Операция "Изольда"

Но кто мне мог помочь? Кто-то из моряков «Новой Швабии». И он должен был не просто помочь мне, он должен был прийти на своей субмарине в нужное место в нужный час. Как это устроить? Я долго ломал над этим голову, а потом совершенно случайно во время вечерней медитации, ментально скользя в толще океана, я натолкнулся на субмарину, терпящую бедствие.

К сожалению, я не обладаю телепатическими способностями (если только в процесс не вмешивается сам Ктулху), и никогда ничего похожего у меня не было, но, проводя обряд некромантии, можно скользить разумом по необъятным просторам нашей планеты, ощущая лишь опорные точки — мертвые и еще не разложившиеся тела. Возьмите гладкую доску, сделайте в ней несколько неглубоких ямочек, раскрасьте их в разные цвета и дайте слепому. Тот на ощупь сможет найти все ямочки, определить, в какой части доски ямочка, но не сможет сказать, какого она цвета. Вот так же и я…

Это была обычная C–VII, но сильно побитая — мятая надстройка, носовое орудие, превращенное в груду металла… Но самое главное, лодка не могла всплыть, заклинило рули. Внутри в ядовитых парах от разбитых кислотных батарей боролся за жизнь остаток экипажа, среди которого в любой момент мог вспыхнуть бунт: матросы были готовы попытаться спастись, покинув лодку через трубы торпедного аппарата, тем более, что глубина была не такой уж и большой — метров двадцать пять — тридцать.

Выждав, пока капитан останется один, я осторожно вошел в тело одного из мертвых матросов. Душа, сознание — называйте это как хотите, давно покинуло это тело — от страшного удара ребра моряка треснули и один из осколков пробил сердце. Так что мне стоило большого труда овладеть руками и ногами мертвого. Это словно ворочать несмазанные рычаги гигантской машины. Из-за этого все мои движения (а точнее, тела, которое я захватил) были порывистыми, неуклюжими. Мне очень сложно было рассчитать точную силу воздействия на тот или иной мускул, чтобы совершить правильное движение.

Первое, что я сделал, это, потянувшись, сел. Белая простыня сползла с лица, и я увидел, что рядом со мной лежат еще два трупа, лица которых закрыты. В дальнем углу суетился капитан, пытаясь наладить какой-то клапан. В фуражке и пропитанной потом исподней рубахе он выглядел, скорее, старым матросом, а не офицером одного из самых могущественных флотов Земли. Видимо, он услышал шорох или заметил что-то краем глаза, потому что повернулся, уставился на меня, и лицо его вытянулось от удивления.

— Ульрих? Но док сказал, что ты мертв.

— Мертв, — кивнул я. Лучше сразу расставить точки над «i», чем неожиданно напугать человека, когда он уже начнет тебе отчасти доверять. Вот тогда на вас могут обидеться, и можно разом все потерять.

Я увидел, как лицо капитана меняет цвет. Из землистого становится белым, как снег.

— Вот и славно, — продолжал я, с трудом выговаривая каждое слово. — Вижу, мы поняли друг друга.

— Но ты умер, как ты можешь говорить?

Только тут я заметил, что капитан вслепую шарит вдоль стены, пытаясь отыскать хоть какое-то оружие. Присутствие живого мертвеца явно было ему не по вкусу.

— Перестаньте дурить. Я пока на вашей стороне. Если станете вести себя правильно, то я спасу вас и тех из вашей команды, у кого достаточно здравого смысла.

— ?..

— А взамен я попрошу вас об одном одолжении.

— Ты хочешь забрать мою душу?

— Какая ерунда. Я не дьявол, к тому же я не уверен, что он вообще существует, точно так же, как душа.

— И все же, что тебе от меня надо?

— Я спасу вас, а в обмен вы пообещаете, что в указанное время будете на своей лодке в указанном месте и подберете двух человек, а потом доставите их в Германию или одну из стран Европы, что ныне находится под протекторатом Третьего рейха.

— И там не будет засады союзников?

— Если бы я хотел просто убить всех вас, я бы оставил все как есть. Рано или поздно у вас бы кончился кислород, и вы погибли бы самым естественным образом. Итак, капитан, решайтесь.

Капитан кивнул.

