Восстание ТайГетен

Джералу очень хотелось, чтобы заклинания срабатывали как-нибудь потише. Он хотел знать, кто противостоит им на сей раз — ТайГетен или Обращенные. Он нырнул в лес вслед за заклинанием, брошенным прямо впереди него. Волна холода окатила деревья, и треск замерзающих стволов и сучьев походил на звон битого стекла.

Он слышал, как за его спиной раздаются приказы. Кто-то по-прежнему кричал от боли. Но вот наконец он услышал рык пантеры. Ноги у Джерала подкосились, и он споткнулся. К горлу подступила тошнота, лицо загорелось, а ладонь, сжимавшая рукоять меча, вспотела. Он уже различал впереди свет ламп и сторожевых костров, вокруг которых метались тени людей и Обращенных.

Джерал с трудом зашагал дальше, прилагая отчаянные усилия, чтобы не повернуть назад, и отказываясь поддаваться животному ужасу. Он обогнул ствол огромного баньяна, и в грудь ему ударили двести фунтов стальных мускулов. Воздух моментально улетучился из легких, а его самого отбросило назад с такой силой, что он рухнул в опавшие листья, проехавшись по грязи лицом.

Джерал быстро перевернулся на спину, выставив перед собой меч, но увидел лишь Хунда, столбом застывшего на месте, прижавшись спиной к дереву, и глядящего на реку. Джерал вскочил на ноги, широко открытым ртом хватая воздух и проталкивая его в ноющую грудь. А пантера даже не сбилась с шага и теперь неслась к реке. Джерал заметил и эльфов, и других пантер — все они атаковали главную колонну.

А вопли позади все не смолкали. Мимо него пробежали часовые, преследуя Обращенных. Вой последнего охранного заклинания смолк, и Джерал оглянулся на лагерь, высматривая, кто же там кричал столь надрывно. Вокруг костра лежали неподвижные тела. Какой-то человек еще стоял, маг, судя по одежде. Он застыл совершенно неподвижно, держа руки по швам.

А вниз по реке катилось эхо громких приказов. Джерал слышал, как солдаты готовятся к отражению атаки. Но вот все заглушил рык пантер, и он понял, что выбора у него нет. Никакого.

— Вот дерьмо, — пробормотал он. — Хунд, займись им.

Джерал развернулся и побежал к реке, где его глазам предстала жуткая картина. Обращенные парами выскакивали из леса, врезаясь в его людей. Прыгали пантеры. Челюсти и когти вгрызались в тела и рвали плоть, сея страх и панику. Он увидел, как какой-то маг крутнулся на месте и рухнул в реку с разорванным лицом. Вот другой солдат нанес мечом удар в пустоту, а пантера перепрыгнула через клинок и сомкнула челюсти у него на затылке, опрокидывая его на землю.

Но эльфов с животными не было. Они атаковали подразделения слева и справа от того, на которое набросились пантеры. Нет, это было не стихийное нападение, только чтобы убить и напугать. Это была тщательно спланированная операция.

— Цельтесь в эльфов! Остановите их!

Джерал перепрыгнул через торчащий из земли корень, продрался сквозь кусты и вырвался из леса. Прямо перед ним на землю с сочным шлепком рухнул труп мага. Пантера играючи перекусила ему шею и, рыча, повернула морду к Джералу.

Джерал отмахнулся от нее мечом и попятился. Его клинок отсек зверю кончик уха, и пантера, которая не привыкла получать отпор, взвыла и отпрыгнула в сторону. Джерал устремился за нею, но тут же лоб в лоб столкнулся с эльфом, который вышел из боя, зажимая ладонью собственное ухо.

В самой гуще битвы Джерал на несколько мгновений застыл с открытым ртом. Вокруг с лязгом скрещивались и сверкали мечи. Люди и Обращенные дрались не на жизнь, а на смерть. Армия наступала с обеих сторон, а посреди всего этого безумия эльф опустился на колени перед пантерой и зажал ладонью ее раненое ухо. Они на краткий миг соприкоснулись головами, а потом повернулись и взглянули на Джерала. В следующую секунду оба стремительно бросились на него.

— О нет, — Джерал беспомощно оглянулся по сторонам. Вокруг шел ожесточенный бой, но рядом не было никого, кто мог бы прийти ему на помощь. — Ко мне! Меня атакуют!

