Спасти обязан

Размышляя так, я поглядывал по сторонам и, как могло показаться, больше ничем не был озабочен. Но это только казалось. Подсознание мое едва не кипело. Должно было остаться что-то: слабый намек, мимолетное упоминание. Тень памяти. Чтобы это уловить, нужно было не мешать, отвлечься на что-нибудь, сидеть бездумно, наслаждаясь окружающим пейзажем. Тогда в один прекрасный момент и явится, как озарение, нужное воспоминание. Все-таки не хотелось мне прибегать к шприцу.

Легко сказать - любоваться пейзажем! Нечем тут было любоваться. Если на российской территории были поля, наполовину убранные, почти бескрайние, то здесь народ себя не утруждал землепашеством. Не в его традициях это было. Налететь, пострелять, украсть - всегда пожалуйста. А работать? Что они, грузины какие-нибудь или абхазцы? Мало кто помнит, но при генерале Дудаеве, еще до первой войны, просто катастрофические размеры принял железнодорожный грабеж. Любимым способом добычи было растаскивание в стороны рельс с помощью трактора. Поезд останавливался, и на него шакальей стаей накидывались окрестные жители. Не помогала даже вооруженная охрана. Участвовать в ограблении поезда считалось геройским поступком. Чествовали того, кто больше украл.

Ехали мы уже с полчаса, но навстречу не попалась ни одна машина. Едва ли только по причине раннего часа. Просто незачем им было днем ехать в ту сторону. Ближе к вечеру, или ночью - другое дело. Любят местные ночь, самое подходящее время для их бизнеса. Хотя захватить какого-нибудь иностранного лопуха, чтобы получить за него потом как следует, могут и среди бела дня.

Блок-посты милиции и федеральных войск мы проезжали безо всяких затруднений. Видимо, документы, которые предъявляли наши охранники, обладали большой силой. В машины только заглядывали, пересчитывая пассажиров, но обыскивать не решались.

Через несколько километров после третьего или четвертого очередного поста мы остановились обсудить ситуацию. Похоже, мне предстояло раскрыть свои карты. Но в том-то и беда, что никаких карт у меня еще не было!

Разминая ноги, все выбрались из машин, сошлись в кружое.

- Ну, командир, - в голосе Бориса все-таки звучала ирония. (Не убедил их наш спектакль?) - Куда дальше ехать?

- А вперед, - сказал я, как можно беззаботнее. - Вы ехайте, ехайте, скажу, когда сворачивать.

- Нет, так дело не пойдет! - завелся Леша. - Езжай туда, не знаю куда.

- Но что привезти мы знаем? - вмешался Стас из солидарности со мной.

- Это вы знаете, - уточнил Борис. - Нам ничего не известно.

- Значит, не вашего ума дело. Приказ был - нас сопровождать. Точка. Вот и сопровождайте.

- Куда сопровождать?!

Надо было гасить зарождавшийся бунт.

- Так, поговорили? Все, базар закрыт. По машинам и вперед. Через пять километров остановка, там и скажу куда дальше ехать. Вопросы?

Вопросов не имелось. Если за это время я не найду ответ, придется доставать шприц. Как бы плохо мне потом не было.

Все изменилось очень скоро, контрольный срок еще не успел закончиться. Нас остановил следующий пост.

- Да что за черт! - выругался я. - Они тут на каждом километре?

И сразу же заметил, как напряглась спина Саши.

- В чем дело?

- Это не федералы, - медленно сказал он, притормаживая.

- Значит, милиция.

- Ты не понимаешь...

- Да в чем дело-то?

- Если это не люди Халида... Мы к нему письмо везем от Мусы. Какие-нибудь другие чурки нас могут просто шлепнуть. Или в заложники взять. Войска все дороги контролировать не могут. Вот и появляются всякие отморозки...

Пост не был стационарным. Никаких строений. Два «жигуленка» перекрывали дорогу, а перед ним стояли трое с автоматами.

- Дай-ка сюда пушку, - приказал я. - Давай, давай. Попробую подстраховать ребят.

