Перевозчик. Навклер Виал 2 (СИ)

Только объяснить это варварам невозможно. Приходилось Виалу терпеть их назойливое внимание и торопить, чтобы скорее добраться до хижины.

Все это время только крестьяне продолжали обрабатывать поля и ухаживать за садами. Тот слепой садовник услышал стенания Хенельги под стенами. Виал обратил внимание на этого человека, ведь толпа расступилась перед ним, пропуская к девушке. Та обняла слепого, поблагодарила за помощь.

Они не походили на брата и сестру, но их объединяло нечто большее, чем кровное родство. Они были париями, а крепче этих уз нет ничего.

Скопление народа удивило Виала. Это даже более поразительное явление, чем свечение в руинах. Ведь никогда еще чужак не наблюдал все поселение на небольшом пятачке земли. Среди деревьев, заняв все возвышенности и свободные луга, собрались резчики, чтобы поприветствовать вернувшуюся соплеменницу.

По их мнению, она вернулась с того света. Отчасти это так, ведь без помощи чужака она бы не смогла вернуться домой.

Если даже "царь" почтил гостей вниманием. Этот светлоликий юноша отстранено наблюдал за происходящим, люди обтекали его, как воды обтекают гранитную скалу. Его никто не толкал, не задевал и не мучил вопросами. Юноша наблюдал за собравшимися со странной улыбкой.

Виал поймал взгляд этого человека, которого прозвал царем. Некоторое время они рассматривали друг друга, изучая. Во взгляде царя читалась обреченность, усталость и фатализм. Среди всеобщего веселья это особенно заметно. Виал почувствовал, как по спине побежали мурашки. На мгновение он уловил нечто, словно осознание, но не успел разобраться в собственных мыслях.

Потом царь отвернулся и скрылся в толпе. С его ростом это было сложно, но каким-то чудом он растворился. Виалу почудилось, что этого человека тут не было. Не дух ли покровитель явился поглядеть на чужаков?

Тогда что его пугало, с чем он смирился, рассмотрев чужака? Виал мог бы подумать, что тот согласился принять воздействие внешнего мира - то, чего всегда страшились резчики.

На размышления у него не было времени. Люди толкались, как во время ярмарки. Виал испугался бы за свои сбережения, но знал, что карманников среди резчиков не бывает. Его забрасывали вопросами, трогали и щупали, как воплощение божества. Все страхи, что копили резчики вдруг выплеснулись в странную радость, они преисполнились удивительной радости.

Где-то начались драки, где-то пляски. В другом месте девичий хор начал выводить заунывную песню, от которой все варвары улыбались. Духовые и струнные инструменты разбили тишину ночи, смешали голоса людей.

У Виала голова шла кругом, а толпа потихоньку тащила его к внутренней стене.

Воины на воротах приветствовали победителей. Тех, кто вернулся из долины смерти. Словно светоносного бога они увидели, что нес голову древнего чудища. Виал опьянел от эмоций, что выплеснули на него резчики. Ему в руки совали подарки: мелкие поделки, ценность которых невероятна. Угощали брагой и свежим хлебом, несли яблоки и местные фрукты. Какие-то горькие, кислые плоды чистили и разделяли на дольки. Этими дольками закармливали Виала.

Кто-то вырвал из его рук вещи, унесся в темноту. Обломки топора захватили в плен кузнецы и принялись на перебой спорить - кто же возьмется за восстановление этого благородного оружия.

Сколь отстраненные всегда резчики, что бесило чужаков и гостей. Виала их сдержанность смущала, но оказавшись в празднующей толпе, он вдруг понял, почему они всегда так холодны.

Гирцийцы по сравнению с варварами из племени резчиков выглядят взбалмошными, горячими и рисковыми ребятами. Тиринцы поражали льстивой обманчивостью, лисьими повадками. Варвары с севера были жестокими и простыми, подобно зверям. Даже цивилизованные народы с востока отличались взрывным характером...

А резчики всегда хладнокровны и сдержанны. И только для того, чтобы в день, в ночь Праздника выплеснуть накопленные чувства. Это походило на извержение дымной горы, что веками копила злобу, вдруг обрушила ярость огненных потоков на деревеньки у подножия. Этот поток снес ветхие постройки, растворил попавших на пути людей.

