Земля оборотней

— Что ж, вот мы и влипли, — сказала Асгерд. — А я предупреждала, что у нас нет времени! Но как же быстро она нас нашла! И ночи не прошло, как мы перешли границу…

— Так это оборванцы ей сообщили! — злобно воскликнул Аке.

— Они бы не успели, — возразил Йокахайнен. — Здесь замешано какое-то колдовство. Они выследили нас магией. Помните идолов в предгорьях? Я еще тогда подумал…

С неба пахнуло ветром, и на холм пала тень. Туны клана Сюэтар метнулись в разные стороны, словно чайки, раскиданные бурей. К гнездовью приближалась гвардия Лоухи. Чернокрылые туны, поблескивая на солнце полированным железом лат и острыми, оправленными в железо перьями, летели правильной цепью, плавно снижаясь. Всё это не оставляло никаких сомнений в их намерениях. Цепь возглавляла женщина-птица: ее длинные седые волосы выбивались из-под шлема, а немигающий взгляд скользил по земле, не пропуская даже мыши. Под этим взглядом у всех по спинам побежали мурашки. Ильмо оглянулся — и обнаружил, что на холме, кроме них, никого не осталось, — туны клана Сюэтар парили в отдалении, трусливо наблюдая за пришельцами.

— Что будем делать? — спросил Ахти, поворачиваясь к Ильмо.

Тот только вымученно улыбнулся. Что можно сделать, когда пятеро — против тридцати? Разве что бежать, но, похоже, уже поздно…

— Йокахайнен, — сказал он, — держись ко мне поближе, будешь переводчиком. Я попробую с ней поговорить.

В этот миг лапы первых чужаков коснулись вершины холма. Приземляясь, туны сразу совершали неполное превращение, обретая человекоподобный облик. Да, туны клана Ловьятар не разочаровали Аке. Высокие, жилистые, чернокрылые, с ног до головы в железе, все они выглядели благородными воинами. Впереди шагала худая как жердь старая женщина в богатом доспехе, с жестким лицом и с ледяным взглядом. Это и была знаменитая Лоухи. Позади нее Ильмо вдруг заметил свою давнюю знакомую — маленькую черноволосую колдунью из его снов и видений. «Да это же… как ее… Ильманейтси! Вот так встреча!»

Ильма, однако, не ответила на его взгляд и сделала вид, что впервые его видит. И вообще — вела себя тихо, держась за спиной у матери и помалкивая.

За спиной Ильмо раздались шорох перьев и шарканье ног. Охотник оглянулся и обнаружил, что позади них собрался весь клан Сюэтар, Если бы они и хотели бежать, то теперь это было совсем невозможно…

Сзади громко откашлялся Пухури, видно собираясь что-то сказать. Но Лоухи на него даже не взглянула. Всё ее внимание было обращено к людям.

— Кто из вас Ильмаринен? — скрипучим голосом спросила она, по очереди сверля всех взглядом.

Ильма придвинулась к ней и что-то прошептала. Лоухи улыбнулась, и ее немигающий взгляд уперся в Ильмо.

— М-да, — произнесла она после долгой паузы, которую никто не решился прервать. — Ильма была права, а я погорячилась. Этому парню, конечно, далеко до Вяйнемейнена. Обычная чумазая деревенщина из южных лесов. Сам пришел, надо же. Сберег мне время. А где твое войско, карьяла?

Ильмо вежливо поклонился. Хозяйка Похъёлы заговорила на его языке — он решил, что это добрый знак, и сказал:

— Здравствуй, Хозяйка Похъёлы! Я пришел сюда не воевать, а…

Лоухи захохотала.

— Конечно, не воевать! Ты же не воин и не чародей. Ты — жертва.

Ильмо хотел что-то сказать, но она перебила его:

— Разговаривать нам с тобой не о чем! Всех вас ждет скорая смерть — и тебя, и твоих приятелей. А когда Калма вдоволь напьется твоей крови, остальное выпью я — всю, досуха! Ты дорого заплатишь за моего Рауни!

Она обернулась к своему отряду и бросила:

— Взять их!

Четверо вооруженных тунов выступили вперед и обнажили мечи. То же самое, не раздумывая, сделали Ахти и Аке. Ильмо быстро снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. «Как-то всё скверно оборачивается… И при чем тут Калма?»

— А наша награда? — послышался вдруг громкий дребезжащий голос.

Это выступил вперед Пухури. Старый тун явно трусил, но на лице у него было написано, что он считает себя правым и не намерен уступать.

— За что? — фыркнула Лоухи.

