Вторжение (СИ)

            — Астральные тела? — удивлённо перебил Элкиан. — Вы можете выходить в Астрал?! — Колин кивнул, не понимая, чем вызвал возбуждение магистра. — Поистине, юноша, вы удивляете меня всё больше и больше. Подумать только, человек, не отучившийся в академии ни дня и не знакомый с магической теорией способен выходить в Астрал! Кому скажешь — не поверят!

            — А разве это плохо? — испугался Колин. До сих пор ему никто не объяснил, чем может грозить выход в Астрал. А вдруг последствия окажутся плачевными. Радиацию ведь тоже никто не видит...

            — Нет-нет, что вы, мой друг, — Элкиан улыбнулся. Он счёл забавным невежество Колина. — Астрал, конечно не безобиден, но если уметь с ним обращаться... Впрочем, магический полигон не место для таких разговоров. Предлагаю продолжить за обедом.

            Магистр указал на выход, и они проследовали в огромный обеденный зал, где в это время принимали пищу маги различных ступеней обучения. Когда Элкиан и Колин появились на пороге, в зале наступила тишина. Приветствуя главу Магического Совета, все как один повставали со своих мест. Элкиан кивком ответил на приветствие и трапеза продолжилась. Возобновились и прерванные разговоры.

            — При работе с Астралом необходимо знать некоторые правила, юноша, — продолжил магистр Элкиан, после того как Колин расправился со своей порцией. Сам-то глава совета ничего не ел, а лишь потягивал горячий напиток, источающий пряный аромат. — Конечно если вы станете обучаться в академии, то безусловно их выучите. Меня удивляет другое — как вам удалось без наставника найти дорогу в Астрал.

            — Не знаю, — смущённо пожал плечами Колин, — само как-то вышло.

            — Неофиты долгие годы ищут свои пути... многие так и не находят, а у него, видите ли, само как-то вышло. Неслыханно! — Элкиан вдруг подумал, что собеседник водит его за нос. Ну не может человек быть столь одарённым. Внезапно пришла догадка — а что, если это обученный маг, который разыгрывает перед ним спектакль? Вот только с какой целью? Элкиан решил обдумать этот вопрос позже, а сейчас сменил тему.

            — Так откуда же вы родом, юноша? Где то место, что взрастило столь разностороннюю личность?

            Хотя этот вопрос и был задан с улыбкой, Колин явно ощутил напряжённость в голосе собеседника. Благо хоть они со Скахетом его предвидели. Поэтому сержант непринуждённо и без запинки поведал подготовленную легенду.

            — Я родился и вырос на Каменном острове в одной из рыболовецких деревушек. Мы с отцом всю жизнь ловили рыбу, пока однажды в нашу лодку не попала молния. Отец погиб, а я каким-то чудом уцелел. На груди появился шрам, после чего я и начал замечать в себе некоторые изменения, — Колин замолчал и, не пряча глаз, посмотрел на внимательно слушающего мага. Тот кивнул каким-то своим мыслям, поднялся и сказал:

            — Что ж, юноша, буду очень рад, если вы поступите в Магическую Академию. Сейчас поднимемся в мой кабинет, где я расскажу, что делать дальше.

            В кабинете магистр Элкиан пригласил сержанта располагаться в кресле, а сам извлёк из шкафчика бутыль вина и пару бокалов. Откупорил, разлил тёмную тягучую жидкость и углубился в кресло. И всё в полнейшем молчании. Колин ожидал, что магистр предложит выпить, но вместо этого Элкиан проговорил:

            — В общем так... До начала поступления осталось чуть меньше трёх месяцев. Думаю, для такого смышлёного малого этого вполне хватит, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам. Наставника я выделю, — Колин хотел поблагодарить, но длань магистра взметнулась в воздух, давая понять, что он не закончил. — Так же академия предоставит комнату для проживания, но работу придётся найти — пособие начнёт выплачиваться лишь после поступления. Есть какие-нибудь вопросы? — ошарашенный таким развитием событий Колин отрицательно завертел головой. — В таком случае о дне начала подготовки вам сообщат. А сейчас предлагаю выпить за человека, сделавшего первый шаг на магическом поприще...

