Астральное тело - 1

Я продолжал рассматривать остальные атрибуты величественной объемной картины, так внезапно возникшей передо мной, и мое зрение уловило чашу, стоящую возле Мага на столе. Она была из чеканного, почерневшего от времени, золота. Рядом с чашей лежал меч, клинок которого расширялся к острию и был сделан, как мне показалось, из матовой платины, а ручка его была, насколько я понимал, опять же из золота.

Полный восторга, я подошел поближе к столу. На нем лежал сикл (пантакль) — золотая монета с изображением равноконечного креста, заключенного в круг.

Я приблизил глаза к этой монете и внезапно обнаружил, что я вижу ее обратную сторону, как бы изнаночную! На обратной стороне была изображена царская корона.

Я снова отдалил монету, и опять проявилась ее лицевая сторона — равноконечный крест в круге.

Я отошел на несколько шагов от величественной картины. Я охватывал взглядом всю картину в комнате и пытался понять, откуда же мне все это знакомо?!

И тут меня осенило, будто милость, снисхождение порадовали меня: я сию минуту осознал, что передо мною, — символ Первого Аркана, Тайны, Священной Книги Тота, — Первый Памятник Вселенской Бесконечности!

Я полностью был поглощен этим сверхчеловеческим знамением.

— Я здесь, — кто-то неожиданно назвался в пространстве позади меня.

Я стоял, не в силах повернуться. Послышались шаги, отчетливые, ниоткуда, но они приближались ко мне, и в следующее мгновение чья-то рука легла мне на плечо. Я даже не дрогнул, а только будто человекоподобный, холодеющий сгусток, я стоял и молчал, ощущая мягкую тяжесть у себя на плече. Мне казалось, что мое тепло улетучивалось, растворялось в пространстве космической комнаты и от этого вселенское пространство, эта космическая комната — светились.

— Повернись ко мне, — потребовал хозяин руки.

Я медленно повернулся, искренне, откровенно повиновавшись: перед моим лицом в нескольких сантиметрах я узнал светящееся лицо Ивана! Но голос! Его голос! Он был совершенно иным. Незнакомым. И я почувствовал властность в этом голосе.

— Ты уже оценил увиденное? — спросил Иван.

— Мои глаза все видят, — ответил я. — Но мои сердце и разум, они на коленях непонимания перед этим величием!

— Хорошо! — сказал Иван. — Я буду говорить сейчас, а ты неустанно всматривайся в услышанное! И увидишь, что все мои слова оставят следы для тебя, которые приведут созерцание твое в обитель твоей истинной души. — И так, — помолчав, многозначительно произнес Иван и отошел на несколько шагов от меня в сторону. — Итак, — произнес он еще раз. — Ты уже осознал, что перед тобой?

— Да, но ничего не понял, — сказал я и медленно развернулся поудобнее так, чтобы хорошо видеть и Величественную картину космоса, и говорящего Ивана.

— Перед тобою — Победитель! — торжественно сказал Иван, — он смог разорвать все оковы времени, все меры относительного мира! И прошедшее, и будущее — едины для Мага, слиты в целое, в одно, настоящее, и только настоящее мгновение! — Запомни, внушительно прозвучал голос Ивана. — Только бодрость духа является основой любой силы, надежды, достижения!

Ты должен быть всегда бодрым и ни одно сомнение не сможет возникнуть у тебя на пути! Сомнения, шины под босыми ногами профана — прочь их.

Ты, и только ты — глава мира своего и его бесконкурентный, единственный повелитель! Это ты должен помнить всегда: и в минуты разрыва с космосом, когда ты будешь увлечен безделушками мира своего, и в минуты скорби, тоски и отчаяния.

Только так побеждают горе и все препятствия, запомни!

Будь всегда на страже, в решимости, в центре течения своей силы, как этот Победитель, — и Иван властно указал своей рукою на стоящего все так же непоколебимо и неподвижно Мага за серым каменным столом.

Иван продолжал говорить:

— Каждую секунду, неуловимое мгновение ты должен уметь вступить в борьбу как Повелитель, а не как соперник чей-то! Вступить в борьбу также, как этот Великий Победитель!

Ты видишь, он наклонился вперед и выдвинул правую ногу, он полон решимости!

Но знай, что гордость — это яд, который может отравить, разъесть твое существо, — остерегайтесь его, ибо в гордости ты становишься соперником, а не Повелителем. Повелитель снисходителен, ему не надо противопоставлять себя, потому что он — Повелитель! Умей соразмерять свою силу, всегда бери вещь, как она есть: не преувеличивая, но и не преуменьшая сути ее.

