Хранители Порядка (СИ)

- Что ты разлеглась?!- взревел Энкрич, обращаясь к Шайе.- Убей ее!

- Прекрати орать!- сказала Хашайя, поднимаясь на ноги.- Ты только зря истратил остатки силы, Энкрич. Рита, покажи ты ему уже ладони.

Ритайлина выставила перед собой руки. Долговязая смерть увидел символы Хаоса и хмыкнул.

- Вот уже не думал, что увижу перекроенную,- наконец, спокойно произнес он.

- А я не думала, что буду с тобой говорить как с союзником.

- Пути ведущий к Хаосу множественны и каждый из них - верный. Кто еще с вами?

- Пока только мы,- сказала Шайя.- Ты спал сто шесть лет. Для твоего освобождения мы перебили целый Храм Тибора, его служители охраняли твой покой. Нам нужно выдвигаться в убежище, Энкрич. Тебе предстоит многое узнать, а промедление для нас абсолютно не выгодно.

- Для начала я хочу узнать следующее.- Долговязая смерть спустился вниз из саркофага.- Оставили ли вы мне храмовника? Я жажду убийства. Очень сильно жажду. Жажда, длиной в век должна быть утолена немедленно!

Рита и Хашайя переглянулись. Великий Хаос! Стоило ли его освобождать? Время покажет, подумала Шайя, время рассудит.

Дмитрий

Утро на гугутикаре для меня началось рано. Солнце еще не охватило лучами морское пространство, но ночная темнота сгинула. Я выбрался из палатки на свежий воздух и потянулся так, что затрещали кости. Команда пузатого капитана наводила порядок на нашей необычной палубе, а сам он правил кораблем. Другие пассажиры не спешили просыпаться, но, по крайней мере, одного я заметил. Он сидел ближе к краю панциря, любуясь красотами утреннего моря. Я размял затекшую за ночь шею и пожалел, что со мной нет футбольного мяча. Было бы весело покатать его на шершавой поверхности, хоть и не плоской. Надо бы уточнить у Аархина, существуют ли на Энхоре командные спортивные игры? А вдруг стану человеком, научившим представителей иного мира футболу!

Зарядку дома я, наверное, делал в последний раз на уроках физкультуры. Полезное на самом деле, занятие, но у большинства детей почему-то вызывает неприязнь. В том числе и я не миновал этой нелюбви к утренним упражнениям. Но сейчас я решил вспомнить былое, тем более на спине гугутикары места было вдоволь, даже для пробежки хватало. Я поработал руками, затем ногами. Потом принял упор лежа и стал отжиматься. Когда я дошел до сотого раза, меня поразило, что я совсем не устал. Когда я дошел до второй сотни, меня, слава Порядку, осенило. Я ж не тело Дмитрия Ладыженского разминаю, а Аархина Маггорайхена! Он и подтягивается, небось, раз триста и плавает не хуже дельфина. Я только сейчас осознал, что убежал от беурга только благодаря выносливости н'шаста. Представлять, чтобы со мной случилось, если б я попал в Энхор в собственном теле, я не стал. Тяжело представить себя в виде бесформенной массы, перевариваемой желудком рогатого медведя.

Поднявшись с твердой поверхности панциря, я помахал рукой наблюдавшим за мной двум молодчикам Юритыфа. Они вдруг сразу стали делать вид, что чем-то активно занимаются. Имитаторы бурной деятельности, мать их за ногу. Не любил я никогда внимания к своей персоне, в интимные моменты, к которым я причислял не только мытье в душе, но и обед к каком-нибудь кафе, и занятие спортом. Зато матросики, может, тоже будут по утрам зарядку делать, глядя на Хранителя Порядка.

В это посещение Акл-Миратэ Аархин порадовал меня обширной информацией о гостеприимном мире, в который меня угораздило попасть. Год в Энхоре длился ровно четыреста дней. Всегда. То есть никаких високосных годов здесь в природе не существовало. Я даже на секунду представил, что буду выглядеть глупо, если попытаюсь кому-то в Энхоре рассказать о том, что на Земле раз в четыре года откуда-то прибавляется один день. Да и вообще, с учетом григорианского, юлианского, еврейского и прочих календарей у меня самого голова шла кругом, чего уж говорить про жителей почти земного средневековья. У них тут все просто - четыреста суток и баста! Что говорить - сплошной Порядок. Год длился шестнадцать месяцев, месяц - пять недель, неделя, соответственно, пять дней. Каждые четыреста дней года шли под покровительством какого-либо животного, так уж повелось с древности, когда люди еще не знали своих истинных создателей. Зверей было десять, но утруждать себя запоминанием всех я не стал, вдруг успею вернуться домой в течение текущего года Оленя?