***

            Денёк выдался особо насыщенный. И не удивительно, ведь перед отъездом Скахета предстояло много чего сделать. Поэтому с самого утра друзья отправились по магазинам — воину необходимо было кое-что докупить в оружейной лавке, а сержант решил, наконец, обзавестись запасной одеждой.

            По городу бродили молча, изредка перебрасываясь дежурными фразами — предстоящее расставание давило неотвратимостью. А вечером Скахет предложил устроить шумную попойку в честь своего отъезда и поступления Колина в Магическую Академию. Сержант возразил, что до поступления ещё как до луны прыжками, но Скахет ничего не хотел об этом слышать. Раз удалось удивить магистра Элкиана — считай, поступил. Мелкие формальности не в счёт.

            Вечером, когда друзья спустились в обеденный зал, они едва смогли найти два свободных места, да и то за тем столом, где уже сидели два тучных монаха в тёмно-серых рясах с вышитыми на груди белыми контурами ладони. Перед ними возвышалась целая гора всевозможной снеди и с превеликим удовольствием они поглощали всё, до чего могли дотянуться. Испросив разрешения, Колин со Скахетом заняли пустующие места и приготовились ловить снующую туда-сюда служанку, но один из «серых», не отрываясь от еды, сделал приглашающий жест. Скахет благодарно кивнул и налил из кувшина себе и сержанту.

            — Вижу, вы знаете толк в хорошей еде, — хмыкнул воин, накладывая себе в тарелку большие куски мяса.

            Монах, что сидел к нему ближе промокнул губы белоснежной салфеткой и с улыбкой погладил себя по животу.

            — Что правда, то правда… Привык я к хорошей пище. В пути разве еда? Так, только, чтоб с голоду не помереть. А ведь вкушение пищи — одно из немногих удовольствий, которое может позволить себе человек, не причиняя при этом вреда другим людям и не нанося оскорбления богам. Ибо вкусная и сытная трапеза неизменно отражается на состоянии духа! Сытость порождает благодушие…

            — А также, мой досточтимый друг, — вставил второй, оторвавшись от сочной косточки, — трапеза есть первейшее и доступнейшее средство общения, ибо совместное поглощение обильных яств неизменно способствует сближению душ.

            — Вот это да! — восхитился Скахет. — Так красиво изъясняться где-то учат или это от природы?

            — Мы изучаем ораторское искусство, друг мой, — улыбнулся тот, что заговорил с воином первым, — но, сколько не учи канарейку, она всё равно не сможет петь как соловей. Понимаешь, о чем я?

            Воин кивнул. Да, тут, как и в его профессии, нужен особый талант. Так же, как он нужен магу, чтобы колдовать, и моряку, чтобы бороздить морскую гладь… Вдруг в голову пришла новая неожиданная мысль.

            — Это что же получается? Как ни крути, а у каждого на свете своя дорога, и когда боги, отпускают смертному способности, они вроде как не оставляют ему выбора?

            Мужчина в серой рясе отложил баранью ногу, откинулся на спинку и довольно скрестил руки на груди.

            — Конечно, каждому из нас Единый отпускает свою толику таланта, кому-то поменьше, кому-то побольше. И вроде как ты прав, юноша, говоря, что таким образом высшие силы предопределяют нашу судьбу. Разумеется, из того, кто наделён способностями к магии, не выйдет хорошего плотника. Но кто сказал, что непременно выйдет плохой? Вот тут, пожалуй, и начинается выбор. Ты сам должен решить, кем ты хочешь стать — превосходным магом, или средненьким плотником? Способен ли положить на алтарь магического искусства свою жизнь, ибо только такой ценой можно достичь истинного величия? Или с тебя довольно будет спокойных семейных радостей, кучи детишек, да крепкого домика? Каждый человек решает это для себя, осознанно или нет, но даже Единый не в силах повлиять на это решение.

            — И счастлив тот, чей выбор окажется правильным, — дополнил его второй «серорясый».