Заледенел дом (СИ)

- Зулин, ты непоследователен! Ты готов тащить за собой все содержимое лаборатории включая высушенный пенис древнего пещерного шиполапа, хотя я ума не приложу, каким образом он может пригодиться в нашем походе, но при мысли о двух-трех маленьких книжках у тебя начинается нервный припадок! Где логика, скажи на милость?!

- Сорок восемь томов в кованых переплетах ты называешь "двумя-тремя маленькими книжками"?!

- Не преувеличивай!

- Кто бы говорил о преувеличениях!

Иефа стояла на краю поляны и смотрела на них - взъерошенных и сердитых, с возмущением уставившихся друг на друга. Если бы сейчас она развернулась и ушла, они, наверное, так и не узнали бы, что...

Ааронн запнулся на полуслове, словно почувствовал ее присутствие, медленно повернул голову и встретился с полуэльфкой глазами.

А может, они и вовсе ничего тебе не ответят. Ты посмотришь в их ошарашенные лица и поймешь, что ответа ждать бесполезно, потому что...

Зулин, удивленный внезапным молчанием оппонента, проследил направление его взгляда и тоже застыл, прижимая к груди кипу каких-то бумаг.

Потому что ответа нет. Потому что они просто ушли и забыли о тебе. Потому что так удобно. Потому что равнодушие - лучший способ выжить. И ты все это знаешь сама. Ты ведь не дура. Так скажи мне - зачем тебе искать тех, кто тебя предал?

Иефа смотрела.

За спинами окаменевших спорщиков раздался сдавленный возглас дриады и стук упавшего на землю топора.

- Задница Мораддинова... - прохрипел Стив.

Глава 6

Всего однажды Стив видел, как пигалица настраивала лютню. Сидя у костра на плаще, она хмурила светлые брови, подкручивала какие-то штырьки и трогала пальцем струну, и струна ныла - тонко и тоскливо. Поворот, легкое касание, нытье все выше, и кажется, что это не лютня, это где-то под сердцем ноет натянутая до предела струна, и вот еще чуть-чуть, еще немножко, одно неосторожное движение и - лопнет, и тогда все пропало.

Лютня сгинула где-то в лесу, разбитая и раскуроченная, но Стив запомнил, как ныла струна.

Он смотрел во все глаза, забывая дышать, вглядывался в бледное до зелени лицо полуэльфки, и не мог поверить, что...

Но ведь вот, вот же, вот она. Лицо осунулось, скулы заострились, глаза запали, спрятались в черных тенях синяков... горькая складка у губ. Волосы спутаны, падают на глаза. Рубаха велика, висит, нелепо сползая с левого плеча, открывая уродливый багровый рубец.

Струна ныла тоскливо и тонко.

У привидений не бывает шрамов.

Значит, была жива?

Значит...

Мысли обрушились на дварфа ледяной волной, окатили с ног до головы, выхолодили нутро. Мысли-образы, мысли-догадки, мысли-понимание... Стив застонал, закрыл глаза и тут же распахнул их, испугавшись, что пигалица исчезнет, но нет, Иефа никуда не пропала. Она побледнела еще больше и едва заметно покачнулась, словно собиралась упасть. Стив дернулся было вперед - подхватить, удержать - но за спиной полуэльфки возник кто-то высокий, темный, кто-то, кто успокаивающе положил руку ей на плечо, и пигалица накрыла эту руку своей ладонью, вцепилась в пальцы, как цепляется за материнский подол испуганный ребенок.

До Стива не сразу дошло, что за спиной барда стоит орк.

Зулин охнул и уронил рукописи, и они с шумом и шелестом разлетелись по земле.

Ааронн сдернул с плеча лук и кинул стрелу на тетиву.

Зверь угрожающе заурчал.

Иефа сняла руку орка со своего плеча, шагнула вперед, посмотрела на разбросанные по поляне пожитки.

- Это моя сумка, - сказала она, ни к кому особо не обращаясь, и Стив вздрогнул, услышав ее голос, сорвался с места, сгреб барда в охапку и так застыл. Кровь шумела и бухала в висках. Струна должна была лопнуть - больно хлестнуть по пальцам, рассечь кожу на скуле - струна должна была лопнуть, потому что невозможно было больше терпеть эту натяженность. Стив был уверен, что вот сейчас, сию же секунду, прорвет, стронется с места, обвалится каменной глыбой - как угодно, но изменится, лопнет, и все станет... не как раньше, нет, но все-таки станет хоть как-то.

Ничего не изменилось.

Струна ныла тоскливо и тонко.

- Отпусти, - попросила полуэльфка. - Больно.

