Валориан

– Ты можешь идти.

Чадарианец не стал дожидаться повторного приказа. Он низко, до земли поклонился, вскочил на ноги и поспешил убраться.

Никто не смотрел ему вслед.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Все ждали реакции генерала. Несмотря на то, что тема колдовства никогда не обсуждалась в присутствии генерала, всем присутствующим было известно увлечение Тирраниса сверхъестественными силами, поэтому было интересно посмотреть на отношение генерала к известию о появившемся охотнике с якобы волшебными способностями.

Генерал долго стоял неподвижно у своего стола, его мысли таились глубоко под маской жестокого лица.

Наконец один из ожидавших не выдержал и осторожно нарушил тяжелое молчание покашливанием. Взгляд Тирраниса немедленно устремился на его лицо. Это был сборщик податей.

– Мой господин, – вкрадчиво заговорил тот, – мне кажется, я кое-что припоминаю об этом самом Валориане из своих записей. Могу я с вашего разрешения откланяться, чтобы проверить правильность моих предположений?

Генерал Тирранис кивком головы указал ему на дверь, и сборщик податей, поклонившись, быстро исчез. Остальные молча ждали, пока генерал не отодвинул стул и сел. Единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, была мерная дробь пальцев Тирраниса по столу, пока он обдумывал в голове свои мысли. Присутствующие обменялись смятенными взглядами. Им уже доводилось ранее наблюдать подобные приступы молчания у своего господина, и, как правило, они плохо кончались для кого-либо.

Прошло много времени, прежде чем генерал пошевелился в кресле.

– Я хочу, чтобы этого охотника доставили ко мне, – обращаясь ко всем присутствующим, сказал он.

Его помощники знали, что это была не просьба.

– На основании каких обвинений? – поинтересовался командующий войсками гарнизона, который и должен был найти Валориана.

Тирранис стукнул по столу кулаком и прокричал:

– Мне плевать! Это твои проблемы! Приведи его мне и все!

Командующий посмотрел на своего адъютанта и слегка пожал плечами под своей военной амуницией:

– Мы могли бы арестовать его за подготовку восстания.

Тирранис помахал рукой:

– Это сойдет.

Несмотря на то, что он был в ярости, оттого что какой-то жалкий охотник осмелился поколебать его власть в провинции, это чувство заглушалось острым желанием заполучить этого охотника в свои руки и в своей потайной мастерской изучить его способности к волшебству. Слухи о возможных способностях охотника были первыми, услышанными за долгие поиски Тирраниса во время его пребывания у власти в провинции, и он не собирался позволить Валориану ускользнуть от него.

Как раз в это самое время вернулся сборщик налогов, бледный и взволнованный.

– Ваше превосходительство, – выдохнул он. Он молча молился про себя, что новости, которые он собирался открыть Тирранису, отвлекут последнего от его собственных ошибок. – Я вспомнил наконец, о ком идет речь. Он был в лагере Фиррала в то время, как я начал служить вам. Он был против того, чтобы мы взяли его животных, когда мы собирали дань с Фиррала.

– И что?

Сборщик налогов тяжело глотнул:

– Я просмотрел предыдущие записи, и я не нашел в них отметок своего предшественника о семье Валориана. Я не верю, что они заплатили дань за этот год.

Генерал смотрел на него:

– Почему же ты не собрал ее? Последовала долгая пауза. Сборщик налогов безуспешно пытался смочить пересохший вдруг рот.

– Сергиус Валентиус оставил свои записи в беспорядке, генерал. Потребовалось много дней, чтобы привести все его пометки в порядок. Мне казалось, что он успел собрать дань со всех семей, кроме клана Фиррала, до своего исчезновения.

При слове «исчезновение» командующий гарнизоном сжал пальцы и проговорил:

– Генерал, с Сергиусом в тот день отправились четверо моих солдат. Они так и не вернулись назад.

Тирранис, казалось, задумался:

– Куда же они направлялись?

– Сергиус никому не сказал. Вот почему было так трудно найти их. Мы в конце концов решили, что они пропали без вести.

