Дикари Гора

— Пожалуйста, простите нас, Господин, — запросила она пощады. — Пожалуйста, не наказывайте нас!

Джинджер тоже стремительно опустилась на колени, рядом с Эвелин.

— Не надо, Господин, — взмолилась и она. — Пожалуйста, не надо нас пороть.

— Кто Ваш хозяин? — спросил аукционист.

— Рэндолф из Кайилиаука, Господин, — отозвалась Джинджер.

— Рассел из Кайилиаука, Господин, — назвала своего хозяина Эвелин.

— Нет, симпатичные маленькие рабыни, — засмеялся аукционист. — Ваш владелец — дом Рама Сэйбара.

— Господин? — растерянно переспросила Джинджер.

— Вы были для нас неприятностями достаточно долго, — сказал аукционист.

— Господин? — спросила испуганная Джинджер стоя на коленях.

— Два дня назад Вы были перекуплены у ваших теперь уже бывших владельцев, — объяснил аукционист. — И вот сегодня, как мы и ожидали, вы осуществили свою самопоставку.

Девочки посмотрели друг на дружку в ужасе.

— Ваше время, быть головной болью в дом Рама, который Сэйбар уже закончилось, — продолжал издеваться аукционист.

Мужчины в зале хохотали удачной шутке, сыгранной с этими двумя рабынями.

— Снимите-ка их ошейники, — попросил аукционист своего помощнику. Тот расстегнул ошейники. Ключи подошли в точности. Несомненно, они были переданы их бывшими владельцами, ещё во время заключения сделок узаконивших их покупку.

— Снимайте свою одежду, — приказал девушкам аукционист.

Девушки подчинились мгновенно. Джинджер сняла также украшенную бусами манжету со своей левой лодыжки. А Эвелин отстегнула тесную черную ленту с горла. Теперь они были абсолютно голые. Обе, как я видел, были заклеймены на славу.

Они испуганно озирались вокруг. Их одежду и ошейники, собрали служащие. Такие предметы, несомненно, будут возвращены их бывшим владельцам.

— Ну вот, помимо всего прочего сегодня у нас появился ещё один лот для продажи, — смеялся аукционист, — две из самых симпатичных девушки таверн в Кайилиауке. Если Вы сомневаетесь относительно моих слов, можете тщательно исследовать их.

Девочки съёжились. Мужчины вокруг смеялись.

— Мы готовы рассмотреть любое предложение от серебряного тарска за них, — объявил аукционист свою цену. — Однако, мы обещаем их покупателям скидку, если увидим, что их симпатичные, изящные задницы будут удалены из Кайилиаука.

От такого заявления аукциониста смех усилился.

— Вы можете говорить с этими рабынями? — спросил мужчина в широкополой шляпе двух раздетых девочек таверны. Он указал на девушек на боковых прилавках.

Джинджер подошла к одной из прикованных девушек. Эвелин пошла следом за ней.

— Ты говоришь по-английски? — спросила Джинджер на своём родном языке.

— Да, да! — воскликнула поражённая девушка.

— Как на счёт остальных, кто был с Тобой. Они могут говорить на английском? — продолжила допрос голая рабыня.

— Большинство. Даже если он для них не родной, они знают английский, как второй язык.

— Я думаю, что смогу общаться с большинством из них, — сказала Джинджер, повернувшись к покупателю в широкополой шляпе. — Если есть какая-то особая девушка, которой Вы интересуетесь, я могу опросить её отдельно.

Мужчина указал на голую рыжеволосую девушку, со связанными за спиной руками, стоящую на центральном прилавке.

— Вы говорите по-английски? — тот же подошла к ней и спросила Джинджер.

— Да, — сказала девочка, путаясь ослабить путы. — Да! — повторила она.

— Да, — перевела Джинджер человеку в широкополой шляпе на гореанский.

Он кивнул. Было заметно, что он доволен этим. Похоже, этой женщиной он интересовался, и был заинтересован, чтобы она его понимала. Я не думаю, что он действительно был особенно заинтересован в общении с остальными девушками. Их использование, похоже, лежало в другой плоскости, и не требовало тонкостей перевода. Пожелания относительно своих к ним требований, он мог передать такими простыми средствами как ботинок и кнут.

— На каком языке Ты только что говорила с этими женщинами? — он спросил Джинджер.

