Девятимечье. Тетралогия

Молчал и потрясенный историей дракона Йон. Надо же, прожить несколько веков и сохранить такую наивность… И ведь не позволил себя переубедить принципиальный ученый, хотя не мог не понимать, как рискует. Да и пять веков в полном одиночестве… брр!

— И что ты собираешься делать теперь? — спросил мирр.

— В смысле?

— В прямом смысле. Что ты будешь делать со мной и что будешь делать сам.

— Вот и я думаю, что же мне с тобой делать, — грустно проговорил дракон. — С одной стороны — я должен тебя убить, чтобы ты не растрепал секреты. С другой стороны — а оно мне надо, эти секреты хранить? Может, будет лучше, если мир о них узнает?

— Это тебе решать, — безэмоциональным голосом, словно бы и не его судьба решалась, сказал безопасник.

— Не хочу тебя убивать. Вообще убивать не хочу. Так что я тебя отпущу. Даже информацию, которую ты взял, не буду отбирать. Может, вам потребуется… Только ты сперва для меня доброе дело сделаешь, хорошо?

— Какое?

— Там в углу есть дверь, ее просто не видно за слоем пыли. За ней — анабиозная камера, в которой лежит мое тело. Отключи камеру. Когда тело умрет — если не сложно, вытащи его как-нибудь наверх и сбрось с утеса. Можешь кого-нибудь помочь попросить или просто подъемником… но это потом, конечно. А сейчас, после того, как я открою дверь и передам тебе все коды доступа, ты включишь главный компьютер и сотрешь из его памяти меня-программу. Хорошо?

— Эээ… — только и смог пролепетать Йон. — Но… зачем?!

— Надоело, если честно. Не живой, не мертвый. Не то груда замороженного мяса, не то программка вроде вирусной, — с горечью проговорил Кулэйт. — Не хочу так дальше. Лучше уж просто не быть…

— А почему не наоборот? — отчего-то предложенный драконом план Йону не просто не нравился — против его выполнения восставала вся сущность мирра!

— Поясни.

— Ты говоришь — не живой, и не мертвый. И хочешь умереть. А почему бы не наоборот, почему бы тебе не вернуться к нормальной жизни? Да и помочь нам ты сможешь очень во многом, у нас толковых социологов и политологов всегда острая нехватка, да и в любом случае — наш уровень знаний до твоего, мягко говоря, не дотягивает.

— Как тебе объяснить… Я и сам не против бы пожить. Но тот я, который сейчас разговаривает с тобой — это не настоящий я. Просто оцифрованная психоматрица. Настоящий я сошел с ума чуть меньше тысячи лет назад, и с тех пор лежит в анабиозе. Причем психоматрица была записана еще до окончательного безумия.

— Но, может, все же удастся как-то это… исправить? — несколько секунд Йон колебался, а потом все же решился. — Кулэйт, а как лично ты относишься к Черному Властителю?

— Сложный вопрос. А почему ты спрашиваешь?

— Я потом объясню. Просто ответь, пожалуйста.

— Хм… Я считаю, что его есть за что уважать. По крайней мере, он сделал для Аенгроста гораздо больше хорошего, чем драконы. Я его не ненавижу, в отличие от моих собратьев. Но я знаю, что личность Властителя сменяется от прихода к приходу, и считаю, что составлять мнение надо о каждом отдельно.

— А к Черному Дракону?

На этот раз ученый молчал дольше.

— Я его не люблю. Он жестокий и эгоистичный субъект. Но уважаю за все то, что он вместе с Хранителем сделал для мира. Только, насколько мне известно, его же убили во время последнего прихода Властителя. И все же, почему ты спрашиваешь?

Йон резко выдохнул, как перед прыжком в холодную воду.

— Потому что он вернулся. И Властитель, и Дракон. Я не знаю, где Властитель, но Дракон регулярно бывает на базе. Это он помогает нам менять Аргонрад. И я могу попросить его помочь тебе — думаю, он не откажет.

Безопасник приготовился было к очередному сеансу молчания — но на этот раз Кулэйт оказался не столь сдержан. Мирр не понимал точного значения слов, но их общий смысл легко угадывался по интонации — дракон матерился на чем свет стоит.

Когда поток ругательств иссяк, Кулэйт в очередной раз издал звук, означающий тяжелый вздох.

