Шесть Царств (СИ)

***

Сурок вел Пашку по густонаселенным улицам Ахры. Им попадались и животные, и люди, и другие существа, но теперь Пашку они не интересовали. Он размышлял, что делать? Как очистить район Ахры от приведений, если даже его отец, который, похоже, считался здесь очень крутым, не смог этого. Сурок рассказывал ему историю, неся в руках маленькую лампу с джинном внутри. Пашка пока не просил его показать помощника.

-- Город Призраков появился в Ахре давно, -- говорил сурок. -- Видишь ли, в давние времена Ахра настолько заботилась о своих жителях, что продлевала им жизнь и даже оставляла здесь после смерти. Правда и умирали они нечасто, и было их немного, да и Ахра вовремя остановилась и перестала делать новых приведений. Она успела сделать всего тринадцать призраков и остановилась.

-- А почему?

-- Потому что они сошли с ума. Ахра очень сильно оберегает своих жителей. Житель Ахры не болеет, у него всё время прекрасное настроение, к его услугам все радости жизни, ибо о нём заботиться могучий султан. Но, став призраками, они лишились всего этого. Они не могли вкушать прекрасную еду, веселиться и, собственно, жить, потому что были мертвы. Я не знаю, каково это, быть призраком и надеюсь, что не узнаю, но, наверное, не сахар. Призраки сошли с ума и стали досаждать остальным жителям. Ахра не смогла изгнать их самостоятельно и всего лишь ограничила пребывание одним районом. Этот район назвали Город Призраков и забыли. Надо сказать, тогда жителей, да и гостей, в Ахре было мало, и потери четверти города никто не заметил.

-- Ого! Она отдала им целую четверть!

-- Ага. Тогда Ахру заселили, дай бог, наполовину и места хватало. Но с тех пор всё изменилось, а оставлять за призраками целую четверть города -- огромное расточительство. Их просили отдать часть, они отказались. Их пытались выгнать -- не получилось.

-- А почему? Что они вообще собой представляют?

-- Бесплотные существа. Они умеют менять форму и становиться то больше, то меньше по собственному выбору. К ним невозможно прикоснуться, а они могут передвигать небольшие предметы.

-- Почему нельзя их просто игнорировать? Живи себе спокойно и всё.

-- Ага, спокойно. Вот представь себе, ты спокойно лежишь себе в кровати, и тут перед тобой возникает огромное страшное чудище и начинает орать и извиваться. Оно бросает в тебя всякую гадость и вообще мешает жить нормально, а ты ничего не можешь с этим сделать. Нет уж. Никто из жителей Ахры не станет жить в таких условиях. А, следовательно, число новых очень ограничено. Если тебе удастся как-то победить призраков, Ахра сможет завести на четверть больше жильцов. Но это такое невероятное "если"...

-- И как мне это сделать?

-- Спроси, что попроще. Пока это никому не удавалось.

-- А если я это сделаю?

-- Тогда Ахра признает тебя как своего жителя. И султан и его визирь, и весь двор смогут тебя увидеть, а ты увидишь их. И, собственно, остальные жители Ахры тоже.

-- То есть? А они меня сейчас не видят?

-- Нет. Все, кого ты сейчас встречаешь на улицах, приезжие. Жители живут во дворцах поменьше главного, но, войдя в них, ты обнаружишь, что там пусто. Ты даже можешь там поселиться и жить до поры до времени, но не заметишь ни их, ни обстановки дворца.

-- А почему до поры до времени?

-- Потому что, когда кто-нибудь, вроде меня, об этом узнает, он пришлет стражу и выдворит тебя из города.

-- Хорошо. А теперь расскажи про эту лампу?

-- В ней джинн. Правда, низкого ранга.

-- А кто такие джинны?

Сурок посмотрел на Пашку и покачал головой.

-- Да, непросто тебе придется, если ты даже этого не знаешь, -- сказал он. -- Джинны -- это жители Огненного Царства. Они очень злые, но иногда их ловят и сажают в такие лампы. Они могущественны, но и лампы непростые. Раньше их держали в них, как простых пленников, но потом сообразили, что это невыгодно. По прошествии времени лампа ломалась, джинн освобождался, но всё время заключения лежал без дела. И тогда с ними стали заключать договора...

-- Какие? -- перебил Пашка.

-- Такие, -- передразнил сурок. -- Им скащивали срок вдове, но за это они должны выполнить определенное количество желаний. Обычно договор заключается на тысячу желаний. Если джинн исполняет все желания, он получает свободу. Но джинны отказываются выполнять желания одного и того же человека -- это против их природы помогать настолько. Поэтому один хозяин может загадать только три.

-- А когда они освобождаются, они не начинают мстить?

-- Начинают. Поэтому, как правило, последним желанием всегда просят не мстить хозяину, или загадывают девятьсот девяносто девять желаний и выбрасывают лампу в море.

-- А они могут всё, что угодно?

-- Ну да, мечтай. Если бы они могли всё, достаточно было бы просто пожелать избавиться от призраков. Нет, их возможности ограничены.

-- И что они могут?

-- Узнаешь у него сам. Так, дальше я не пойду. За тем столбом начинается Город Призраков. Удачи.

И, отдав Пашке лампу, сурок пошел обратно.

-- Эй, а как мне его вызвать? -- спросил мальчик вдогонку.

-- Потри.

Когда сурок скрылся, Пашка осмотрел лампу. Ничего особенного, всё как в мультиках. В мультиках.... Почему-то у Пашки при воспоминании о мультфильмах в голове что-то зашевелилось. Он машинально потер лампу, она завибрировала. От неожиданности Пашка уронил ее и увидел, из носика повалил черный дым. А потом раздался обиженный голос:

-- Эй, а обязательно меня было ронять? -- сказал джинн, принимая форму.

У этого джинна был такой же металлический голос, как и у тех, что охраняли ворота во дворец. Но, если те имели устрашающий вид и размер, этот представлял собой довольно жалкое зрелище. Из клубов черного дыма проявился мальчишка не старше самого Пашки, но гораздо субтильней и ниже. Он не носил одежды, хорошо просматривалась вся его худоба -- каждое ребро торчало острым углом. Тощие ноги соединялись ниже колена и втягивались в конусообразный хвост, который уходил в лампу. Никакой одежды, но и нечего скрывать -- никаких вторично половых признаков. Он смотрел на Пашку с презрением и свысока, отчего казался еще более жалким.

-- Ты джинн? -- спросил Пашка.

-- Нет, я пацан, застрявший ногами в лампе, -- ответил он.