— Английский, Господин, — ответила она.

— Эта рабыня, тоже знает этот английский? — уточнил он.

— Да, Господин, — подтвердила Джинджер.

— Да, Господин, — сказала Эвелин, кивнув головой.

Я улыбнулся. Две девочки, несомненно, могли обучить рыжеволосую варварку быстрее, чем одна.

— Вы говорите по-английски, — закричала девушка на боковом прилавке, с ошейником и цепью на горле, — что здесь происходит? Что это за место? Как я сюда попала!

— Это — мир под названием Гор, — объяснила ей Джинджер, — и Тебя привезли сюда на космическом корабле.

— Что это за место такое, — спросила девочка, поднимая цепь своего ошейника, — что это такое, разве так можно обращаться с женщинами?

— Не буду разглагольствовать на тему, обычаев этого места, — сказала Джинджер, усмехнувшись, — это то, что Тебе и так очень скоро объяснят, и очень доступно. И так они относятся не ко всем женщинам. В большинстве своём, женщины в этом мире, наслаждаются своим статусом и свободой которую Ты на Земле, не могла даже представить. Их одежды роскошны, их положение высоко, выражение их лиц благородно, их престиж безграничен. Бойся их, бойся их! — Предупредила Джинджер, испуганно смотревшую на неё девушку. — Поскольку Ты не такая женщина, — добавила Джинджер.

Девушка, стоя на коленях на прилавке, вцепилась в цепь.

— Нет, — продолжала Джинджер, — Ты не такая женщина. Ты — меньше чем пыль под их ногами.

— Я, я не понимаю, — сказала девушка, запинаясь.

— Ты — относишься к тому виду женщин, которая будет носить тряпки, — объяснила Джинджер, — которая будет наслаждаться, втискиваемой в рот коркой хлеба.

— Я, я не понимаю, — повторила девушка.

— Ты изучишь тугие путы и удары плети и кнута, — продолжала Джинджер. — Ты научишься ползать на животе, изгибаться, и повиноваться.

Девушка смотрела на неё с ужасом.

— Ты узнаешь, что Ты — животное, — добила её Джинджер.

— Животное? — испуганно, пролепетала девушка с бокового прилавка.

— Да, — подтвердила Джинджер, — да к тому же цена твоя меньше, чем у большинства животных.

— К какому же виду женщин, я отношусь? — спросила связанная девушка.

— А разве Ты ещё этого не поняла?

Испуганная, прикованная за шею, коленопреклонённая девочка смотрела на неё, ожидая своего приговора.

— Ты — Рабыня.

— А теперь предлагайте свою цену за этих двух девок таверны, — призвал аукционист. — И я не желаю слышать, меньше чем серебряный тарск за штуку!

Девушка, оцепенело, покачала головой, всё ещё не веря своим глазам и ушам.

— Нет, — шептала она. — Нет.

Джинджер пристально смотрела на неё.

— Этого не может быть.

— Это уже есть.

— Только не рабыня, — шептала девушка, не веря в реальность. — Нет!

— Да!

— Нет! — закричала девушка. — Нет!

— Да! — крикнула на неё Джинджер.

Девушка внезапно вскочила на ноги, и, изгибаясь, и изо всех своих сил, очень небольших кстати, начала дёргать приковывавшую её цепь.

— Нет! — кричала она, — Я не рабыня! Нет!

Мужчины, собравшиеся вокруг, смотрели с интересом.

Тогда девушка, рыдая, выпустила цепь из своих маленьких рук, сжалась и прекратила борьбу.

— Я прикована цепью, — оцепенело, сказала она, обращаясь к Джинджер.

— Да. Ты — Рабыня.

Внезапно послышался удар пятижильной гореанской рабской плети, и девушка вскрикнула и упала на колени на доски прилавка, опустила голову, прикрыв её руками, стараясь, стать как можно меньше. Пять раз надсмотрщик хлестнул красотку плетью. Теперь она, рыдая, валялась на животе, на прилавке, с ошейником и цепью на шее, вцепившись ногтями доски.

— Я буду вести себя хорошо, Господин, — стонала она. — Я буду послушной.

— Я услышу предложение по поводу девушек таверны? — спросил аукционист.

— Пять медных тарсков за штуку! — засмеялся один из мужчин в зале.

Джинджер закусила губу, в гневе. Вокруг засмеялись.