За краем поля

   - О Триликий!!!

   Вопль незабвенной Галы Бельских, проснувшейся сегодня возмутительно рано, заставил мающуюся обострением совести чародейку припасть к земле и затаить дыхание. Она бы, наверное, даже лёгкий шлейф перегара в себя втянула и моментально протрезвела, если бы могла. Появление зловредной тётки с давних времён могло расцениваться в качестве очень нехорошего знамения, наравне с дождём из мёртвой рыбы, кровоточением статуй в храме и появлением огненных родников. Только, в отличие от выше перечисленных, эта примета была исключительно точной и ещё ни разу травницу не подводила. В этот раз слёзное голошение тётки у чёрного входа в кухню показалось особенно подозрительным.

   - Тише, не кричи ты так, - полушёпотом взмолился Ригорий Валент.

   Эл так и представляла себе, как костлявая, изнурённая диетами и процедурами бабёнка прижимала к стене её высокого, почтенно округлившегося с годами отца, угрожая прихваченной с разделочного стола колотушкой. Девица не смогла удержаться и заглянула в щель приоткрытой двери, чтобы убедиться в своих догадках, но из её угла был виден лиши край тёткиного платья.

   - А, - понятливо и самую малость ехидно заметила вдова правой руки градоправителя, - гадины своей боишься. Я ведь тебе сразу говорила, что она тебе не пара и только и будет, что кровь из тебя цедить да помыкать нещадно! Но когда же ты меня слушал? Повёлся на козни этой вертихвостки, а про родную семью и забыл...

   - Ну, зачем ты так? - чуть укоризненно заметил глава семейства, будто услышав за дверью скрип зубов не слишком сдержанного чада.

   Алеандр хоть и привыкла уже к вечным уколам родственницы в адрес собственной матери, реагировала на них всегда болезненно и бурно. Намекать, правду, что, в отличие от Эльфиры, сама Гала выходила замуж за немолодого и очень богатого чиновника исключительно по расчёту, она не решалась. Отчего-то эта тема в их семье подвергалась табу, в отличие от обсуждения небогатой родни невестки.

   - Как так? - тут же всполошилась склочная особа. - Как? Ты только посмотри, что случилось с моими девочками! Да на них же места живого нет! Все в синяках, запуганные, несчастные. А ведь им не к кому обратиться, не у кого искать помощи, а родному дяде плевать на судьбу несчастных сирот!

   - Моя дочка тоже... - попытался припомнить что-то из аргументов жены господин Валент, но был прерван на полуслове.

   Несчастная и безутешная по собственным убеждениям вдова едва не подпрыгнула от возмущения:

   - Твоя дочка устроила пьяный дебош в кабаке! Опозорила моих птичек на всю округу своим отвратительным поведением. Скажи, как мне найти им приличных мужей, когда все теперь будут связывать их имена с этим отвратительным инцидентом? Я непременно сегодня всё выскажу ей! Как можно так воспитывать девочку!?! У неё с детства были дурные наклонности, а это слишком вольное воспитание и вовсе превратило её в дебоширку.

   Алеандр на такие инсинуации серьёзно обиделась: чуть сумбурные, но вполне связные воспоминания о прошедшем вечере ничего подобного не выявляли.

   - Ты преувеличиваешь...

   - Я приуменьшаю! - едва не задохнулась от нахлынувших эмоций госпожа Бельских. - Она напилась, как последняя прошмандовка, горланила песни, подралась с охранником и совершенно бесстыдно предлагала себя мужчинам.

   - Гала! - недовольно повысил голос управляющий, прерывая зарождающийся поток обвинений и домыслов, готовый приписать его дочери несколько внебрачных детей, проституцию в столице и махинации на рынке ценных бумаг. Все эти обвинения были не новы и в том или ином исполнении неизменно звучали из уст женщины в адрес племянницы, которая в обход её собственных дочерей проявила талант и обосновалась в Новокривье. Все к ним настолько привыкли, что даже не прислушивались, что лишь озлобляло склочную даму.