— Да, ты мне сполна отомстил за всю ту шоковую информацию, которую я на тебя вывалил. Что ж… Я не сомневаюсь, что он согласится мне помочь — в конце концов, я могу быть ему полезен. И… я согласен! Раз уж есть возможность хоть как-то поправить то, что я по недомыслию натворил, я эту возможность упускать не намерен! — он рассмеялся.

Йон с облегчением выдохнул.

— Вот и прекрасно. Он должен появиться на базе в ближайшее время, и я сразу с ним поговорю по твоему поводу.

— Спасибо! Я буду ждать. Надо же, никогда бы не подумал, что может так получиться…

— Знаешь, мне как-то тоже ничего подобного в голову не приходило, — усмехнулся безопасник. — А теперь я буду тебе очень благодарен, если ты меня все же выпустишь — не знаю, сколько времени я тут провел, но меня наверняка обыскались. Коммуникатор ведь здесь не ловит…

— Да пожалуйста, — хмыкнул Кулэйт, и дверь медленно поехала вверх. — Я буду тебя ждать. Кстати, та информация, которую ты спер… в общем, не смотри ее. Я решил пошутить над воришкой-хакером и насыпал тебе в комп всякой гадости. Так что ты лучше удали папку «Secret of Dragons», а информацию я тебе потом в адаптированной кодировке сброшу.

Мирр фыркнул, услышав название папки.

— Хорошо. Я узнаю, когда Дракон вернется, и сразу к тебе зайду.

— Буду ждать!

Как только Йон ступил за порог лаборатории, его коммуникатор истошно запищал. Тридцать пять пропущенных вызовов, десять текстовых сообщений… Безопасник вздрогнул, и бегом бросился к выходу со склада.

Перепугав по пути всех встречных мирров, через пять минут он уже осторожно стучал в дверь кабинета Вольфганга.

— Войдите, — такого ледяного тона от бывшего эсэсовца Йон еще не слышал. Вздрогнув, он толкнул дверь, и вошел в кабинет, где тут же зашелся в приступе дикого кашля — дышать было нечем, все пространство заполнил густой сигаретный дым. Фигура немца едва виднелась сквозь серо-сизые клубы.

Шварц-Кёниг помедлил несколько секунд, потом щелкнул тумблером кондиционера. Негромко загудели системы воздухоочистки, и через минуту дымовая завеса рассеялась.

— Извольте объяснить ваше пятичасовое отсутствие и невозможность с вами связаться, господин Йон-а-Рахен, — все так же холодно проговорил Вольфганг, подчеркнув полное имя главы СБ, что выдавало его крайнее раздражение.

— Вольф, я прошу, выслушай меня, а потом хоть казни, честно, — простонал мирр, падая в кресло — впервые он не стал дожидаться разрешения.

Брови немца удивленно приподнялись.

— Рассказывай.

И Йон стал рассказывать. Как решил срезать через склад, как заблудился, как случайно нашел инфоцентр драконов, как познакомился с Кулэйтом, потом пересказал вкратце содержание разговора…

— Ничего себе, — выдохнул Вольф, когда безопасник закончил. — Да, пожалуй, это того стоило.

— Чего стоило?

— Нервов, Йон, нервов! Меня совершенно не обрадовала перспектива лишиться мирра, которому я доверяю больше, чем кому бы то ни было здесь! — резко бросил человек. — Впрочем, не о том речь. Хорошо, насчет дракона я понял. Вернется Нархгал — расскажешь ему. Кстати о Нархгале… Ко мне недавно заходил Ран. Говорил, что чувствовал присутствие Нархгала где-то в жилом отсеке, причем недалеко от твоей квартиры. Ты не видел его там?

— Нет, — тот удивленно шевельнул ухом. — Его же не должно было быть на базе сегодня.

— Вот именно. Но Ран готов поклясться, что он почувствовал заклинание перемещения. А магию на базе использовать могут только Нарх и его ученики. И Ран говорит, что почувствовал ауру именно Нарха. На всякий случай он проверил — остальных троих учеников и близко там не было, когда кто-то использовал этот портал.

— Странно. А Ран уверен, что это был именно наш Дракон?

— Да. Он видел ауру.

— А кто-то другой не мог на себя напялить ауру Нарха, чтобы выдать его за себя и обмануть защиту? То же самое, что сетевая маска при взломе определенного типа защиты компа.

— Хм… Не думаю, Нарх все же не какой-то там маг, а сам Черный Дракон Предела. Но проверить стоит.