Пухури принялся загибать пальцы:

— Мы не убили этих шпионов, а задержали их до твоего появления. Мы выведали у них, с чем они пришли и откуда. Они лгали нам, что ищут новые земли для своего рода — а на самом деле собирались пробраться в твое гнездовье и…

— Меня не интересует, что они вам наврали! Я и так знаю, кто эти люди и зачем они здесь. А вот почему вы не поспешили меня уведомить сразу же, вы мне еще ответите!

Пухури перепугался.

— Гонцы вылетели еще вчера! Я-то еще удивлялся, как они так быстро долетели до Туони…

Один из воинов Лоухи подошел к ней и что-то прошептал. Лицо Лоухи чуть смягчилось. В самом деле, сейчас не время терять союзников — даже таких жалких, как клан Сюэтар.

— Какую награду вы хотите? — буркнула она.

Пухури сразу приосанился.

— Оставь одного из них нам!

— Кого именно?

Пухури указал на Йокахайнена, который прятался, за спиной у Аке:

— Вот этого! Колдуна!

Йокахайнену поневоле пришлось выйти на открытое место. Лоухи брезгливо поморщилась, увидев перед собой саами, но потом присмотрелась к нему и…

— Ага, старый знакомец! Ты не тот ли Вороненок, саамский рунопевец, ученик Рауни? — зловеще ухмыляясь, спросила она. — И ты с ними? Не ты ли и привел сюда карьяла?

Йокахайнен затравленно оглянулся и попятился. Но деваться ему было некуда.

— Рауни обучал тебя, презренного, тайному искусству, а ты его предал! Ты заплатишь за это особо!

Лоухи плавно повела рукой, описывая странные петли, — и вокруг ее ладони задрожал воздух, замерцал крошечными искрами инея. Казалось, она держит в руке нечто невидимое, длинное и тяжелое, постепенно раскручивая и разгоняя. Круги становились все больше, движения размашистее. Перья на крыльях Лоухи затрепетали, забилась под ногами сухая трава, седые космы взметнулись вверх… В лицо Ильмо ударил студеный ветер. Затих на миг — и снова ударил, сильнее, словно рукой в ледяной латной рукавице. Йокахайнен пошатнулся и поднял руку, закрываясь локтем. Он не произнес ни слова, но побледнел как мертвец.

— Как же так?! — зашумели туны гнездовья Сюэтар. — Акка Лоухи, ты же пообещала оставить его нам!

— Я вам ничего не обещала! Проваливайте!

Туны зароптали, придвинулись ближе. Особенно громко возмущались многочисленные девицы, которые возлагали на чужеземного красавца-колдуна особые надежды, а грозную Лоухи видели впервые в жизни.

Высокий тун снова что-то зашептал Хозяйке Похъёлы на ухо. Но на этот раз она резко отстранилась.

— Нет! Предательство не останется безнаказанным!

Вдруг Йокахайнен резко развернулся и попытался скрыться в толпе, которая охотно перед ним расступилась. Ему это почти удалось — но тут Лоухи выкрикнула заклинание и взмахнула рукой. На вершину холма обрушился страшный удар ледяного вихря. Туны клана Сюэтар с жалобными птичьими криками разлетелись во все стороны, как ворох сухих листьев. Вихрь мгновенно раскидал их по тундре — только мелкие пестрые перья закружились в воздухе. Йокахайнен, которого вихрь не коснулся, застыл на месте, и его, словно снегом, осыпало этими перьями. Удар невидимого хлыста не тронул никого из людей, но ни единого туна на холме не осталось — кроме тех, кого привела с собой Лоухи. Йокахайнен остался с Хозяйкой Похъёлы один на один.

— Йо, беги, я ее отвлеку! — воскликнул Ахти и прыгнул вперед, взмахнув мечом. Но с неба снова упал невидимый хлыст и впечатал его в землю.

— Не лезь не в свое дело, раб! — прошипела Лоухи. — Смотрите все, это будет для вас уроком!

Ее рука снова начала описывать круги, раскручивая невидимую плеть. Ильмо казалось, что это уже нечто большее, чем просто ветер, — само пространство вокруг Лоухи пришло в движение, подчиняясь ее воле. Он заметил, что туны отступили от нее, чтобы ее смертоносное колдовство их не задело; что воздух вокруг Йокахайнена задрожал и замер искрами инея, обозначая место следующего удара… И тут нойда показал, что не зря считался любимым учеником Рауни. Дождавшись едва уловимой заминки во вращении невидимого хлыста, он подхватил заклинание Лоухи, словно выпавшее из рук копье, в точности повторил ее движение, как будто наматывая что-то себе на руку, — и, резко извернувшись всем телом, изо всех сил рванул это нечто на себя.