— Надо остановить Бурхарда Кранца… Он — мой помощник, но, похоже, окончательно съехал с катушек. Он мутит воду, хочет подать SOS, попросить помощи у союзников. А потом нужно посмотреть, что там с рулями глубины.

Я хотел было кивнуть, но шея не подчинилась мне, и тогда я с трудом выдавил:

— Да.

Слишком много слов. В любой момент голосовые связки могли отказать, а они были мне еще нужны.

— Что ж, тогда не будем медлить, — объявил я, осторожно сделав шаг в сторону капитана.

— Ты не Ульрих! — неожиданно объявил он. — Ты — демон из ада.

— Смею заверить, что к демонам я никакого отношения нее имею, что же до ада… В свое время вы обо всем узнаете! — Ну, не мог же я пуститься в пространные объяснения о том, кто я такой. На это потребовалось бы слишком много времени и сил, а ни того, ни другого у меня не было.

Развернувшись, я решительно направился в рубку. Кем бы там ни был этот Бурхард, против зомби он не выстоит, в этом я был уверен совершенно определенно. Капитан пошел следом за мной, стараясь соблюдать дистанцию. Он, впрочем, как и любой нормальный человек, раньше никогда не сталкивавшийся с Искусством, боялся меня, и правильно делал.

Открыв люк, ведущий в капитанскую рубку, я неожиданно оказался нос к носу с тремя моряками, причем один из них выделялся ростом и шириной плеч. Увидев меня, они замерли.

— Кто из вас Бурхард Кранц? — поинтересовался я.

Они молчали, в оцепенении разглядывая меня, а точнее, мое мертвое тело.

— Ты?.. — наконец с огромным трудом выдавил один из них. — Ты же мертв.

— А разве я утверждал обратное? — поинтересовался я. — Так кто из вас Бурхард Кранц?

Матросы замерли. Потом тот, что был выше других, шагнул вперед и нанес мне в грудь страшный удар огромным кулаком, больше похожим на кувалду. Я не ожидал удара. Нет, если бы мы встретились с этим здоровяком, я бы ему показал, но тело, в котором я находился, не было предназначено для драк, тем более с таким сильным и быстрым противником.

От удара я врезался в стену и бесформенной массой сполз на пол.

Моряки разом заржали, и Бурхард повернулся к капитану, который до этого прятался у меня за спиной.

— Тебе все мало? Ты привел нас к гибели, и сейчас, когда мы пытаемся спастись, а заодно спасти и твою ничтожную жизнь, ты пытаешься нам мешать. А вот это, — тут он ткнул пальцем в меня, — и вовсе грязный трюк, стравить нас с одним из наших приятелей, который сдох по твоей вине. Я хочу посмотреть, что ты скажешь, глядя в глаза его вдове. Но сначала мы выберемся из этой передряги, а потом разберемся с тобой.

Они еще о чем-то говорили, посмеиваясь над капитаном и над тем фокусом, который он выкинул, притащив мертвеца их запугать.

Честно говоря, я считал, что люди, обычные люди, должны лучше относиться к ожившим мертвецам, но никогда не поздно изменить ситуацию. Двигаясь осторожно, я подтянул руку к ноге Бурхарда, согнул палец, выждал мгновение, пока он «не застынет», пока смерть не зафиксирует его в определенном положении, а потом что есть силы вонзил его в ногу бунтовщика. Если бы я был живым, подобный фокус мне бы не удался. Но я был в чужом мертвом теле и мог не жалеть «свою» плоть. Палец вошел в подъем стопы бунтовщика, словно гвоздь. Однако мне показалось этого мало, и, схватив первую железяку, что попала мне под руку, я изо всех сил врезал по сгибу пальца, забивая его в плоть Бурхарда. Тот взвыл, как безумный. Палец же мой, точно штырь, прошил его подошву насквозь и обломился в суставе на сгибе. Я резко дернул, разрывая кожу и сухожилия. Еще один удар, рывок, и я оказался на свободе, правда, без указательного пальца.

Ах, как вопил этот моряк! Даже самая писклявая девчонка не смогла бы исторгнуть из своей груди такие звуки.

Я медленно поднялся.

Теперь Бурхард остался один. Его товарищи, белые, как мел, забились в дальний угол отсека. Похоже, до них дошло, что это не глупая шутка капитана, что сам дьявол пришел из ада, чтобы предъявить им свой счет.