Этот мир придуман не нами (СИ)

Сердце билось в груди так, что, наверно, в коридоре слышно. Понимаю, что воины не могли увидеть нас — они ослеплены светом собственных факелов. Но до чего страшно!

В коридоре прогрохотали шаги, просветлела и погасла щель под дверью. В отдалении прозвучали команды смены караула. Я вздохнула облегченно, достала фонарик и включила.

На полу лежало мертвое тело. Почему-то я сразу поняла, что эта серая рабыня мертва.

— Посвети выше, — велел лекарь.

Послушно провела лучом света от ног к голове. Знакомое платье, знакомый ошейник, засохшая кровь на полу, перерезанное горло… Закричала бы в голос, но ладонь лекаря зажала рот.

— Кррина…

— Вот, значит, как… — прошептал лекарь.

Доверенная рабыня Владыки и его будущая жена, носящая под сердцем его сына. Моя наставница и лучшая подруга. Тебе в широком дворцовом коридоре перерезали горло, а тело бросили в каморку под лестницей. Как доверенную рабыню, тебя не стали ни пытать, ни допрашивать. Просто убили. Ты умерла в нескольких шагах от того места, где когда-то погибла моя мать…

Что-то в моей душе умерло. Может, страх, может, детство. Даже слез не было. Одно желание — карать. Карать!

Но сначала — дело.

Расстегнула молнию на поясе, достала резак, повесила на ремешке на запястье, как Линда делала.

— Идем быстрее, господин, время не ждет.

— Не спеши, девочка. Пусть часовые заскучают.

— К фытыху часовых! Заметят нас — им же хуже! — схватила лекаря за руку и, не скрываясь, повела по коридору в танцевальный зал. Потом — по тайным ходам — на чердак. Через слуховое окно вывела на крышу, усадила на байк позади себя и подняла машину в небо.

— Господин, если уши закладывает, сглатывай, — сориентировалась по звездам и направила байк к Рыжим скалам. Но ночь такая темная, что не замечу, пока не врежусь в них. Поднялась повыше, вывела на экран приборного щитка карту. Подправила курс и прибавила скорость. Засвистел ветер.

— Ты на самом деле умеешь ходить сквозь стены, — прокричал лекарь

— Я доверенная рабыня двух владык. Забудь про тайные ходы, это страшная тайна! — прокричала в ответ. Трудно говорить на такой скорости. Ветер рвет слова на части и уносит вдаль. Чуть сбавила скорость.

— Господин, расскажи, что было во дворце?

— А я знаю? Ночью разбудили, сунули в руки одежду и погнали в подвал. Видел, из коридоров уносили трупы солдат дежурной роты. Потом в подвал пригнали рабынь, которых заставили смывать кровь в коридорах. Они рассказали, что нам еще повезло. Знать и остальных слуг связали и согнали в казематы.

— Много в казематах народа?

— Очень много. Рабыни сказали, городские в основном. Даже сам Глава Службы закона и порядка там. Что теперь будет?

— Ничего не будет! Владыку они убить не смогли, значит, и нового выбрать не смогут. Так и останутся бунтарями-заговорщиками. Я вызвала на помощь восьмой и десятый легионы. Через неделю от бунтарей и шерсти не останется.

— Риммы легионов послушались рабыню?

— Я не простая рабыня, господин. Я доверенная рабыня Владыки, его голос и воля.

— Кррина была доверенной рабыней Владыки.

— Но они-то этого не знают. Спросишь Владыку, он подтвердит, что теперь я его доверенная рабыня.

— Обязательно спрошу, рыжая.

— Да, господин, рядом с Владыкой женщина. Она не узнала Владыку, приняла его за простого воина. Пусть так и останется.

— Ты ей не веришь?

— Она рыжая, и она была на войне. У нее есть, за что ненавидеть серых.

Я опять увеличила скорость. Шурр, наверно, в казематах. Одна я могу не справиться. А из всех наших только Пуррт родился с мечом в руках. Но он сейчас охраняет папу.

Достала звонилку, набрала номер Прронырры. Отозвался не сразу.

— Слушай, соня, это Миу говорит. Буди мелкую, бери любой байк — и через полстражи я жду вас у Рыжих скал.

— Как я ночью Рыжие скалы найду? — спрашивает этот недотепа.

— По навигатору. Я включу маяк.

— Понял!

— Конец связи!

Пока говорила, чуть мимо Рыжих скал не пролетела. Села на вершину, бросила рядом с байком маяк, только после этого полетела разыскивать вход в пещеру.

