Средиземье. Путь Майара (СИ)

Солнце только начало вставать. Дорожка вела через луга и небольшие рощицы. Лес стоял осенний, в прекрасной россыпи желтых, красных и бардовых листьев. Ночью прошел дождик, и сейчас листва еще влажно лоснилась, с веток капало, а прохладная роса покрывало прозрачным серебром всю траву.

Я снял сапоги и пошел босиком. Как же здорово, вот так идти по чистому и красивейшему лесу, чувствовать спокойствие и радость, и твердо знать, что битых бутылок и ржавых консервных банок здесь нет. Никуда не торопиться, и понимать, что у тебя впереди огромное количество лет.

Брегги оказался веселым и смышлёным мальцом. Размахивая руками, он шел впереди, расспрашивая и рассказывая интересные, с его точки зрения, вещи. За его спиной висел небольшой лук.

Я сделал недолгий привал, и попросил хоббита показать, как он умеет стрелять. Брегги чуть не лопнул от важности, натянул лук, и проворно выпустил несколько стрел в предложенную мной цель.

Что ж, стрелял он очень хорошо. Профессор Толкиен не обманул, когда писал об этом.

Тропинка пошла оврагом, потом поднялась вверх, и начался лес - высокие, мощные деревья внушительно стояли единым мощным строем.

Здесь я расстался с юным хоббитом, и на прощанье одарил его серебряной монеткой. Брегги поклонился и буквально исчез среди кустов.

Тропинка сузилась и начала петлять между деревьями. Я одел сапоги, взял за узду Яблоко и неспешно пошел вперёд.

Солнце поднялось, прогнав тучи. Небо прояснилось. Над деревьями кружили птичьи стаи - наверное, прощались, и готовились к перелёту.

Ближе к полудню я выбрался на небольшую полянку, где мы с Яблоком передохнули.

Потом продолжили путь. Тропа стала забирать вправо, и пошла под уклон - всё так, как мне и говорил старина Горемык.

Еще через пару часов вышел к берегу реки и сразу понял, что попал куда нужно - это долина Ветлянки. Вдоль берега раскинулись уже сухие, пожелтевшие заросли камыша и осоки. Противоположный берег также утопал в пожухших травах.

Река тихо катила свои серые струи. Многочисленные листья скользили по воде. Я вытер с лица прилипшую паутинку, и стал вспоминать 'Властелина Колец'.

Где-то здесь должна находиться тропинка, проложенная Бомбадилом. Вернее она здесь будет через тысячу лет. Но сам-то Том древний житель, так возможно, и сейчас дорожка уже присутствует.

Я пошел вправо, спускаясь ближе к воде. Под обрывом, к моей радости, действительно нашлась тропка - неширокая, порядочно заросшая. Но это явно то, что я искал - кто, кроме Бомбадила мог её здесь проложить?

Как и хоббиты из 'Властелина Колец', я пошел вверх по реке, и скоро вышел к огромному, мощному вязу. Неужели это то самое дерево, которое через несколько веков станет Старым Вязом, обретет некую разумность и дурную славу?

Пока же оно выглядело как обычное, пусть и могучее дерево. Я положил руку на ствол, закрыл глаза и прислушался. И странное дело, уловил едва слышное, еле заметное подобие мысли - отзвук эмоций, общий настрой этого дерева. И он не показался мне враждебным. Просто уверенность в себе, своих силах, и радость от жизни.

Размышляя о том, не привиделось ли мне всё это, действительно ли дерево обладало неким подобием чувств и эмоций, я отправился дальше.

К Ветлянке, со склонов, спускались многочисленные ручьи. Через особо крупные из них перекинуты древесные стволы или сделано подобие мостиков. Вот только все они выглядят запущенными и давно не посещаемыми.

Тропа шла всё дальше и дальше. Заквакала одна, потом вторая лягушка. Через некоторое время начался полноценный концерт.

На восточной стороне неба появились первые звезды. Ветлянка из реки превратилась в речушку.

Затем тропинка неожиданно свернула влево, отдаляясь от речного берега, поднимаясь по склону оврага.

Яблоко радостно заржал, словно услышав или учуяв что-то. Я глубоко вздохнул - пахнуло домашним очагом.