– Я тоже теперь припоминаю, – вступил в разговор адъютант. – Мы искали их несколько дней, но не нашли даже и следа их лошадей. Хотя лошадь Сергиуса пришла домой, правда, с пустым седлом.

– Возможно, солдаты убили Сергиуса и забрали дань, – предположил один из офицеров. – Это порой случается.

Но командующий отмахнулся от этого предположения:

– Это могло произойти, если бы он собирал золото, но племена слишком бедны, чтобы вносить подать монетой. Они платят дань животными. В жизни не поверю, чтобы четверо тарнишских солдат стали бы рисковать жизнью из-за нескольких жалких лошаденок или козлов.

– Интересно, – пробормотал генерал. Он встал. – Вот вам и обвинение, командующий. Вполне достаточно, чтобы распять охотника на кресте. Подстрекательство к восстанию, неуплата дани и подозрение в убийстве. А теперь поймайте его!

Все тарнишские офицеры отдали честь генералу. Он ответил им тем же и сделал знак удалиться. Они поспешили уйти, сборщик податей с трудом сдерживал рвущийся из груди вздох облегчения. Комната мгновенно опустела. В ней оставался только Тирранис. Он снова подошел к окну и облокотился на каменный подоконник, чтобы взглянуть на двор. Далеко вдали за крышами его владений и стенами Актигориума виднелись перламутровые пики Дархорнских гор. И где-то в их тени прятался человек, который мог обладать секретом колдовства, секретом, за обладание которым Тирранис был готов продать свою душу. Он верил, что с помощью магии он сможет собрать самую большую армию в мире и расширить границы империи Тарниша до самых отдаленных уголков цивилизации. Он мог бы тогда триумфально въехать в Тарноу, неся с собой сокровища тысяч государств. Он мог бы смахнуть сидевшего на троне бездарного человека и водрузить императорскую корону на свою голову. В его голове и до этого роились мириады планов, как узурпировать власть, но с помощью колдовства можно было быть совершенно уверенным в успехе.

Пальцы Тирраниса плотно переплелись и сжались с такой силой, что даже костяшки побелели. Он должен был первым делом заполучить в свои руки Валориана.

Холодной осенней ночью Валориан стоял в дозоре и тщетно пытался обуздать владевший им гнев. Айдан ушел рано утром сегодня на охоту, как он сказал, и все еще не возвращался. В привычных условиях это не встревожило бы Валориана. Его брат прекрасно ориентировался в лесу и мог уйти достаточно далеко от лагеря, чтобы без труда отыскать себе дорогу в темноте. Но на этот раз Линна, заливаясь слезами, сказала ему, что не было на месте чадарианской одежды Айдана, а его охотничий лук остался висеть на своем месте.

Валориан тут же понял, что Айдан отправился в долины. Он прекрасно знал, что было совершенно невозможно обуздать рефлексы своего брата, но все же в глубине души он надеялся, что Айдан понимал необходимость держаться в стороне от дорог тарнишей. Пока что тарниши не пытались отыскать их семью, чтобы узнать о судьбе Сергиуса или неуплаченном налоге, поэтому Валориан начал надеяться, что они затерялись в нескончаемых лабиринтах бюрократии. Но все же, если Айдана поймают, это могло изменить ситуацию.

Он пустил Хуннула вдоль границы лагеря, чтобы перекинуться парой слов с другими часовыми, а затем направился проверить стада. Семья разбила стоянку в предгорьях невысокой горы на небольшом лугу, чтобы воспользоваться преимуществами хорошей погоды. Высоко в горах уже выпал снег, но никто пока еще не собирался возвращаться на зимнюю стоянку.

И это было еще одним вопросом, который беспокоил Валориана. Он не знал, куда должен был вести свою семью на зимний период. Он не считал безопасным возвращаться на старое место в привычную долину, потому что тарнишам уже было известно о ней. Они должны были направиться в совершенно необычное место, которое было бы неизвестно тарнишам, и которое давало бы им укрытие от зимней непогоды и достаточно корма для скота. Но таких мест осталось не так уж и много в Бладиронских холмах.