Боевой дракон

— Дракон будет очень полезен для того, чтобы строить нам разные вещи, — пробормотал один из людей. Люди улыбались. Базилу не понравились их улыбки:

— Нет. Я — боевой дракон, дракон легиона. Я слишком занят. Счастливо оставаться.

Он отвернулся от них и пошел в сторону пальм, окружающих небольшую ферму. Здешний фермер проявлял поистине героическую выдержку, соседствуя с таким количеством драконов. На ходу Базил бормотал про себя о людях, желающих быть «хозяевами». Он вызвал в памяти лицо Мезомастера, с которым дрался в подземных карьерах страшного города Дзу. Вот как драконы расправляются с людьми, которые пытаются стать «хозяевами» драконов! А в легионе драконы служат добровольно.

Хвостолом уже подходил к озеру, с умилением думая об обеде, когда по дороге ему попалось небольшое болотце, образовавшееся в том месте, где ручей растекся под корнями травы. И тут он почувствовал, как что-то коснулось его головы, и сразу же верхнюю часть тела опутала сеть. Ноги споткнулись о веревку, протянутую в грязи, и что-то стукнуло его по спине.

Базил рванулся с испуганным вскриком и тяжело упал. Кто-то возбужденно закричал, и, повернув голову, дракон увидел с дюжину или больше туземцев в белых туниках, собравшихся вокруг. Несколько человек принялись обматывать пленника новыми сетями, остальные держали в руках дубинки и веревки.

Глаза Базила налились кровью. Он полностью потерял над собой контроль. Не исключено, что пульджи еще и подстегивало его.

С ужасающим ревом гигант поднялся из болота. Люди хором закричали, во не выпустили веревок. Дракон разорвал сеть в клочья. Веревки лопнули, когда он дернул своей огромной ногой, и люди, все еще цеплявшиеся за пленника, посыпались в грязь. Базил схватился за длинную палку, которой пытались его оглушить. Когда те двое, что держали ее в руках, потянули жердь к себе, он просто зашвырнул их на дерево.

Несколько дураков прыгнули ему на спину и стали бить дубинами по голове. Он обернулся, оторвал людишек от своей шеи и побросал в самую середину болота.

Затем перехватил жердь словно дубину и начал колотить все подряд — деревья, людей, камни и маленькую пастушью хижину, которая немедленно развалилась от такого обращения.

Оставшиеся люди бросились наутек, преследуемые разъяренным виверном, машущим дубиной направо и налево. Пожалуй, для приятного отдыха на берегу озера получилось многовато!

Впрочем, драконы оказались не единственными в Сто девятом марнерийском эскадроне, на чью долю выпали неприятности.

Релкин брел вверх по склону старого вулкана Радуа, пока не дошел до места, откуда открывался великолепный вид. Отсюда был виден флот, в беспорядке разбросанный по лагуне, и внешний риф, окаймленный белой пеной бурунов. Все это создавало очаровательную тропическую атмосферу, радующую сердце. Потом драконир спустился в ложбину между вулканами, оказавшись в самом сердце острова. Он миновал фермерские поля, на которых росли кукуруза и ананасы, и углубился в сады фруктовых деревьев.

Воздух был теплым и легким, напоенным ароматами пряностей. Релкин чувствовал, как спокойствие заполняет его душу, разве что за исключением того уголка, который тосковал об Эйлсе.

Перейдя небольшой каменный мостик через ручей, он вдруг обнаружил, к собственному удивлению, Свейна, сидящего на корточках по шею в воде. Парень целиком погрузился в воду и с шумом выдохнул воздух.

Потом он поднял голову. Релкин увидел, что верхняя губа Свейна распухла и кровоточит. На лбу красовалась шишка, щека была расцарапана и до сих пор сочилась кровью.

— Релкин, ты меня спасаешь! Откуда ты явился?

— Что случилось?

— Мы влипли в неприятность. Я и Джак.

— Ну да?

— Особенно я.

— Да что случилось?

Свейн встал и, махнув рукой, пошел в сторону группы деревьев. Релкин последовал за ним и обнаружил маленького Джака, сидящего позади распростертых на земле телес Бирджит, свейновой воздыхательницы с «Ячменя». Под ней была лужа крови.

Лицо Джака было зеленым.

Релкин тихо охнул, представив, что тут могло произойти.

