Закопайте Эльминстера поглубже (ЛП)

— А если так? — осторожно спросила Шторм. — Разве это не сделает её самой охраняемой женщиной во всех королевствах?

— Нет, если он способен подчинять кого пожелает. Это делает Рун и любого, кем он завладел, вещью, которую можно использовать и бросить, если она пострадает; вышвырнуть, как треснувшую флягу. И более того, моя Рун может сгинуть навечно задолго до того, как треснет её фляга. Вот чего я боюсь. Того, что если я когда–либо оставлю вас, леди Шторм, вместе с Рун, Эльминстер проникнет в неё и полностью поработит, сохранив от настоящей Амарун лишь тело.

Рун начала что–то говорить, затем крепко сжала губы и бросила на Шторм требовательный взгляд.

Среброволосая женщина посмотрела на них, увидела, что Мирт и Алусейр глядят на неё с не меньшей заинтересованностью, и вздохнула.

— Что ж, Арклет, справедливо. Услышь правду: Эльминстер может занимать лишь те тела, которые я для него подготовлю — или подготовила ранее. Прямо сейчас в мире есть лишь один такой человек: Амарун.

Шторм шагнула вперёд и посмотрела Арклету в глаза.

— Он не сможет занять твоё тело, если ты сам, по собственному желанию, не решишь впустить его.

— Я тебе не верю, — прошептал Арклет.

— Да, и эта проблема тенью лежит между нами, — грустно согласилась Шторм. — Тенью, от которой я бы с радостью избавилась.

Она отошла на несколько шагов назад в пыльный мрак, затем снова повернулась к нему.

— Я могу доказать правдивость моих слов, Арклет — открыв наши разумы друг другу — но у меня больше не хватит магии, чтобы сделать это без посторонней помощи.

— Чьей помощи? — резко спросил Арклет.

— В этом дворце демонстрируется некий зачарованный предмет… по неприятному совпадению — в противоположном конце здания. Прямо сейчас, когда драконы на взводе, а Глатра висит у нас на хвосте, путешествие туда будет небезопасным, но…

— Нет, — сухо сказал Арклет. — Прямо сейчас ты носишь Эльминстера с собой. Если наши разумы, хм, соприкоснутся, Эльминстер сможет проникнуть в мой и подчинить его.

— Это не так.

— Ты так утверждаешь. Но откуда мне знать, что Эльминстер не управляет тобой прямо сейчас, заставляя говорить…

— Довольно, — рявкнула Алусейр, воспарив над их головами. — Ваше мнение о Мудреце Долины Теней, лорд Делькасл, далеко от того человека, которого я знаю — а знаю я его, да помогут мне боги, уже больше ста лет. Слушайте же мой королевский приказ: прекратить отказываться от любого предложения показать вам правду, и принять одно из них. Кормиру нужны мудрые дворяне, не просто упрямые!

Арклет посмотрел вверх на неё.

— Ваш королевский приказ? Простите, принцесса, но как сказала Глатра — вы мертвы. Ваше время отдавать приказы прошло.

— Вот как? Что ж, — провозгласила Алусейр, голос которой внезапно стал острым, как меч, — моё время сохранять королевское терпение определённо заканчивается!

Она мстительной стрелой бросилась вниз из сумрака, прямо в Арклета — и осталась в нём.

У них на глазах лорд Арклет Делькасл задохнулся, посинел и начал трястись.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

РАЗОРВАННЫЕ ВЕЩИ И ОТЧАЯННАЯ БЕГОТНЯ

Холод, пронзительный холод…

Арклет пытался дышать, пытался удержаться на ногах, пытался заговорить…

И проиграл все эти битвы.

Он тонул. Всё стало серым. Он смутно осознавал, что Рун кричит и хватается за него.

Её пальцы были тёплыми, но всё остальное было холодным и тёмным. Смертельный холод режущей кромкой ярости бешено терзал его внутренности, обжигая разум гордыней и скорбью более великими, чем всё, что он когда–либо чувствовал.

Так вот на что это похоже — быть призраком принцессы.

Ты даже не представляешь, наивный лордишка, прозвучало в глубинах его разума.

Он соскользнул по колонне, конечности налились тяжестью камня. Он рухнул на колени, губы не подчинялись ему, голова безвольно повисла — и только тогда призрак Алусейр Обарскир выскользнул из его груди, как облачко дыма, и зарычал:

— Уже лишился сил? Я хочу сломать тебя, Делькасл, если это необходимо, чтобы ты позволил Шторм и Эльминстеру войти в твою голову и показать тебе, на что это похоже — и что Эл не намеревается подчинять тело Амарун или уничтожать её разум.

