аравии. Известен тем, что спас нескольких журналистов в Йемене. Договорился с шариатским судом о замене повешенья на депортацию. Кстати, реальное достижение.

– А сюда он зачем приехал? – Поинтересовался Уфти.

– Как бы агитировать за гуманизм, – лаконично ответил капитан INDEMI.

… Логрин Уайтмид терпеливо выслушал реплику Орлет и утвердительно кивнул.

– Я вас понимаю, мисс Ллойд. Некие мусульмане причинили вам боль, и вы, конечно, относитесь к ним враждебно. В силу естественных свойств человеческой психики, вы распространяете это отношение на всех мусульман. Но, если вы задумаетесь над этим своим отношением, то увидите ситуацию несколько в ином свете…

– Говорите проще, ОК? – перебила она.

– Хорошо, – он снова кивнул. – Я скажу совсем просто. Допустим, вас обидел брюнет. Правильно ли будет, если вы после этого станете считать всех брюнетов негодяями?

– Ислам это не цвет волос, – вмешалась Дженифер Арчер.

– Ладно, – согласился он. – Пусть это будет не брюнет, а, например, лютеранин.

– К чему вы клоните? – спросила Орлет.

– Я ни к чему не клоню, я просто призываю к объективности. В каждой религии есть хорошие люди, а есть негодяи. Сейчас вы совершаете действия, вследствие которых пострадают, в первую очередь, первые, а не вторые.

Орлет окинула представителя «Amnesty International» оценивающим взглядом, а затем повернулась к Арчер.

– Джени, это уже серьезно. Может быть, попросим Ламэка подойти с TV-камерой?

– Э… В смысле, ты думаешь, что это имеет смысл транслировать в эфир?

– Да, – Орлет кивнула. – По-моему, сегодня, именно сейчас, это очень важная тема.

– Да, наверное… Пожалуй, ты права.

– Минутку! – Логрин поднял обе ладони в успокаивающем жесте. – Может быть, нам не следует так торопиться? Эфир – ответственное дело. Я предлагаю сначала согласовать наши представления, прийти к взвешенному мнению, а потом…

– Так не честно, – перебила Арчер. – Зритель имеет право знать, как идет обсуждение, и почему те или иные люди приходят к той или иной позиции. Орлет, зови Ламэка!

-----------------------------------------------------------

-----------------------------------------------------------

Привет всем! Мы продолжаем репортаж о неспокойном Хэллоуине, который здесь, в Туамоту, на атолле Фетиамити (называемом также Анти-Мекка), начался сегодня по австралийско-новозеландскому часовому поясу, а завтра продолжится по гавайскому поясу. События в мире складываются так, что мы не можем не говорить о некоторых политических проблемах. Напомню новости последнего часа. Автобус с 48 туристами, австралийцами прибыл в пункт Фарас на границе Судана и Египта. Нескольким из них сейчас оказывают медицинскую помощь. Автобус захватили исламские террористы из Судана прошлой ночью. В ночной перестрелке погиб офицер Пол Бантам из полиции Сиднея, его коллега Алихан Аль-Барик из полиции Абу-Симбела, и ещё двое египтян: водитель автобуса и гид, их имена пока не сообщаются… Террористы освободили австралийских граждан без каких-либо условий только вследствие того, что авиация Шонао начала массированную бомбардировку Хартума, столицы Северного Судана.

Теперь о событиях в Таиланде. Четверо туристов из Новой Зеландии, захваченные исламскими террористами в Паттайе, освобождены диверсионным отрядом Красных кхмеров в ходе жесткой операции, при которой убито почти 200 человек в Паттайе и в Бангкоке. Сейчас эти четверо новозеландцев находятся на острове Ко-Кут, на границе Таиланда и Камбоджи, в зоне контроля Красных кхмеров Кхеолонга. Сообщается, что проблем с возвращением новозеландцев домой нет, они в полевом госпитале и будут переданы на австралийский корвет «Индевер» в присутствии Ананда Четта (принца Таиланда) и Кайемао Хаамеа (мэра-короля Северного Тимора – Атауро).

Эти события, конечно, сказались на отношении к мусульманам в Австралии и Новой Зеландии. Называя все своими именами: речь идет о прямой угрозе погромов, а ряд общественных движений предлагает выдворить всех мусульман. На таком фоне мы общаемся с Логрисом Уайтмидом из «Amnesty International»… Логрис, вам слово.

-----------------------------------------------------------

Уайтмид повернулся в сторону глазка видеокамеры и, после паузы, произнес.

– Я не готовился к выступлению. Все произошло слишком внезапно. Я успел только вылететь из Лондона в Кефлавик, а оттуда – на Фетиамити, где фактически находится источник драмы с заложниками. Я имею в виду «Анти-Каабу», или «Анти-Мекку»…

– Пардон, – перебил Ламек. – Это с чего вы взяли, что источник драмы здесь?

– Мне казалось, что это очевидно, – мягко сказал Уайтмид, – и я попробую объяснить, почему. Смотрите: вы организовали это мероприятие. Вы не будете спорить, что оно предельно оскорбительно для людей мусульманской культуры?

– Если и так, то что? – Спокойно поинтересовался меганезиец.

– Людям, – продолжил Уайтмид. – свойственно протестовать, если их оскорбляют. Но выразить свой протест здесь они не могут. Их просто убьют, не так ли?

– Почему же? – удивился Ламэк. – Вот вы приехали и выражаете протест. Вас кто-то убивает? По-моему, нет. Вас пальцем никто не тронул, верно?

– Да, – британец кивнул. – Но дело в том, что я знаю ваши законы и основные обычаи, поэтому я могу выражать свою позицию тем способом, который допускается в вашей стране. А большинство из тех мусульман, которых вы оскорбили, не обладают этими знаниями. Кроме того, обида возбуждает их эмоции. Вот они не могут выразить свой протест здесь. И они выражают его в нецивилизованной форме у себя на родине. Я не оправдываю их, но ведь их действия индуцированы вашим мероприятием.

Ламэк сделал паузу, оценивая этот аргумент, и чуть заметно улыбнулся.

– Вы, Логрис, пытаетесь тут доказать, что ветер дует потому, что парус надувается. Бандитизм мусульман вызван их кораном и шариатом, а повод всегда найдется.