Отступать ему было некуда, разве что в лес, где его ждала одинокая и бесславная смерть. Пара Обращенных гигантскими прыжками неслась к нему. Слева от него один из магов ударил заклинанием. Невидимый конус маны подхватил двух эльфов, оторвал их от земли и зашвырнул обратно в лес. В следующий миг пантера зарычала, словно в агонии. Она прыгнула прямо на мага, и ее когти пробороздили глубокие раны у него на груди, а челюсти сомкнулись у него на плече, разрывая плоть.

Пара Обращенных оказалась перед ним. Джерал выставил перед собой меч, твердо решив, что не станет умирать хнычущим трусом. Но они не стали его атаковать. Вместо этого эльф и пантера разошлись в стороны, тесня его назад. Эльф, словно одичавшая собака, пролаял какую-то команду, и остальные Обращенные тут же вышли из боя, образуя полукольцо, в середине которого оказались освобожденные из рабства шарпы.

— Заклинания! — заорал Джерал. — Бейте закли…

Эльф, наступавший на него, стремительно шагнул вперед и нанес ему сокрушительный удар в подбородок. Джерал понял, что произошло, только оказавшись на земле. Вокруг него послышался топот ног. Затем в воздухе провыло запоздалое заклинание, и он услышал полный боли крик кого-то из эльфов и разъяренный рык пантер.

Джерал попытался встать. Голова у него кружилась. Чьи-то грубые руки подняли его на ноги и всунули ему в руки меч. В пылу погони люди забежали в лес, и Джерал последовал за ними, поначалу неуверенно и пошатываясь, но потом все с большей целеустремленностью. Он бежал на свет дозорных костров, но остановился рядом с Хундом и стал кричать своим людям, чтобы те прекратили погоню. Они уже и так гонялись за тенями.

— Хунд, — сказал он.

Хунд стоял рядом с раненым магом, который так и застыл в одной позе, глядя на лес. Мимо них поспешно проскакивали вышедшие из боя мужчины. Кое-кто бросал взгляды на мага и тут же испуганно отворачивался. Хунд поманил к себе Джерала.

Кровь Джерал заметил раньше, чем увидел раны, и, глядя на несчастного мага, не чувствовал к нему ничего, кроме жалости. У костра лежали погибшие в первые же минуты нападения солдаты и маги, но они, к счастью, уже ничего не могли видеть. Джерал вполне отдавал себе отчет в том, что смерть их была ужасной, но при этом не мог уразуметь жестокости, с которой Обращенные обошлись с единственным уцелевшим человеком.

Джералу показалось, что он узнал в нем Пириана, но ошибиться было очень легко. Порезы, нанесенные когтями пантеры и рукой эльфа, начинались у него на лбу. Длинный разрез тянулся от виска до виска, нанесенный с хирургической точностью. Кровь заливала его лицо, капая с бровей. Нос был отрезан по всей длине, и порез тянулся ниже, рассекая напополам верхнюю губу.

На щеках у Пириана красовались по четыре продольные борозды, тянувшиеся от носа к ушам, которые были наполовину откушены. И, наконец, шея была вспорота от подбородка до воротника рубахи. Ни одна из ран не выглядела достаточно глубокой, чтобы стать смертельной, но они были нанесены с таким расчетом, чтобы оставить шрамы. Джерал машинально потрогал рукой собственное горло и возблагодарил свое относительное везение.

Пириан же пребывал в глубоком шоке. Глаза у него закатились, чтобы не видеть произошедшего кошмара, а лицо заливала кровь. Но пострадали только его смертельно бледное лицо и разум, тогда как в остальном он не получил ни царапины.

— Его можно увести отсюда? — спросил Джерал. — Ты не пробовал?

— Он застыл, как изваяние. Думаю, нам придется нести его, — негромко ответил Хунд. — Почему они так обошлись с ним? Почему бы просто не убить его?

Джерал вздохнул, и для него приоткрылась еще одна маленькая дверца, позволявшая заглянуть в психику эльфов. Его страх и уважение к ним возросли в равной мере, причем очень значительно.

— Это — послание, — медленно проговорил он. — К утру вся армия будет знать о том, что с ним случилось. Рано или поздно, но его увидят все. Эльфы знают, что мы не можем убить его, так что он каждый день будет с нами, как жуткое напоминание о том, что ждет нас в лесу.

— И они проделали такой путь только ради этого? Чтобы доставить нам послание?