— Ты… тиран, — смог прошипеть Арклет, зло глядя на неё.

— Да, так и есть, — согласилось парящее перед ним лицо. — Но выслушай моё суждение: настал час быть тебе мудрее, лорд Делькасл. Твои друзья и королевство нуждаются в этом.

Она отстранилась — милосердие богов! — и Арклет снова смог пошевелиться.

Он посмотрел на Мирта.

— А каково твоё мнение обо мне, лорд Глубоководья? Такой ли я упрямый, наивный глупец, каким меня считают эти герои легенд?

— Ну конечно, парень. Ты же кормирский лорд! Большинство дворян — упрямые и наивные глупцы, и остаются таковыми, если никто не пнёт их сапогом. Тебя только что пнули. Подействует ли?

Арклет посмотрел на Амарун, которая по–прежнему держала его.

— А ты, Рун? Ты тоже думаешь, что я глупец?

Её глаза были двумя знамёнами любви. Двумя грустными и гордыми колодцами.

— Я думаю, что ты — твердыня силы, которая отказывается сдаваться, — тихо ответила она. — Но в отличии от многих наглецов среди твоих высокорожденных собратьев — Виндстага, например — ты предпочитаешь скрывать свою силу, вместо того, чтобы постоянно ею пользоваться. И я люблю тебя за это. Мой лорд Глупец.

Арклет моргнул, потом медленно улыбнулся.

— Я… понимаю. И поскольку ты ухватываешь суть намного быстрее и чётче, чем я, я вверяю свою судьбу в твои руки. Научи меня, Амарун. Даже если тебе придется использовать для этого Эльминстера.

Амарун посмотрела на Шторм.

Та пожала плечами.

— Не знаю, поправился ли Эл достаточно, чтобы сказать или сделать что–нибудь.

Выскользнув из одного сапога, она сунула ладонь внутрь. Наружу рука вынырнула, до локтя укрытая слоем праха.

Рун потянулась вперёд, Шторм схватила её, и прах молнией пробежал по их сомкнутым рукам.

Они увидели, как Амарун дрожит, выгибается, закатывает глаза — так, что остались видны только белки. Девушка покачнулась.

Арклет поймал её и увидел, как та исподлобья взглянула на Алусейр, прежде чем прохрипеть голосом Эльминстера:

— Разумно ли это? Когда ты загоняешь в угол юных лордов, по моему опыту они начинают беситься и причиняют большой ущерб. Несчастных случаев мне только не хватало.

— Эл? — осторожно спросила Шторм. — Как ты?

— Ужасно. Ты?

Шторм улыбнулась.

— Бывало и лучше.

— Ха. Полагаю, это можно сказать про всех нас, — Рун посмотрела на Мирта. — Снова здравствуй, старый вор.

— Хо, древний разрушитель, — весело отозвался Мирт. — Ты, похоже, окружил себя прекрасными дамами.

— Всегда так делаю. Пока не обучу себе замену, по крайней мере. И раз уж об этом речь…

Рун повернулась к Арклету и прижалась к нему.

— Поцелуй меня! — прорычала она ему в лицо грубым голосом Эльминстера.

Арклет моргнул.

— Ты… проникнешь в мой разум?

— Да. Неохотно, парень, не в качестве завоевателя — но раз уж Лус нас заставила, то почему бы и нет. Как только я тебя подготовлю.

Арклет нахмурился, но затряс головой, сдаваясь. И поцеловал женщину, которую держал в руках.

Когда их губы разделились, лицо Арклета едва заметно изменилось. Он напрягся, легонько отстранил Рун, и зашагал вниз по коридору.

Отойдя за несколько колонн, далеко во мрак, с Алусейр, скользящей следом, чтобы убедиться, что во тьме не притаились скелеты, он развернулся и вернулся назад.

— Ладно, — медленно сказал он. — Я увидел твою правду. Я тебе верю.

Он прислонился спиной к стене.

— Ты действительно не собираешься подчинять Рун или меня, или оставлять себе наши тела. Только одолжить их на короткое время, когда решишь, что это действительно необходимо.

Он достал свой меч.

— Но знай вот что, Эльминстер из Долины Теней — я всё равно буду тебе сопротивляться.