Виал не ощущал себя, он полностью растворился в потоке.

Люди донесли его до Общего дома. Толпа разбилась о ворота, чужак влетел в темное, дымное помещение, где пахло жаренным мясом. Не рыбой, не птицей, а свининой! Диким кабаном, судя по всему. Виал не знал, что подобную дичь можно раздобыть поблизости. Вирские леса богаты дичью, только чужестранец не знал, что тут водится.

У огня колдовали женщины, чей возраст не удалось угадать. Дым, темнота и опьянение не давали разглядеть их. В эту ночь все были молоды и счастливы.

Только одна мысль не позволяла Виалу расслабиться. Назойливая, как комар в комнате, она жужжала возле уха, отвлекая от шума на улице, шипения мяса в огне и бормотания кухарок.

В ночь надежд даже этот страх развеялся.

Виал увидел Эгрегия, что терся возле очага. Он подвязался крутить вертел, на который насадили огромного зверя. Брюхо твари было зашито, источало жир и дивные ароматы. Сквозь разрез виднелись яркие фрукты, местные овощи и злаки.

Эгрегий был здоров, лишь бледнее обычного. Но возле очага он прокоптится и вновь станет живым молодым человеком. Виал улыбнулся и направился к спутнику.

- Привет, бывший раб! - Виал обнял Эгрегия за плечи.

- И тебе привет, полугосподин!

Они обменялись любезностями, Виал попросил освободить Эгрегия от обязанностей. Кухарки явно не желали отпускать приятного юношу, но герой этой ночи был настойчив.

Отойдя в угол, где было тише, хотя во всем селении не сыскать таких мест, чужестранцы поговорили.

Брошенный в хижине Эгрегий страдал несколько дней, пока жар не спал. К счастью, Хенельга была настолько умна, что оставила возле его кровати запас воды, пива и еды. Чуть в стороне стояли емкости, чтобы облегчиться.

- И они были заполнены до верху! - сокрушался Эгрегий. - Меня тошнило, слабило. Все, что я ел, выходило обратно.

- Это жара виновата и непривычное питание, - Виал покачал головой.

Эгрегий кое-что знал о случившемся с Виалом, но все же настоял, чтобы тот пересказал.

Рассказ занял целый час, чужестранцев прервали, ведь праздник достиг пика. Варвары требовали, чтобы герой ночи явился пред ними.

От обилия пива и яств Виал потерялся. Он раз за разом пересказывал историю, и к утру она обросла уже диковинными подробностями. Правда и вымысел перемешались, к тому же резчики сразу же сочинили песню. Со временем эта история изменится, преобразится в рассказ о чудесах и могучих героях.

Если будет у резчиков время.

Виал вновь расстался с Эгрегием, а того утащила куда-то в темноту Хенельга. Можно только догадываться, чем они там занимались. На самого Виала женщины так не смотрели, что явно ранило его чувство собственного достоинства.

Пришлось в кулачных боях подтверждать превосходство. Виал побеждал редко, но случалось и такое. Но к утру ни он, никто другой уже не вспоминал, что чужака бросали лицом в песок. В памяти остались только его победы.

Бражные напитки помогали людям сгладить воспоминания. Превращали эту ночь в чудесное событие.

Лишь стойкие выдержали до полудня, жара добила их.

Виал очнулся посреди улице, солнце обжигало его лицо. Вокруг лежали храпящие, полупьяные и полуголые люди. Запах стоял как от винного погреба. Разве что вина эти варвары не знали.

Голова болела страшно, что с Виалом случается редко. Кислый вкус во рту напоминал о излишествах.

Чужестранец был обнажен, как подобает герою. Но никто не видел тела героя, все спали и страдали в тенистых местах. Издалека доносились звуки - кто-то очищал желудок.

На дальней стороне поселения еще орали мужчины, распевая бражную песенку.

Виал дополз до колодца, утолил жажду. Грязной тряпицей прикрыл наготу и огляделся. Мечтал он только о тени. Солнце больно давило на голову. Виал понимал, что не светлые лучи виноваты в этой боли, но не собирался признаваться себе в том, что выпил лишнего.