Корона Ксилара

На следующее утро они выехали на главную дорогу из Оттомани в Ксилар. Карадур принял имя Мабахандулы, которым он пользовался раньше. Он хотел дать Джориану какое-нибудь похожее многосложное имя, но Джориан отказался, заявив:

– Я и твое-то имя с трудом запоминаю. Не получится ли глупо, если меня спросят мое имя, а я забуду?

Поэтому Джориан стал называться Сутру, а Маргалит получила имя Акшми. Джориан носил тюрбан, красную куртку со множеством стеклянных пуговиц и мешковатые штаны, собранные на лодыжках – все это было куплено у Хенвина-костюмера. Мальванский наряд Маргалит состоял из широкого куска тонкой ткани в двадцать локтей длиной, сложным образом многократно обернутого вокруг ее тела.

Они неспешно ехали по Ксилару, то и дело останавливаясь, чтобы заработать несколько грошей предсказанием будущего, фокусами и танцами. Маргалит, звеня бубном, исполняла танцы, которым научили ее Джориан с Карадуром, пока Карадур стучал в барабан, а Джориан дудел во флейту. Его рана воспалилась, и левой рукой стало больно шевелить.

Джориан играл те музыкальные фрагменты, которые помнил по путешествию в Мальван, повторяя их снова и снова. Хотя Карадур бормотал, что многие поколения мальванских музыкантов встанут из могил, разъяренные тем, что Джориан делает с их искусством, крестьяне не находили в музыке никаких изъянов. Как верно указывал Джориан, им было не с чем сравнивать. Благодаря практике труппа совершенствовала мастерство, и если результат нельзя было назвать подлинным мальванским искусством, зрелище все же получалось неплохим.

Однажды в пасмурный день Карадур спросил:

– Далеко ли до ближайшей деревни, сын мой?

Джориан нахмурился.

– Должно быть, впереди Ганареф, если я правильно помню. По моим расчетам, мы доберемся туда после темноты. Я мог бы пришпорить Кадвиля, но Филоман что-то прихрамывает. Его нужно подковать заново; кузнец в Оттомани оказался халтурщиком.

– Придется снова разбить лагерь? – спросила Маргалит.

– Вряд ли. Где-то здесь отходит дорога на замок Лорк, и мы сможем переночевать в замке. – Он взглянул на небо. – Если не ошибаюсь, может начаться дождь.

Карадур сказал:

– Кажется, ты говорил мне, Джориан, что в замке барона Лорка живут привидения?

– Так утверждают слухи; я никогда не выяснял. Я обращаю мало внимания на подобные легенды.

– Иногда – слишком мало внимания, – проворчал Карадур.

Загрохотал гром.

Маргалит и Карадур заговорили одновременно. Мальванец требовал немедленно свернуть с дороги и натянуть палатку; девушка настаивала на том, чтобы добраться до Ганарефа. Они все еще спорили, когда Джориан сказал:

– Кажется, вот дорога на замок Лорк.

Маргалит выглянула из фургона.

– Она заросла травой. Ею никто не пользуется?

– Видимо, нет. Дождь начинается! – воскликнул он, когда несколько крупных капель упало на брезентовый верх фургона. – Решено: мы проведем ночь в замке. Кто-нибудь, дайте мне плащ. – И, закутавшись в плащ, он повернул коня на заброшенную дорогу.

– Я вовсе не жажду встретиться с призраком своего предка, – сказала Маргалит.

– Ты – наследница барона Лорка?

– Да.

– Тогда, если там окажется привидение, оно примет нас по-дружески. Вперед!

Пробираясь через заросли и огибая молодые деревца, кое-где выросшие прямо на дороге, они ехали через лес по длинному и пологому подъему. Дождь разошелся всерьез. Вскоре Джориан настолько промок, что уже не было смысла прятаться в фургон.

На вершине холма лес уступил место низкому, разреженному подлеску, завладевшему широким заброшенным пространством вокруг замка. За маленькими тонкими деревцами маячили разрушенные стены замка, черные на фоне туч.

Сквозь главные ворота, развалившиеся на куски, они попали во двор. Он не только зарос травой и молодыми деревцами, укоренившимися между булыжниками, но и был испещрен рукотворными ямами, которых путники избегали с немалым трудом.

