Миры Роджера Желязны. Том 29

— До Антуруса теперь уже недалеко, — сказал отшельник. Он все еще разговаривал сам с собой, или, по крайней мере, с частью себя. — Я проведу их по остальной части пути.

То ли костер, то ли Сомбризио вмешались, издав булькающе-шипящий звук.

— Я действительно собирался вернуть эти деньги, — прибавил шепотом отшельник.

То место пустыни, где остановился отшельник, отличалось только тем, что было совершенно бесплодным. Несколько тощих растений были разбросаны по склону. Они согнули стебли и спрятали головки с семенами в землю, когда увидели, что воины отряда Джэнси смотрят в их сторону. Более крупные экземпляры мерзко пахнущей растительности, характерной для пустыни, предпочитали отсутствовать.

Калла Малланик оглянулся назад, туда, откуда они пришли. На горизонте стояло облако пыли.

— Гора снова за нами гонится, — мрачно сообщил он.

Джэнси пожала плечами:

— Она перемещается не слишком быстро. Далеко еще до Антуруса, отшельник?

— Мы прибыли на место, — ответил отшельник. Он ткнул пальцем в землю. — Это как раз тут.

— Хел тебя побери, если мы на месте! — рявкнула Джэнси. — Я уже была в Антурусе, помнишь? Именно там я нашла этот чертов перстень!

— Именно там принцесса Рисса нашла мое всемогущество, — вмешалась Сомбризио высокомерным тоном. — И разумеется, Хел, или по крайней мере какое-то цивилизованное божество, равное твоей варварской богине смерти, заберет отшельника. Это происходит со всеми человеческими существами.

— Конечно, вы тут были, — сказал отшельник. — Но, к несчастью, за прошедшее с тех пор время Запустение, по-видимому, снова засыпало этот город. Антурус здесь, где-то под нами, иод этой песчаной дюной, — Он шаркнул подошвой по земле. — То есть под грязевой дюной.

— И в большинстве случаев с большим опозданием, — пробормотала Сомбризио в качестве коды к предыдущему замечанию.

Отшельник растерял весь свой задор безумца, с которым вначале присоединился к отряду. И не потому, что боялся того, что Джэнси могла — вполне могла — с ним сделать. Он встретил ее гнев с выражением, которое нельзя было назвать иначе, чем покорным смирением.

— Ну и что нам теперь делать? — спросил Калла.

Эльф оглянулся через плечо в сторону горы. Конечно, она передвигалась не слишком быстро, и даже двигалась не прямо по направлению к героическому отряду. Ее маршрут больше походил на полет пчелы, она резко меняла курс и металась взад и вперед по местности, с трудом ориентируясь.

Но Калла не мог так быстро забыть, как на его глазах плоская равнина внезапно вздыбилась и превратилась в утес высотой в тысячу футов.

— Мне очень жаль, — ответил отшельник. — Я и правда не знаю. Возможно, вы могли бы оставить перстень здесь, а лесс его, в конце концов, засыплет?

— Или нет, — сказала Сомбризио. — Гм-м, знаете, я прямо так и представляю себе, как меня подхватывает с земли кондор и роняет в руки какого-нибудь могущественного и, без сомнения, злого волшебника.

— Кровавые ногти Хел! — пробормотала Джэнси. Она возглавляла экспедицию и поэтому именно ей приходилось решать, что делать. Обдумывать неразрешимые проблемы не было, мягко говоря, ее сильной стороной.

Тощий куст крыжовника медленно склонился к ее сапогам. Кончик острого, как иголка, шипа резко клюнул в шнуровку сапога.

Джэнси пинком отбросила растение прочь вместе с комом легкой почвы. Приземлившись, крыжовник крякнул и пополз подальше от отряда.

Джэнси оглянулась. Ее взгляд остановился на связисте.

— Сквилл! — позвала она.

— Госпожа? — отозвался тот, морщась. В последние дни он большую часть времени проводил с закрытыми глазами. Он не без оснований полагал, что они не покажут ему ничего такого, что действительно хотелось бы видеть.

— Я хочу, чтобы ты связался с Калтусом, — приказала Джэнси. — Скажи им, что город исчез — погребен неизвестно до каких времен. Спроси их, не следует ли нам вернуться вместе с Сомбризио обратно. Понял?