   - Не кричи на меня! Я... - Гала запнулась, зычно хлюпнув носом, голос её надтреснуто задрожал и перешёл в особенно пронзительную и жалостливую тональность, - я же просто забочусь о будущем моих кровиночек. Они единственные остались у меня в этом мире, после смерти мужа. Я совсем одна, слабая и несчастная. Моему брату, человеку, на которого я так надеялась, нет до меня никакого дела. Он забыл о своей крови, забыл об обещаниях всегда поддерживать свою сестру...

   Пожившая со старым скрягой женщина умела чрезвычайно своевременно и эффективно плакать, перекрывая любые доводы и аргументы оппонента. Никто не мог долго противиться настолько искренним и жалостливым рыданиям. Вот и господин Валент, как бы ни был зол на обвинения в адрес дочери, привлёк к себе дрожащую сестру, укладывая на плечо аккуратную головку.

   - Милая, - примирительно проворковал он, - но что я могу сделать?

   - Ты меня спрашиваешь? - умудрилась даже сквозь жалостливые рыдания возмутиться Гала. - Твоя жена строит козни против девочек, мешает им. Эта девчонка готова на всё, чтобы перетянуть на себя внимание! Убери их! Отправь в город, пошли в поездку, загрузи работой. У тебя всё равно вечно счета не разобраны, а они без дела по поместью шатаются. Делай что хочешь, только пусть они не мешаются под ногами, пока в Сосновском гостит Ломахов. Из-за твоей невоспитанной дочери мы уже упустили Важича, так хоть этот жених должен достаться моим девочкам.

   Только опытный слух или, скорее слух другой представительницы женского братства, не замутнённый инстинктами и стереотипами, мог различить под слоями мольбы и признания в собственном бессилии твёрдую и вполне конкретную угрозу. Подобным угрозам неприученный человек поддавался интуитивно, а потом и сам не мог объяснить своего поведения. Алеандр Валент, прожившая в состоянии холодной войны не один год, научилась различать все нюансы в голосе тётки и уже понимала, что слабые попытки отца к сопротивлению обречены на провал.

   - Галочка, - пытался увещевать разошедшуюся сестру он, - но ведь Алелька тоже на выданье и естественно, что и она будет стараться произвести впечатление...

   - Естественно? - от этого особенно угрожающего всхлипа, девушка невольно отшатнулась от щели, ожидая смертоубийства. - Может, ещё вспомни законы дикой природы. Выживает сильнейший? Конечно, мои доченьки не имеют отца, не кому за них заступиться. Пусть побираются, пусть нищенствуют...

   Нищенствовать с пенсией высокопоставленного чиновника, деньгами от сдачи в наём богатой квартиры в центре Смиргорода и постоянными процентами от вложенных в банк фамильных украшений было сложно, но семейство Бельских с поставленной задачей успешно справлялось. При том настолько успешно, что скромный управляющий крепкого, но не самого роскошного поместья искренне не замечал других статей дохода собственной сестры, щедро оплачивая содержание всем троим.

   - Родной мой, - слезливо шептала "бедная" вдова, - братик, только ты можешь помочь мне. Не дай в обиду!

   - Я, - начал неловко мямлить мужчина.

   - Поклянись, что поможешь? - схватила брата за воротник Гала, и пару раз легонько встряхнула, закрепляя эффект. - Скажи, что не станешь мешать!

   - Клянусь, - поспешно заверил мужчина, поддавшись моменту, но вспомнив о жене, робко попытался вывернуться. - Может, не стоит подливать ему приворотное зелье, купленное на рынке. Дай его Алельке на проверку, она всё-таки травница, сделает состав безопаснее...

   - Риги!!! - перешла к тяжёлой артиллерии просительница. - Если она попытается опять помешать, я...

   Дальше подслушивать чародейка не стала. Если тётка перешла на детские прозвища и воспоминания совместных лет, то из отца можно ожидать не просто верёвок а-ля бечёвка или канат, а полноценного синтинского шёлка, что на солнце просвечивал паутиной. В таком состоянии, родитель был способен согласиться распродать всю коллекцию фарфоровых дельфинчиков, снять последнюю рубашку или дать добро на поджёг дома. Потом, конечно, он неизменно раскаивался и начинал метаться в поисках достойного выхода из ситуации, но к тому моменту ревнивые кузины уже могут побрить её на лысо, освежевать и закопать под вишней, всё равно та уже третий год не плодоносит.