Стиву понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что именно она говорит. Он с трудом совладал с собой, медленно разжал руки, готовый каждую секунду снова вцепиться в непутевую пигалицу, если она вдруг снова решит куда-нибудь подеваться. Иефа мельком глянула в лицо дварфу и отвела глаза.

- Кажется, это твое, - сказала она и протянула Стиву прядь волос, перетянутую кожаным ремешком. Стив отступил на шаг, спрятал руки за спину. Иефа, не дождавшись ответа, убрала прядь в кармашек на поясе, отвернулась, посмотрела на Зулина с Ааронном, кивнула, словно отвечая на чей-то вопрос.

- Да, - тихо сказала она, - похоже, это будет смесь из второго и третьего варианта.

Стив смотрел, как полуэльфка подходит к своей сумке, наклоняется, поднимает ее с земли, отряхивает приставшие к ней сухие травинки и прочий сор, укорачивает лямки, - и вдруг понял, что она сейчас уйдет. Вот так - просто развернется и уйдет, исчезнет в лесной сумятице вместе с бестией и орком. Еще десять секунд молчания - и все. Совсем, окончательно. Больнее, чем думать, что она умерла. Больнее даже, чем чувство вины за ее смерть.

Иефа закинула сумку за спину и пошла к краю поляны, где ее терпеливо дожидались орк и совомедведь.

Струна ныла тоскливо и тонко.

- Иефа! - крикнул Стив. Полуэльфка обернулась. Струна лопнула. Все задвигались и заговорили одновременно.

- Но ты же сгорела! - воскликнул Зулин.

- Прости нас, - попросила дриада.

- Иефа, кто это с тобой? - спросил Ааронн, а Зверь издал великолепный утробный вопль и в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от совомедведя. Вилка приподнялся на задних лапах, приветственно заревел, фамильяр черной шаровой молнией врезался в бестию, и они оба повалились на землю и покатились желто-черным невразумительным клубком.

- А может, и нет, - задумчиво ответила полуэльфка пустоте.

Стив сделал шаг к пигалице, мучительно пытаясь найти слова, чтобы выразить хотя бы малую толику той бури, которая бушевала у него внутри. Очень мешало то, что Иефа была чужая. Если бы Стив верил или разбирался в таких вещах, он бы сказал, что Иефы попросту не было на поляне. Что она была где-то очень далеко, в тех краях, откуда довольно трудно вернуться. Но он не верил и не разбирался, и поэтому не мог понять, куда же подевались все слова, все то важное и нужное, что хотелось сказать, и только чувствовал, что что-то не так. С ней что-то не так.

- Иефа, в сторону! - крикнул Ааронн, натягивая тетиву.

- А то что? - равнодушно спросила пигалица, и Стива пробрал озноб. - Ты меня снова убьешь?

- В сторону, - процедил эльф. Стив медленно опустился на одно колено, не сводя глаз с темной фигуры орка, нашарил топорище, обхватил его ладонью, весь подобрался. "Допрыгну или нет?"

- Ты больше не в праве приказывать мне, Ааронн, - Иефа остановилась вполоборота к проводнику, окинула его ничего не выражающим взглядом. - Опусти лук. Ты не выстрелишь. Я тебе не позволю.

Стив недоуменно моргнул - на секунду ему показалось, что глаза полуэльфки поменяли цвет.

- В сторону, - повторил Ааронн. - Он один из них.

- Он мой друг, - сказала полуэльфка. - Ты не выстрелишь.

- Иефа, не надо, - произнес вдруг орк. - Не впускай ее. Оно того не стоит.

- Тебя забыла спросить, - сварливо отозвалась Иефа и на секунду вдруг стала похожа на себя прежнюю, и тогда Стив прыгнул, но не на орка, как сперва намеревался. Он прыгнул, сшиб Иефу с ног, убирая ее с линии огня. Пигалица задушено вскрикнула, тренькнула тетива, друид грязно выругался - судя по всему, промахнулся. Стив еще успел подумать, что обрекает себя в лучшем случае на грандиозный скандал, но тут Иефа, которой полагалось беспомощно барахтаться в тщетных попытках освободиться, легким движением отшвырнула Стива в сторону, вскочила на ноги и крикнула Слово. Под ногами Ааронна вспыхнула увядшая осенняя трава, повалил густой едкий дым. Эльф отшатнулся, закашлялся. Пигалица выбросила вперед руку с раскрытой ладонью, и языки пламени взметнулись вверх, затрещали жадно и весело, потянулись к отступающему друиду, обступили его высоким оранжевым кольцом, хотя - Стив готов был в этом поклясться - так гореть на поляне было нечему.