Времена года в Энхоре были братьями-близнецами земных: весна, лето, зима, осень. Каждое из времен продолжалось четыре месяца, что было логично. Год начинался с весны. Названия всех месяцев я заучил, благо они звались в честь деревьев, чьи названия были знакомы мне с раннего детства. Весна начиналась с месяца Кленов, который сменялся месяцем Тополей. Затем шел месяц Осин, а завершалась весенняя пора месяцем Ив. Лето стартовало с месяца Ясеней, который плавно перетекал в месяц Дубов, а это значило, что мне повезло очутиться в Энхоре в середине лета. После месяца Дубов вступал в права месяц Лип, за ними на календаре шел месяц Каштанов. Первым месяцем осени был месяц Акаций, вторым - месяц Шиповников, третьим - месяц Тисов, а четвертым - месяц Вязов. Кошмар на улице вязов, блин! Когда в нежном возрасте я с помощью видеомагнитофона познакомился с чудесным дядей Фредди Крюгером, я думал, что Вязов - это фамилия, и название фильма читал так - 'Кошмар! На улице - Вязов'. И потом искренне не понимал, почему у страшного мужика из кошмаров фамилия все-таки Крюгер, а не Вязов. Марина само собой хохотала, когда я ей об этой истории рассказал. Ну, и наконец, зима включала в себя месяца Пихт, Сосен, Елей и Рябин.

Мы кратко пробежались по политической обстановке, но господин Маггорайхен, или, как тут к нему все обращались - месэр, в итоге решил, что ученье свет, а шашкой махать надо. Идея посвятить наш сеанс исключительно разговорам почти сразу перестала казаться ему удачной. Аархин не хотел рисковать моей безопасностью после ночного происшествия с д'рутой, поэтому мы вновь перешли к чой-хуа. Мы не строили иллюзий, отдавали себе отчет, что хорошим фехтовальщиком даже с памятью тела я стану ой как не скоро. Стойки и позиции я осваивал быстро, простейшие финты уже отскакивали на зубок. Но вот сочетать все это в движении, да еще быстро и резко... Это умение должно прийти, но со временем. Десятка занятий не хватило бы, чтобы сотворить из меня мастера клинка, а уж двух! Мы закрепили пройденные материалы на созданной мыслями Аархина лесной опушке, а затем. Затем наступил момент, которого я больше всего ждал. Настал черед обучения магическим потокам.

Я, конечно, не сильно раскатывал губу в предвкушении таинства сверхспособностей. Но вышло уже совсем печально. Я никак не мог почувствовать того, о чем толковал месэр Маггорайхен. Лишь иногда улавливал нечто похожее на некую смесь мурашек с пощипыванием, когда пытался коснуться невидимой энергии, пронизывающей даже виртуальное пространство Акл-Миратэ. Аархин хмыкал, причем я не понимал, что это его хмыканье означает. Он больше ничего в эти мгновения не говорил, я не спрашивал, а потом он давал отмашку, и я снова, как какой-то сумасшедший, охотящийся за летающими слонами, пытался поймать то, суть чего мой мозг абсолютно не воспринимал. Как там писал Козьма Прутков? Нельзя объять необъятное? Так вот, по мнению моего учителя, я был просто обязан коснуться материи, которой не мог коснуться. Это бесполезное занятие через минут десять уже стало подбешивать, а великий н'шаст продолжал нарезать возле меня круги и хмыкать. Тут он вдруг растянул губы в какой-то уж совершенно идиотской улыбке и отошел метра на три в сторону. Я перестал хватать воздух, не представляя, что происходит. И вдруг этот учитель-мучитель стремительно завел руку за спину и с криком: 'Лови!' кинул в меня таракана размером с тапок! Пока рыжий и усатый сокращал расстояние между мной и собой, я догадался, что Аархин вычитал в моей голове, что больше всего я ненавижу тараканов, и для чего-то сообразил из воздуха огромного мутанта. Я уже не успевал увернуться, поэтому зажмурился и выставил перед лицом руку, чтобы мерзкое насекомое не попало мне в лоб. Выяснилось, что этого было достаточно для пробуждения во мне хоть какой-то магии. Я почувствовал, что могу осязать воздух, и толкнул рукой приближающегося таракана. Пощипывание в кисти подтвердило, что жизненная энергия преобразовалась в магический поток, и муляж насекомого, такой же противный как и настоящая тварь, отскочил будто от стеклянного барьера между нами. Это я уже видел собственными глазами.