– Здесь побывали охотники за сокровищами, – сказал Джориан. – Да и жители Ганарефа наведываются. Они сняли подъемную решетку и множество обвалившихся камней для своих надобностей. Интересно, найдем ли мы целый кусок крыши, под которым сможем спрятаться от дождя? Подождите здесь, пока я посмотрю.

Джориан спешился, передал поводья Маргалит и направился в замок, двери которого осели на сломанных петлях. Внутри ему приходилось карабкаться через кучи обломков, там, где часть кровли обрушилась. Он передвигался осторожно.

Наконец он вернулся, сказав:

– Я нашел вполне целую комнату. Привяжите животных к статуям у фонтана и идите за мной.

Джориан вытащил из фургона одеяла и прочий багаж и самые тяжелые предметы взгромоздил себе на плечи. Не успели он и его спутники устроиться, как дождь кончился. Заходящее солнце окрашивало брюхо уходящим тучам в алый и малиновый оттенки.

– Проклятье! – выругался Джориан, чихнув. – Хотелось бы мне посушиться. Похоже, что в одном из этих каминов еще сохранилась тяга. К счастью для нас, во времена Лорка дымоход уже был изобретен.

Джориан вернулся к повозке, достал топор и уже в сумерках появился с охапкой нарубленных веток.

– Дрова мокрые и зеленые, – сказал он. – Придется тебе снова вызвать огонь заклинанием, доктор.

Они все еще пытались разжечь огонь, когда Джориан вздрогнул, услышав снаружи звуки.

– Посетители, – пробормотал он, вставая и на цыпочках подходя к двери. Вернувшись, он прошептал:

– Семь или восемь, верхом; либо грабители, либо кладоискатели. В сумерках я не мог сказать наверняка, но двое похожи на тех, что убежали от нас возле Морусской Трясины. Маргалит, передай мне меч. Он в комнате, вместе с нашим багажом.

– Какой смысл в одном мече против восьмерых негодяев? – спросил Карадур. – Ты можешь погибнуть геройской смертью, но что это нам даст?

– Надо же что-то делать! Сейчас они стоят вокруг повозки и вскоре отправятся на поиски нас. Даже если им не удастся нас найти, они уведут фургон с животными.

– Вот твой меч, – сказала Маргалит.

Карадур произнес:

– Мне кажется, следует напугать их. Леди Маргалит, пожалуйста, принесите одеяло... Вот так! – Он набросил одеяло Джориану на плечи. – Когда они войдут, изображай призрак барона. Маргалит, вернемся в комнату.

Вскоре в разрушенном холле столпились несколько вооруженных людей. Они нервно оглядывались на обвалившийся потолок и галерею под потолком, окружавшую зал.

Завернувшись в одеяло, Джориан спустился по лестнице. Когда он появился, его было почти не видно в сгущающейся тьме. Он произнес глухим, замогильным голосом:

– Кто беспокоит покой барона Лорка?

Открыв рот, он ухватился за эфес меча, спрятанного под одеялом. Если разбойники распознают в нем смертного человека, то он не окажется беспомощным. На лестнице на него не смогут напасть более чем двое одновременно.

Семеро пришельцев, шумно вздохнув, стали оглядываться. Один тихо вскрикнул.

– Кто вторгается во владения барона Лорка? – простонал Джориан, приближаясь на шаг.

Передний человек отшатнулся. Другой повернулся и бросился к двери с криком: «Бегите!» Он споткнулся о случайный камень, свалился и снова вскочил на ноги.

Через мгновение оставшиеся шестеро тоже побежали, спотыкаясь и падая. Джориан медленно приближался на тот случай, если кто-нибудь из них оглянется. Со двора донеслись крики людей, садящихся на коней, и удаляющийся стук копыт. Когда Джориан подошел к дверям, двор был пуст, если не считать его лошади, мула и повозки.

Джориан сдернул с себя одеяло и вытер запястьем вспотевший лоб.

– Выходите! Они сбежали!

– Поздравляю тебя, юный сэр, – раздался голос за спиной Джориана. Волосы на голове Джориана встали дыбом, потому что голос этот не был ни высоким, гнусавым воем Карадура, ни ясным контральто Маргалит. Хотя и едва слышный, он был таким же низким, как у самого Джориана. Тот обернулся, вытаскивая меч.