Амазонки за кромкой (СИ)

— Вот, видите, Иван Петрович, люди воюют, а мы по кустам отсиживаемся. Батальон с танками расчихвостили и два самолёта сбили!

— Это обученные люди, Максим Игоревич, а у нас половина с голодухи еле двигается. Неделю откармливать придётся, чтобы в форму пришли. У нас, по-моему, было два авиационных техника?

— Да, есть такие: Протасов и Голиков.

— Прикажите, пусть разыщут. Надо с ними переговорить, смогут ли они снять вооружение и радиостанции с немецкого самолёта.

Через две минуты пришли два красноармейца с голубыми петлицами. У одного на петлицах рубином горели два треугольника.

«Десятник», — подумала Дарья.

— Есть два немецких истребителя, упавших в лесу. Сможете ли вы товарищи снять с них вооружение и радиостанции? — спросил командир.

— При наличии инструмента, вне всякого сомнения, товарищ командир. Если без инструмента, то надо смотреть, может и не получиться, — ответил сержант.

— Инструмент у нас может быть только у водителей, сходите переговорите с ними и мне доклад.

Через три минуты они прибежали довольные:

— Есть инструмент товарищ майор. Молоток, зубило, ключи, один разводной, три отвёртки, монтировка, плоскогубцы. Два напильника и кусок пилки по металлу. Можно работать.

— Это с обоих машин? — уточнил командир.

— Нет, это всё с немецкого грузовика у водителя в инструментальной сумке. С нашей полуторки только лом и топор.

— Заберёте весь инструмент и завтра с утра поедете к самолётам, — сказал Потанин. — Остальное вам доведут позже. Можете быть свободны!

Бойцы откозыряли и ушли.

— Как мы сможем добраться до вашего лагеря, — спросил Потанин у Дарьи.

— Здесь, если держать на север, то пешком для вас два часа ходу. Могу капитана Белова на лошади к нам отвезти, а обратно он уже сам дойдет. Командир мне сказал дичи на ужин добыть. А около вашего лагеря ничего нет, все копытные разбежались. И охрана у вас слабая, я свободно проехала, меня нигде не остановили.

— Садись Максим девушке на лошадь, заодно и посмотришь, как она проехала, что её часовые не заметили.

Дарья села в седло, освободила стремя и протянула руку:

— Держите товарищ капитан, а то без пенька вам не залезть.

Капитан взялся за руку, неуклюже задрал ногу, опираясь на стремя, и амазонка мгновенно вздёрнула его на лошадку. Офицер почувствовал, что силища в ней была неимоверная. Он обнял девчонку за талию, опасаясь задеть груди, и они поехали. Талия у неё была тонкая, тело жарким. Всадница сама вернула его к действительности:

— Вот здесь никто не наблюдает, — сказала она, — можно проехать свободно, и в двухстах шагах справа тоже. Надо ещё один секрет ставить, а то немецкая разведка вас может закидать гранатами или вырезать.

— Спасибо, я понял, — сказал Белов. — Меня зовут Максим, а вас?

— Меня Дарья.

— Вы в каком звании?

— Я командир…лейтенант, — с паузой сказала девушка, пытаясь соотнести своё старое звание полусотника со званиями Красной Армии.

— А чем вы до войны занимались?

— Я лошадей разводила на конеферме. Я специалист по лошадям, их выездке и обучению.

— А чему вы их учили?

— Да всему. Хорошего коня надо обучать и тренировать минимум год. Если элитного — полтора — два. Лошади они очень умные. Вы думаете это я сейчас Марой управляю? — Абсолютно нет. Это она запомнила путь и везёт по старой дороге. Вот запомните этот ориентир — наклонившаяся раздвоенная берёза, — показала девушка рукой. — Я вам покажу пять или шесть, чтобы вы не сбились с пути. Проехали еще минут десять, и амазонка показала ему большой пенёк на поляне. — Мимо этой поляны вы не пройдёте. Если вы обратили внимание мы движемся в северном направлении по возвышенности. Справа и слева местность на небольшом участке заболочена. Болота всё равно вас выдавят на эту полянку с пеньком. Через два километра болота кончаются. Они тоже идут на север двумя узкими лентами. Мы между ними.

Девушка ловко соскользнула с лошади, сдёргивая со спины лук.

— Посидите три минутки, товарищ капитан, кажется дичь нам навстречу идёт.

Она сняла с седла колчан и скрылась в зарослях абсолютно бесшумно, словно растворившись в зелёной листве.