— Понял, — твердо сказал я.

— Никогда полностью не открывайся, — продолжал Иван, умей хранить в неприкосновенности тайники души и даже в минуты самой ожесточенной борьбы не отдавай, не выказывай всех сил своих, ибо победит лишь тот, кто будет иметь запас таковых.

Вот почему, ты видишь, левая рука Мага согнута в локте, это готовность использовать скрытую силу свою!

Смотри! Одежда Победителя; как она прекрасна! У нее цвет самой юности! Твое сердце навсегда должно остаться юным, по-люби всех детей, и ты должен видеть во всем прежде всего только хорошее, потому что если и придет огорчение разочарованности, то оно не в силах будет окончательно притупить увиденное совершенство!

Я молчал и беспрекословно слушал, внимая Ивану всем своим состоянием, присутствием здесь, во Вселенском Пространстве…

— Великий Победитель, — продолжал Иван. — Это брат наш, старший…

И еще: знай, что любые препятствия, какие бы они сложные ни были, они не преграждают путь твой, а наоборот, показывают путь твой, выявляют тебе наглядно, насколько ты еще несовершенен и что значит: не пришла твоя пора Победить их!

Но чем выше ты будешь подниматься к себе, тем меньше препятствия будут мешать тебе в совершенстве!

Ты видишь кожаный пояс у Победителя? — спросил властно Иван.

— Да, — покорно ответил я.

— Это символ остатка оков, некогда владевших Победителем, но теперь они подчинены ему. Они не мешают, но отделяют его низшие начала от высших!

А видишь эту золотую змею на голове Мага? — снова спросил меня Иван.

— Вижу, — так же покорно ответил я.

— Это — совершенство и завершенность всего: большого и малого.

И вот еще что: знай, что ты будешь непобедим, если будешь замкнут! Абсолютная замкнутость — это слияние с вечностью. Живи небом, но помни о земле.

Присмотрись: все вещи Победителя вне его самого: чаша, сикл, меч на каменном столе в стороне.

— Да, — подтвердил я.

— Только жезл Маг держит высоко в руке — это символ его власти!..

— Я понял, — подтвердил я.

— Учись у Победителя! — сказал хладнокровно Иван.

И тут я увидел и поразился необычному; вместо лица Ивана у Ивана вспыхнуло лицо, точно проявилось, как и та, обратная сторона монеты на каменном столе Мага, лицо другого человека, совершенно незнакомого мне!

"Владимир Шмаков!.." — промелькнуло у меня в голове и призрачно удалилось и погасло.

Снова лицо Ивана приняло свои прежние черты…

— Иван! — окликнул я учителя.

— Что? — отозвался он.

— Неужели надо отказаться от всего? — спросил я с ноткой надежды в голосе.

— Да. Абсолютно от всего! — подтвердил решительно он.

— А Вера? — спросил я.

— Что — Вера?

— Вера какая-то должна же остаться?

— Нет. Ничего святого не должно быть!

— Как же это?

— Прочь все идеалы! Все нелепые привязанности к атрибутам любой Веры и к ней самой, к родственникам любого земного ранга, прочь — все любимое, близкое и дорогое, приятное и неприятное, злое и доброе!..

— Как же так?

— Прочь, это прежде всего, отношение ко всему на свете без обратной связи! — сказал Иван.

— Как? — спросил озадаченно я.

— Не анализируй! — воскликнул учитель. — Все встречай без чувственных отношений. Воспринимай, совершенно не отражая мира, и ты перестанешь быть чьим-то зеркалом, и тогда ты увидишь себя повсюду.

— С чего начать?

— С самого близкого и дорогого!

Я задумался.

Действительно, много у меня дорогого…

— Тут, — сказал Иван, — и кроется философский камень преткновения! Попробуй откажись от всего, когда вокруг весь мир, — это ты, потому что привязан ты к нему и не мыслишь себя вне него, может случиться так, что откажешься ото всего и тебя не станет! Вовсе не станет на свете, ибо тебя и не было как личности: ты был в родственниках, в предметах и прочем, а без них — испарился, исчез навсегда! Вот почему важно воспитать в себе личность, свое неповторимое, и тогда это неповторимое способно будет отказаться от всего остального и остаться только само, как оно есть, вот что такое — бессмертие!