Город иллюзий

уй за нами, мы направляемся в город.

— В какой город?

— В наш собственный, — ответил рулевой и рассмеялся.

— В город, который радушно встречает путешественников, — добавил пассажир лодки.

Его поддержал тот самый высокий голос, что пел так сладко в общем хоре:

— Тем, кто не замышляет против нас зла, нечего бояться!

Женщина крикнула, словно едва сдерживая смех:

— Выбирайся из чащи, путешественник, и слушай наши песни всю ночь напролет.

Имя, которым они назвали его, означало путешественник или вестник.

— Кто вы? — спросил Фальк.

Дул ветер, широкая река катила свои воды. Лодка и слайдер застыли на месте, наперекор ветру и течению, такие близкие и такие далекие, будто зачарованные кем-то.

— Мы — люди!

С этим ответом исчезло все очарование, как уносит мелодию или сладкое благоухание легкий порыв ветерка с востока. У Фалька будто вновь забилась в руках подраненная птица, выкрикивая человеческие слова пронзительным нечеловеческим голосом. Его пронзил холод; без лишних колебаний он прикоснулся к серебристой шкале и послал слайдер на полной скорости вперед.

Ни единого звука не донеслось оттуда, где находилась лодка, и через несколько мгновений, когда его решимость растаяла, Фальк замедлил ход и оглянулся. Лодки нигде не было видно. Широкая темная гладь реки была пуста вплоть до далекого теперь поворота.

После этого Фальк больше не предавался шумным играм, а летел вперед как можно быстрее и тише. Всю ночь он не разводил костра, и сон его был тревожным. Но все-таки то очарование не испарилось без следа. Сладкие голоса рассказывали о городе, «Элонее» на древнем языке, и, скользя вниз по реке один среди пустынных берегов над темной водой, Фальк вслух шептал это слово: «Элонее», Людская Обитель.

Там жили вместе мириады людей, не в одном доме, а в тысячах домов, с просторными жилыми помещениями, башнями, стенами и окнами. Там были улицы и большие открытые места, где встречались улицы; в домах для торговли, о которых говорилось в книгах, продавались все мыслимые творения рук человеческих. Там возвышались правительственные дворцы, где сильные мира сего обсуждали свои великие деяния. Там существовали огромные поля, откуда могучие корабли стартовали к иным мирам Разве есть на Земле что-либо более замечательное, чем эти Людские Обители?

Теперь они все исчезли. Остался только Эс Тох, Обитель Лжи. Во всем Восточном Лесу не было ни единого города с набитыми живыми душами башнями из бетона, стали и стекла, что вздымались бы над болотами и зарослями ольхи, над кроличьими норами и оленьими тропами, над заброшенными дорогами и погребенными в земле развалинами.

И все же видение города неотступно преследовало Фалька, словно смутное воспоминание о чем-то таком, что он некогда видел. Об этом можно было судить по силе того наваждения, той иллюзии, которой он чудом сумел не поддаться. Фальк гадал, не встретятся ли ему еще подобные трюки и искушения по мере продвижения на запад — к их источнику.

Шли дни, река продолжала катить свои