Капитан переместился на седло, и лошадка на него недовольно посмотрела. «Нечего хозяйское место занимать!» Поводья он трогать не стал, а посидев минуту заинтересовался рукояткой, торчащей из кожаной длинной кобуры. Он потянул за неё и легко вытащил на свет дробовик. Таких он ещё не видел. Ружьё примерно шестнадцатого калибра (указательный палец в дуло заходил свободно) имело пистолетную рукоять и магазин на несколько патронов. «Безкурковка, перезарядка очевидно цевьём», — подумал капитан. Нажимать он ничего не стал, а аккуратно вернул ружьё назад. Вещь была красивая, изящная, легкая и удобная. Делали явно на заказ для спецподразделений. В ближнем бою можно было картечью выкосить пол взвода.

Кусты также неслышно разошлись, и Белов увидел добытчицу. Девчонка улыбалась, неся косулю за задние ноги. С головы капала кровь. Стрела, как заметил капитан ударила, в глаз. Девчонка сорвала с дерева мох и вдавила в рану от стрелы. Кровь перестала капать. Все движения были выверены, чувствовалась настоящая охотница.

Белов отодвинулся на круп, освобождая место. Девчонка подвесила колчан со стрелами и птицей взлетела в седло, так и не выпустив косулю из левой руки. Положив добычу на холку, тронула лошадь.

За три минуты охоты она добыла отряду мясо на ужин. А Дарья улыбалась тому, что не придётся в одиночестве час ездить по лесу, отлавливая косулю, а будет время послушать Принца. Жора обязательно что-нибудь интересное расскажет. Принц очень много знал обо всём. Может и попутчик что-то интересное знает? Капитан все-таки, выше сотника будет.

— А вы товарищ капитан где-нибудь ещё воевали?

— Да, в тридцать девятом на финской.

— Ну и как там?

— Холодно, снега по пояс, и мороз. Финны из своих дотов лупят, головы поднять не дают, а ты лежишь в снегу и чувствуешь, как начинают отмерзать ноги.

— Так прямо отмерзают и отваливаются? — ужаснулась Дарья.

— Нет, сначала становятся красными, потом распухают, что сапоги не снять, потом чернеют и ничего не чувствуют. Хирург потом их отрезает в госпитале. Не может человек несколько часов неподвижно лежать на морозе. Кровь перестает по сосудам течь, ткани отмирают, — пояснил капитан.

— А как же там финны не вымерзли?

— Они одеты тепло, да и печки везде в укреплениях стоят.

«Правильно Жора говорил: Сибиряк не тот, кто не боится морозов, а тот, кто тепло одевается!»

— А что же вам одежду для зимы не дали? — поинтересовалась Дарья.

— Не продумали с самого начала. Войну финнам объявили, а армия зимнего обмундирования хорошего не имеет. Войну ведь объявляют политики, а воюют простые солдаты и командиры. Тот политик в своём тёплом кабинете сидит, а красноармеец в сапогах на снегу лежит.

«Надо будет у Жоры спросить, кто такие политики», — подумала проводница и сменила тему:

— Вот еще один приметный ориентир — большой камень. Он один тут такой в окрест. Стоит на холмике, как будто из-под земли вырос. Болота здесь кончаются и дальше идёт нормальный лес. Осталось совсем немного. Километра два. В обратную сторону пойдёте, камень вас на правильную дорожку между болот выведет.

— А что за оружие у вас, Дарья, в кобуре на седле?

— Это дробовик с магазином на десять патронов. Очень удобно в ближнем бою, особенно в помещениях. Сносит наверняка. С винтовкой — не развернёшься. А ТТ врага насквозь прошивает, а он может с раной ещё в ответ стрелять — калибр маловат, убойная сила слабая. У немцев пистолеты в этом плане лучше. Пуля крупнее. Останавливающее действие выше, — словами сержанта пояснила амазонка.

Капитан удивлялся каждому слову девушки. Он о таких понятиях, как убойная сила, останавливающее действие даже не слышал. Не рассказывали им об этом в училище. А может он как раз в это время в наряде стоял. Понятий в общем вполне понятных, но военным не нужных. Хотя для диверсантов весьма важных — от калибра зависит сколько раз надо стрелять, чтобы наверняка вывести противника из строя. ТТ, оказывается, не очень удачный пистолет, мал калибр. Да и держать его менее удобно, чем тот же наган. Оказывается, есть школы, где оружие сравнивается и можно выбрать, каким пользоваться. У самой Дарьи пистолет висел в кобуре немецкий, наверняка девять миллиметров. Если она тоже из ГБ, то званием выше Белова. Звание лейтенант ГБ соответствовало армейскому майору. Но держаться за талию лейтенанта, пусть даже и Государственной безопасности, было приятно. Тонкая, гибкая, жаркая.