Мы остановились довольно далеко от поста и первой машины. Слева вдоль дороги тянулась предназначенная для защиты полей от ветра лесополоса, очень жиденькая. Но мне должно было этого хватить. Выбравшись через правую дверцу, я осторожно выглянул из-за «УАЗа». На посту шла разборка. Борис, размахивая руками, что-то втолковывал боевикам. Те слушали с равнодушными лицами, поводя стволами автоматов. Один, который держал нашу «подорожную», еще раз ее просмотрел, потом плюнул на бумаги и бросил их под ноги. Та-ак, действительно вляпались. Надо действовать. Дождавшись, когда внимание боевиков отвлекли наши спутники, выбиравшиеся с поднятыми руками из машины, я в два прыжка пересек довольно узкую здесь дорогу и упал в траву. На посту моего маневра не заметили и не всполошились. Я пополз вперед, царапаясь о шипастые ветки дикой акации. Местами, где кустарник рос погуще, можно было перебегать на четвереньках. Быстро добравшись до места, с которого я уже хорошо видел и слышал все, что происходило на посту, залег, еще раз проверил пистолет и приготовился к броску.

- Что нам твой Халид! - почти кричал тот, что плевал на бумаги. - Здесь мы хозяева! Вы, собаки неверные! Зачем к нам приехали? Шпионить? Я таким как вы головы резал в Грозном! И всегда буду резать!

Борис что-то тихо ему отвечал. Леша стоял с побледневшим лицом, а Стас осторожно озирался, раздумывая, что можно сделать в этой ситуации. Не очень много, надо сказать. Потому что кроме этих троих боевиков в каждом «жигуленке» сидело еще по одному и тоже с автоматами. До них Стасу было не дотянуться. А я на что? Но следовало еще подождать, вдруг дело миром закончится?

Теперь видно было, что боевики были какие-то нервные, дергающиеся. Могли открыть стрельбу неожиданно, просто сорвавшись с нарезки.

 Между тем бандиты обратили наконец внимание и на вторую нашу машину.

- Что он там стал? - вопросил старший. - Зови сюда, а то вас всех перестреляю.

Борис неуверенно махнул рукой. Но Сашка, оставшийся без оружия, под автоматы ехать не захотел. «УАЗ» остался на месте. Старший бандит что-то сказал по-чеченски и к нашей машине направился другой боевик, худой, с короткой рыжей бороденкой. На ходу он снял с плеча автомат и передернул затвор. Ничего, там Настя есть. Этого доходягу она вмиг уложит. А мне ждать, пока худой подойдет.

На посту события развивались стремительно. Стаса и людей Мусы стали оттеснять от машины в поле. Заклацали затворы и я понял, что сейчас наступит кульминация. Ребят собирались вульгарно расстрелять. Ну, вот уж хрена!

Взгляд в сторону. Настя выходит навстречу рыжебородому. Порядок! Я прицелился, и громко свистнув, нажал на курок. Две пули по одному «жигулю», две - по другому. В том, что попал, сомнений не было. Теперь - на помощь Стасу и остальным.

Но здесь помогать не понадобилось. После моего сигнала Стас в мгновение ока уложил одного, другого достал Борис. Леша только растерянно улыбался. У второй машины дела обстояли не хуже. Рыжебородый доходяга лежал, уткнувшись носом в асфальт, а над ним с автоматом стояла Настя. Я в ней не ошибся.

Мы подвели итоги стычки. Тех, кто были в «жигулях», я застрелил. Еще одного отправил к его аллаху Борис, действовавший прямо и жестко. Остальные двое, хотя и помятые, были в порядке.

- Ну, что с ними делать будем? - спросил я.

- А что с ними делать? - пожал плечами Борис. - Отвести в лесополосу и грохнуть. Давайте, я.

- Может, и правда? - раздумчиво сказала Настя, косясь на рыжебородого. - А то я что-то добрая стала, мало этого козла приложила.

Боевик под ее взглядом задрожал.

- Охота вам мараться? - брезгливо заявил Стас. - У меня другое предложение. - Боря, мы с людьми Халида должны встретиться?

- Придется, - кивнул тот. - У нас же письмо шефа к нему.

- А до села далеко?

- Десяток километров.

- Тогда свяжем этих и передадим дорогой подарок. Я думаю, Халид обрадуется.

- А у тебя башка варит! - обрадовался Борис. - Пусть он им яйца оторвет!

Тот боевик, которого свалил Стас, мрачно сказал:

- Лучше сами убейте. Там нас на кусочки порежут.

- Вот уж не наше дело. Вы в своей республике, сами и разбирайтесь, - хладнокровно заявил я. - Вяжи их, парни!