Папа и Линда спали Пуррт тоже спал, Амарру дежурила и меняла компрессы на голове папы. Пока лекарь расспрашивал Амарру о ранах, я растолкала Пуррта.

— Вставай, рыжий. Воевать пора.

— Никак, с серыми? Хорошие слова говоришь, сестренка! — вскочил, будто и не спал. Сунул ноги в тяжелые ботинки, застегнул на поясе ремень с двумя охотничьими ножами, хотел взять огнестрел Линды.

— Не смей! Положи на место. Хочешь девушку безоружной оставить?

— Тогда летим?

— Прронырру дождемся.

Прилетели Прронырра с мелкой. Я помигала им фонариком, а когда сели, велела слушаться лекаря и охранять раненых.

— Теперь летим.

В полете описала все, что видела во Дворце. Сели рядом с каналокопателем. Открыла багажник байка, выбросила НЗ, вылила из канистры воду. Поднялась на кухню каналокопателя, заполнила канистру уксусом, Пуррта нагрузила мешком сахарного песка.

— Это что? — удивился он.

— Сладкая жизнь изменникам. Грузи в байк, а я сейчас…

Сбегала в штаб за инфракрасными очками. Себе и Пуррту.

— Полетели! — подняла байк на двести метров и легла на курс.

— Сестренка, мне бы оружием и одежкой разжиться. Увидишь их караул на дороге — притормози.

— Думаешь, в темноте за серого сойдешь? — фыркнула я. Но связалась с ретранслятором и вывела на экран приборной панели картинку с его инфракрасной оптики. Вскоре нашлись два всадника, спешивших во дворец.

— Я их догоняю, ты берешь левого, я правого.

— Рыжая, ты мне нравишься!

— Тихо ты! — зажала в кулаке резак, чтоб кнопка удобно легла под пальцем. опустила байк на уровень скакуна. Ночь темная, силуэты едва видны. Доверяю больше слуху, чем зрению. Опустила на глаза инфракрасные очки. В них все видно как днем, только весь мир зеленый. Пристроилась за всадниками, нацелила машину ровно между ними и прибавила скорость.

Бамм!!! — Пуррт со всей дури приласкал своего рукояткой ножа по шлему. Зззз — пропел резак в моей руке. Газанула, описала широкий круг и посадила машину. На дороге лежат два тела. Усталые скакуны, лишившись всадников, остановились неподалеку. Одно тело в порядке, просто воин из седла выпал. А у второго… головы нет! И кровь хлещет.

— Ты, рыжая, сильна! — восхищенно произнес за моей спиной Пуррт.

Торопливо отбежала на несколько шагов и извергла из себя весь ужин. Словно таблетку антиала приняла. Пуррт тем временем раздел догола своего воина, расседлал скакуна, связал уздечкой пленному руки и ноги вместе, как бурргуну перед стрижкой.

— Допрашивать будешь?

— Нет, — я села на песок и обессиленно вытерла губы рукой.

— Видишь, как тебе повезло, — сказал Пуррт пленнику. — Мы тебя даже допрашивать не будем.

И воткнул ему нож под лопатку. Меня опять скрутила рвота. А Пуррт расседлал второго скакуна, обыскал оба тела, что-то сунул в бардачок байка, переоделся в форму убитого.

— Ты как?

— Привыкну, — утерлась рукой и сама себе удивилась. Ни страха, ни волнения. Только трясет всю. От холода, наверно. — Садись, полетели.

Приподняла байк над землей.

— Они свиток везли. Читать будешь?

— Нет. Потом как-нибудь.

Осветила Пуррта фарами. Не похож он на серого. Только если со спины или в темноте. Ну, не похож — и все. Так ему и сказала.

— Жаль. Я бы курьером прикинулся, прошел в штаб и устроил там крутой замес.

— Нам надо Шурра вытащить. Он гвардеец, и Дворец не хуже меня знает.

— Тоже неплохая мысль, — одобрил Пуррт. Я боялась, что начнет спорить.

С высоты птичьего полета осмотрели лагерь бунтарей. Обнаружили бочки с питьевой водой на повозках. Большие такие бочки. Шесть штук. И почти без охраны. Четверо часовых то ли дремлют, то ли спят крепким сном. Чего им бояться — в самом центре лагеря-то?

— Надо сначала посты на крыше дворца снять. Оттуда нас могут заметить, — подсказал Пуррт. — Ты опускай байк за их спинами, а я их мечом.