— Да, госпожа, — ответил Сквилл. Он присел на корточки и создал переговорное устройство. И снова закрыл глаза.

— Госпожа Гейн? — произнес отшельник. Она снова посмотрела на него, удивленная тем, что он все еще стоит перед ней с многозначительным видом.

— Ты хочешь сказать мне что-нибудь полезное в конце концов? — осведомилась она.

— Не о том, о чем вы думаете, госпожа, — сказал отшельник. Он откашлялся и продолжил: — Я выполнил вашу просьбу наилучшим образом, насколько это было в моих силах. Здесь мне больше делать нечего. Поэтому я прошу у вас позволения, э, удалиться.

— Мы вернемся в Калтус, как только… — начал Калла Малланик. Он бросил взгляд на связиста, бормочущего в свое переговорное устройство. — Ну, очень скоро. Мы завезем тебя в твою хижину по дороге.

— Если можно, — возразил отшельник, — я поеду сам по себе. Видите ли, я направляюсь в противоположную сторону. В Квиберон. Мне там надо расплатиться с кое-какими долгами.

— Там, — заметила Сомбризио. — И с долгами по всему северному побережью. И в Калтусе тоже.

— Да, боюсь, это правда, — сказал отшельник, пощипывая нижнюю губу. Джэнси подумала, что старик выглядит измученным и испуганным, но полным такой решимости, на которую она не считала его способным.

— Такой дряхлый старый болван никогда не сможет выплатить все свои долги! — сказала Сомбризио.

Джэнси помахала левой ладонью над перстнем, не дотрагиваясь до металла.

— Тише, тише, — пробормотала она.

— И не подумаю, — ответила Сомбризио. — Он даже не сможет найти работу. Разве только кому-нибудь понадобится упор для двери!

— И потом, у меня есть жена, — прибавил отшельник. — Ну, каждый делает, что может.

— Я так понял, что твоя жена… — сказал эльф, бросая задумчивый взгляд на Сомбризио, — …ушла от тебя. А не наоборот.

Отшельник пожал плечами.

— Ничего не происходит в вакууме, — ответил он. — Наверное, я это всегда знал. Моя жена отвечает за свои поступки, но это не уменьшает ответственности за мои собственные.

— У нее был дружок? — задавая этот вопрос, Джэнси смотрела на пустынный горизонт поверх левого плеча отшельника, чтобы не встречаться с ним глазами.

Отшельник слабо улыбнулся:

— «Проваливай отсюда и убирайся туда, где не светит солнце» — вот что она в точности тогда сказала. Ну, он тоже теперь не так молод, каким был тогда. И в любом случае мне необходимо извиниться перед ней, что бы потом ни случилось.

— Ну, будь я проклята, — сказала Джэнси Гейн.

— Возможно, — ответил отшельник. — Но я уже не столь уверен, что быть проклятым — необходимая составляющая человеческого существования.

Они дали ему вьючную лошадь и более чем достаточную часть оставшейся провизии. Как сказал отшельник, пускаясь в путь на запад по крутому склону дюны, если у него останутся еще консервы из сухого пайка, когда он приедет в Квиберон, то, возможно, ему удастся продать банки капитану какого-нибудь корабля в качестве балласта.

Небо на западе было почти таким же черным, как настроение Джэнси Гейн. В облаках сверкнула молния. Если гром и прогремел, он затерялся на фоне обычного громыхания и вздохов Запустения.

Они разбили свой малочисленный лагерь на середине длинного склона. Сквилл присел на корточки в верхней точке лагеря, которая находилась на передней кромке дюны; более высокого места вокруг не было. Аппарат связиста попискивал от безнадежного отчаяния, когда тот пытался связаться со своими начальниками в Калтусе. Каждый раз когда вдалеке сверкала молния, какой-нибудь демон рычал, пугая души обреченных.

Калла Малланик мрачно ковырялся в банке консервов. Костра не развели, так как на всей бесцветной равнине не было ничего крупнее куста крыжовника. Лучшее, чем можно было утешиться в данной ситуации, это тем, что пища в тускло-оливковых жестянках настолько неаппетитна в горячем виде, что есть ее холодной ненамного хуже.