В полумраке заблестел пенистый водопадик, обложенный камнями - здесь ручеек срывался с небольшого утеса. Место облагороженное, с выложенной камнями тропинкой и скошенной травой. Значит, описание Толкиена правильные, и я почти пришёл.

А затем тропинка, взобравшись наверх оврага, вывела на обкошенный луг с шелковистой травой, и небольшую аллею из подстриженных деревьев.

Впереди, за еще одним неглубоким овражком, стал виден одноэтажный домик. Из окон его льется свет, а из трубы устремляется к небу вкусно пахнувший дымок. И мерцают вертлявые искорки.

И когда я подошел, входная дверь широко распахнулась, и на пороге появилась мощная фигура.

- Здравствуй, хозяин, - произнес я.

Так я познакомился с Томом Бомбадилом и его женой Золотинкой. Том оказался среднего роста (мне по подбородок), плечистым, плотного сложения. Курчавые волосы, круглое, немного морщинистое лицо и густая борода до груди. Том много смеялся, шутил и улыбался. И тогда морщин на его лице, а особенно вокруг глаз, становилось еще больше. Особенно мне запомнились глаза - внимательные и мудрые, ярко синего цвета.

Обычно одежда Тома состояла из грубых штанов, гетр, башмаком, кафтана и шляпы. Дома он ходил в рубашке. Одевался он в одежду тех цветов, что имели леса, поля и небеса вокруг. Белую, синюю, зеленую, желтую.

Его жена Золотинка чуть ниже ростом, тонкая и стройная, с открытой и приветливой улыбкой, с длинными прямыми волосами до пояса. Она носит платья, и все те, что я успел увидеть, имели приятные, спокойные оттенки и цвета.

Интересно, где они берут одежду? Сами шьют? Но из чего? Или создают с помощью магии?

Поместив Яблоко в небольшой пристройке около дома, меня провели в дом. Хозяева оказались гостеприимными и радушными. Они мало о чем расспрашивали, пока я не умылся, не сел за стол и не подкрепился.

Мы кушали за большим столом с несколькими свечами. Чуть в стороне находился камин, и от него шло приятное тепло. Беседа текла плавно и неторопливо. Том особенно ни о чем и не спрашивал, но я сам много о себе рассказывал.

В таком месте нельзя вести себя иначе. Этот дом казался надежным и крепким, и всё то, что говорил, я твердо чувствовал, никогда не уйдет из этих стен.

Хозяева дома были очень рады моему приезду. Но они вообще всему радовались - сменам времён года, полету журавлей, распускающимся листьям, танцу бабочек и всему остальному. И особенно друг другу, и той гармонии, что создали. Так они и относились ко всему миру - приветливо и радушно, и как мне показалось, не делая особого различия между мной, и например каким-нибудь лесным животным, что случайно могло заглянуть к ним в гости. Для них всё - единый мир, во всем его многообразии. И всем отдельным его проявлениям хозяева неизменно рады.

Я рассказывал о Земле, о том, как там жил, и о книге 'Сильмариллион' и той истории Средиземья, что нам известна. Я не говорил Тому о будущем, о том, что может произойти и о том, что описано в 'Путешествие туда и обратно' и во 'Властелине колец'. Рассказывал известную мне историю Средиземья, но лишь до настоящего времени. Мне показалось неуместным и неправильным говорить о будущем, которое так хорошо знал. Хотя, если б хозяин дома спросил об этом, то я бы честно и откровенно ответил. Но он не спросил.

Потом поведал о Чертогах Безвременья и о Айнуре Азре, который помог мне оказать здесь. Рассказал ему, что Айнур беспокоит, что в Средиземье начало уменьшаться количество магии, и что волшебство уходит из этого мира. А души не получают тот опыт, на который рассчитывали, придя сюда.

Том слушал и периодически кидал на меня внимательные, всезнающие взгляды. А я чувствовал, что мой рассказ удивил, но не поразил его. И что он твердо знал, говорю ли я правду или нет. И что захоти я солгать, он сразу, безошибочно, поймет это.

Наконец Том вздохнул, вытянул ноги и посмотрев на Золотинку, спросил:

- Ну, а нас то, с милой Золотинкой, ты зачем решил проведать?

- Я читал про этот мир, но я его не знаю. И мне просто хотелось познакомиться с Вами. И, возможно, учиться и попробовать понять этот мир.