— Она преследовала тебя? Джак молча кивнул.

— Я и не видел ее, — сказал Свейн, — да и не думал, что увижу.

— И?

— Она напала на меня, когда я пошел купаться.

— Что?

— Она сказала, что или я сейчас же займусь с ней любовью, или она меня зарежет. У нее был здоровенный нож.

Релкин выругался и плюнул на землю.

— Она не остановилась, Релкин, даже когда я взялся за кинжал.

Релкин наклонился на морячкой. Бедная женщина со своей сумасшедшей страстью к Свейну, почему она не могла оставить парня в покое? Зачем ей пришлось принять такую смерть?

Похоже, она не дышала. Мальчик пощупал пульс. Ничего. Он нажал сильнее. Теперь, похоже, что-то прощупывалось. И наконец он ясно почувствовал пульс, хотя и слабый.

— Болваны, она жива! Что вы стоите? Нужно постараться остановить кровь.

Опомнившиеся от шока, Свейн и Джак помогли Релкину поднять Бирджит. Кинжал Свейна вошел довольно глубоко между ребер над печенью.

— Я не хотел так, я только хотел ее остановить.

— Это правда, я был рядом, — сказал Джак. Релкин быстро и методично работал, промывая рану чистой водой и останавливая кровь жгутом, скрученным из рубашки Свейна.

— Ты ее ранил, ты и снимай рубашку, — сказал ему Релкин без тени юмора.

— Какие могут быть последствия, куошит?

— Она жива, так что, возможно, вас обоих и не повесят, но неужели вы считаете, что Уилиджер так и спустит вам это дело без тридцати плетей? Не думаю.

— Во имя Руки Матери! Я этого не вынесу, — всхлипнул Джак.

— Не думаю, что у тебя будет особенный выбор. Они ведь могут тебя и повесить. Уверен, что капитан корабля потребует этого.

— Я ничего не делал, — с отчаянием сказал Джак.

— И я ничего не мог изменить, Релкин, — , сказал Свейн. — Она не смеет обвинять меня. Это она на меня напала.

— Помоги-ка ее поднять, оберни эту полосу вокруг ее груди и затяни узел. Мы остановили ей кровь и теперь понесем ее обратно. Джак, нам нужна пара длинных веток покрепче, что-то вроде дубинок, и еще нужно, чтобы кто-нибудь раздвигал перед нами ветки, ты меня понимаешь?

Джак ушел в заросли и скоро вернулся, сопровождаемый туземцем с осликом и тележкой. Человек плохо понимал на верио, но Джак уговорил его пойти, просто дав ему серебряную монету, а затем показал следующую, повернулся и двинулся в нужную ему сторону. Драконопасы указали туземцу на раненую морячку, а потом махнули рукой в сторону лагуны. Фермер быстро понял, чего они хотят, и мальчики осторожно уложили Бирджит в тележку, а потом пошли за катящейся по пыльной дороге повозкой в сторону моря. Шли они молча, погруженные в мрачные мысли о ближайшем будущем.

Глава 20

На борту «Ячменя» самые худшие опасения Релкина оправдались.

Командир эскадрона Уилиджер, едва завидев измазанных в крови мальчишек и распухшую и израненную физиономию Свейна, немедленно решил, что ему лгут и на самом деле Бирджит пытались изнасиловать. Он приказал арестовать всех троих мальчиков и в цепях препроводить в карцер. Потом в своем докладе командору Вулворду он потребовал для провинившихся наказания третьей степени, которое предполагало пятьдесят плетей с последующей кастрацией и пожизненным заключением. Командор Вулворд был ошеломлен. Не только совершенным преступлением, но и неприкрытой страстной злобой, почти истерикой, с которой Уилиджер добивался уничтожения трех мальчишек.

Дракониры же, все трое, рассказывали совершенно другую историю. Она звучала не правдоподобно. Морячка, прыгающая на драконопаса и требующая любовных утех? Женщины так не поступают. Однако было что-то подкупающе честное в открытых взглядах молодых людей, когда они настаивали на том, что не пытались изнасиловать женщину.

Заключение хирурга вроде бы подтверждало их правоту. Только один из мальчиков, судя по уликам, участвовал в драке, на остальных просто была кровь морячки. Никаких признаков сексуального нападения не обнаружили.